Мелькающие машины все больше возвращали его в реальность. Он не может ее пробить, стало быть, там защита. И нехилая. Костя мог похвастаться своим опытом, всякие любительские обереги и талисманы пробивал на ура.

М-да… Сильная магическая блокировка на девочке по вызову. Почему тогда сработал ритуал в больнице? Ах да, там была настойка. Хотя существовал ли вообще этот страх раздевания? Ведь она же как-то продает свое тело. Получается, она врала… Но так сыграть сильнейшую истерику… Да он и ощущал от нее волны паники.

Косте казалось, он сходит с ума. Логичный вывод напрашивался сам собой — нужно просто выкинуть из головы эту Соню! Он не будет держать обиды, осуждать. Пусть она живет, как хочет, и занимается тем, что умеет.

Соня проснулась в своей комнате. Вчера она не стала оставаться в Шатре допоздна, решила как следует выспаться. А то уже нервы ни к черту, рыдает на груди у малознакомых мужиков. Так дело не пойдет, даже если эта грудь такая уютная и крепкая. Соня потянулась.

В квартире было тихо, наверное, сестра и мама уже ушли. Девушка зашла в ванную и почувствовала запах лекарств, кто-то из родных открывал аптечку. Почти также пахло от Константина вчера. Посередине груди чуть-чуть защипало от желания вновь прижаться к сильному телу этого мужчины. Вот только не надо! Ко всем ее неприятностям как раз не хватает добавить влюбленности в красавчика-доктора. Которого от нее воротит к тому же…

Соня присела на краешек ванны и задумчиво разглаживала на коленке ткань желтой махровой пижамы. После тех решительных объятий на парковке и по дороге до клуба она впервые после смерти папы почувствовала себя защищенной. У Константина с ее отцом было что-то общее, на уровне энергетики что ли… Она мало разбиралась в таких вещах.

В мгновение ока к горлу подкатил ком, из глаз хлынули слезы. Соня их спешно вытирала, стараясь успокоиться. Теперь ведь будет разбитой полдня. А нужно ехать в Шатер, Римма и так злая на нее… Надо ее задобрить, а то перспектива такого необходимого их семье заработка исчезнет окончательно.

Она быстро приняла душ, почистила зубы. Выпила кофе с половинкой печенья, завтракать полноценно не было никакого желания. Надела черные узкие штанишки и серый просторный джемпер, краситься не стала, это всегда можно сделать в клубе.

Перед выходом Соня выдвинула ящик своего старого ученического стола и достала небольшую фотографию. С нее смотрел мужчина лет сорока с курчавыми волосами до плеч. Она погладила снимок пальцами, стало значительно легче.

Клуб Риммы, широко известной в узких кругах их города, начинался с просторного холла. Он был в форме объемной буквы «С», лежащей на боку, ну или половины баранки. Вход находился посередине выпуклой ее части. Налево шел ряд стульев для гостей, рецепция, вход в зал. Направо служебные помещения. Войдя, Соня сразу увидела статную фигуру хозяйки. Римма выговаривала дворнику, что тот отдолбил не весь лед на крыльце.

— Главы района сынок вчера чуть не пизданулся там! Ты хочешь, чтобы нас отсюда выжили?!

Дворник, естественно, не хотел, заведение Риммы давало ему возможность не протянуть с голодухи ноги. Поэтому мужичонка втянул голову в плечи и отправился искать в подсобке лом.

Римма провела ладонью по высокой прическе из рыжих волос и заметила Соню.

— Сонька, ты почему вчера смоталась?! Я тебе такого приятного клиента хотела отдать, уж как с родным бы с ним…

— Прости, Римм, я засыпала на ходу, — натянуто улыбнулась Соня.

Но женщина лишь покачала головой, одергивая на пышных боках черную в белый горох блузку.

— Не будет с тебя толку, Сонь! Не будет! Если бы не матушка твоя, моя хорошая подруга, я б тебя давно прогнала. Еще бы и надавала по щекам. Ой-й! — она махнула рукой.

Соня плотно сжала губы и отвернулась.

— Еще и лицо воротишь, ну! Если у тебя с головой плохо, так ты лечись! Зачем здесь трешься? Мы людям должны давать сервис, а не скандалы…

Поток ее красноречия прервала выскочившая из служебного туалета остроносая девица. У нее были черные волосы до самой задницы, тонкая талия, стянутая корсетом, и аппетитная, но явно силиконовая, грудь.

— Случилось чего? — она льстиво улыбнулась Римме и встала рядом.

— Да в могилу меня все хотят свести, — на лице хозяйки притона появился неестественный румянец, но она слегка сбавила тон, — взяла вон дочку приятельницы. Самую интеллигенцию ей даю, а она каждый раз в отказ. Вот зачем ехать к мужикам, если не можешь с ними спать? В нашем случае. Книжки они там будут с тобой обсуждать что ли? И выгнать не могу, жалко подружку. Ее муж разбился пять лет назад и оставил наследство из долгов… Никогда мне не нравился, носом вертел, а сам дерьмом оказался.

Соне было до жути мерзко, что Римма обсуждает ее семью с совершенно незнакомой девицей. Но конфликтовать было нельзя. Она лишь негромко сказала: — Папа был хорошим…

— Хоро-о-шим, — передразнила Римма, — что же он не вылечил тебя? Сейчас бы спокойно мужиков к себе подпускала и зарабатывала. Ой, ладно! Уйди с глаз моих, на рецепцию встань!

Соня помрачнела и ушла за стойку. По сути Римма была во всем права. Она из хорошего отношения и втайне от матери взяла Софью на работу. Но даже огромный долг, висящий над семьей, постоянные суды и разборки с кредиторами не смогли переломить Сонин страх обнажиться перед чужими людьми. Он был настолько силен, что даже Константин снял его лишь на время. А Соня так надеялась после того случая в больнице, что сможет теперь нормально зарабатывать и погасит хоть часть долга.

— С Муратом вот меня поссорила, а человек в больнице! Еще, не дай бог помрет, а мы в таких отношениях… А, Сонь?

Девушка опустила глаза.

— Ну, ладно-ладно, — Римма подобрела.

Она уже надела светлую норковую шубку и собиралась ехать домой. Женщина подошла к Соне, положила ее голову на свою высокую грудь.

— Вот ты умничка, Соньк! Я тебя как здесь оставляю, приезжаю домой и сплю спокойно. Но я не могу платить администратору три тыщи в час! А скандалов я уже боюсь, нарвемся ведь. Я уже прям не знаю… Хоть и люблю вас с матерью. Она б меня, правда, порвала, если б знала, что ты тут далеко не секретарем-переводчиком хочешь быть… Ой-й… В общем, я спать. Ты тут за старшую.

Данное дяде Мурату обещание нужно было выполнять. Поэтому, едва отведя приемы, Константин набрал номер незваного гостя из Японии. Акира, как звали друга дядиного приятеля, ответил сразу, но вот разговор не сложился. Незнание русского не было проблемой, Костя легко изъяснялся по-английски. Беда, что японец знал международный язык на очень слабом уровне. Даже удивительно.

Костя понятия не имел, осознал ли незнакомец, кто ему звонил. Но все равно, покинув службу, порулил в сторону одной из старых гостиниц города. Благо, дядя сообщил ему все данные, вплоть до номера, в котором разместился Акира.

Японец оказался славным и позитивным. Ему было около пятидесяти лет. Небольшого роста, крепкий мужчина, явно близкий к спорту. Смешение кровей было очевидным, но только придавало ему шарма. Он имел аккуратные черты лица, довольно-таки большие для азиата глаза, черные брови и густую шевелюру. Волосы чуть прикрывали уши и слегка завивались. Одет он был просто, в черные штаны и такую же футболку, сверху рубашка из светлой джинсы. Он спустился в холл отеля сразу с курткой и небольшой сумочкой с длинным ремешком.

Акира много улыбался и мало понимал. А рассказать мог еще меньше. Костя был сбит с толку этой ситуацией и не понимал, что же дальше делать. Видимо поняв, что его «гид» в замешательстве, японец достал смартфон. Несколько движений пальцами, он сунул экран практически в лицо Константину. С кокетливой фотографии, видимо скачанной из какой-то социальной сети, смотрела Римма.

Японец дружелюбно улыбался и выдавал быстрый набор слов — клуб, Рима, ехать, подруга… Из чего Костя понял, его новый «друг» мечтает побывать в Шатре. Нашел, тоже, достопримечательность.