Здесь перед нами целый комплекс идей. Жаль, конечно, что Энгельсу не пришлось «написать целый трактат» на данную тему. Но и сказанное здесь «лишь коротко и в общих чертах» в высшей степени интересно.

Как и в письме Шмидту за две недели до этого, Энгельс особо подчеркивает одну центральную мысль: «социалистическое общество» (имеется в виду будущее, коммунистическое общество) не есть нечто раз навсегда установленное, наоборот, оно будет постоянно изменяться и развиваться.

И Энгельс в разных направлениях конкретизирует это общее положение. За основу он берет главное – развитие формы собственности. Решающее отличие будущего общества – общая собственность на средства производства. На этой новой основе будет организовано производство. С развитием способа производства будет развиваться и способ распределения.

Энгельс различает последовательные стадии становления и развития общей собственности на средства производства. Он подчеркивает, что коммунистическое преобразование общества, точнее говоря переворот в отношениях собственности, будет осуществляться постепенно. И он будет проходить ряд стадий. В результате общественная собственность всего человеческого общества охватит все средства производства.

Мы видели, что, по мысли Маркса и Энгельса, при переходе к полному коммунизму в качестве промежуточного звена будет широко применяться кооперативное производство, но на основе собственности всего общества на средства производства. И Энгельс отмечал уже, что эта собственность всего общества будет сначала выступать в форме государственной собственности, а затем – очевидно, с отмиранием государства – превратится, так сказать, в чисто общественную форму всеобщей собственности.

Теперь Энгельс различает развитие формы общей собственности на средства производства еще и в другом плане: сначала общая собственность в пределах одной страны, а затем в конечном счете, очевидно, в масштабах всего земного шара, всего человеческого общества (так сказать, национальная собственность превратится в планетарную, или общечеловеческую, всечеловеческую собственность).

В дополнение к этому, как и прежде, Энгельс различает определенную последовательность и различные темпы преобразования частной собственности в общественную. Установив свое политическое господство, пролетариат очень быстро может обобществить крупное производство – крупную промышленность и крупное земледелие, поскольку материальные предпосылки такого обобществления уже существуют: крупное машинное производство стало уже по своему характеру общественным производством. Обобществив крупное производство, пролетариат становится – уже не только политически, но и экономически – хозяином положения.

Обобществление остальных средств производства, быстрее или медленнее, последует за этим. Наиболее сложной проблемой будет обобществление производства мелких крестьян. Решение этой проблемы Энгельс наметил через три года в работе «Крестьянский вопрос во Франции и Германии».

Характерно, что, запрашивая Энгельса, Бёнигк ссылался на известную отсталость – отсутствие соответствующего сознания трудящихся масс в Германии. Отсюда – вопрос о возможности и целесообразности социалистических преобразований при данных условиях. В своем ответе Энгельс учитывает возможность использовать (в первое время) буржуазных специалистов. Много лет спустя к аналогичному результату пришел и Ленин, борясь против псевдонаучных воззрений о невозможности социалистических преобразований в отсталой России. А на первую постановку вопроса об использовании буржуазных специалистов в письме Энгельса Марксу ок. 20 июля 1851 г. Ленин обратил внимание еще в 1913 г. (52, 245 – 246).

Мы уже видели, как вопрос о постоянном изменении и развитии будущего общества был затронут в письме Энгельса Конраду Шмидту 5 августа 1890 г. Через год этот вопрос в несколько иной форме снова возник в их переписке. 1 июля 1891 г., отвечая на письма Шмидта, Энгельс касается той же темы:

«Второй Ваш план – переходные этапы к коммунистическому обществу – стоит того, чтобы над ним поразмыслить, но я бы Вам посоветовал: nonum prematur in annum[134]; это самый трудный вопрос из всех, какие только существуют, так как условия беспрерывно меняются…» (38, 108; ср. 51, т. 33, 99).

Здесь привлекают внимание не только признание важности и трудности проблемы переходных этапов к коммунистическому обществу, но и нечто большее. Как глубокий и последовательный диалектик, Энгельс считает, что способ перехода к коммунизму (в данном случае этапы такого перехода) зависит от постоянно меняющихся условий, при которых может начаться революционный процесс. Поэтому не однозначен, а постоянно изменяется и способ предстоящего перехода к коммунизму.

Как видим, такая концепция прямо вытекает из того, что Энгельс говорил в своем письме к Пизу, с рассмотрения которого мы и начали данную тему.

Заключительным штрихом этой линии развития взглядов Энгельса на будущее является одно его высказывание в интервью, которое за два года до смерти, 11 мая 1893 г., он дал корреспонденту французской газеты «Figaro» и которое на русском языке было впервые опубликовано только в 1962 г.

На вопрос:

– А какую вы, немецкие социалисты, ставите себе конечную цель?

Энгельс, по словам корреспондента, ответил:

– У нас нет конечной цели. Мы сторонники постоянного, непрерывного развития, и мы не намерены диктовать человечеству какие-то окончательные законы. Заранее готовые мнения относительно деталей организации будущего общества? Вы и намека на них не найдете у нас. Мы будем уже удовлетворены, когда нам удастся передать средства производства в руки всего общества… (22, 563).

Слова Энгельса переданы, судя по всему, точно. Три органически взаимосвязанные темы воспроизведены здесь так, как они неоднократно развивались основоположниками научного коммунизма: понимание постоянного развития будущего общества, принципиальный отказ от всяких попыток найти раз навсегда данные решения проблем будущего развития, принципиальный отказ от чрезмерной детализации представлений о будущем обществе. Все это крайне типично для подлинно научной, марксистской теории будущего общества.

В 90-х годах Энгельс уделил большое внимание национальному вопросу и связанному с ним вопросу об интернациональном характере предстоящей пролетарской революции. Вместе с этой серией его высказываний приведем здесь и одно более раннее, тематически с ними связанное. Еще 12 сентября 1882 г., отвечая на вопрос Каутского, Энгельс писал ему:

«По моему мнению, собственно колонии, то есть земли, занятые европейским населением, Канада, Кап[135], Австралия, все станут самостоятельными; напротив, только подчиненные земли, занятые туземцами, Индия, Алжир, голландские, португальские, испанские владения, пролетариату придется на время перенять и как можно быстрее привести к самостоятельности. Как именно развернется этот процесс, сказать трудно[136]. Индия, может быть, сделает революцию, даже весьма вероятно, и так как освобождающийся пролетариат не может вести колониальных войн, то с этим придется помириться, причем, разумеется, дело не обойдется без всяческого разрушения. Но подобные вещи неотделимы от всех революций. То же самое может разыграться еще и в других местах, например, в Алжире и в Египте, и для нас это было бы, несомненно, самое лучшее. У нас будет довольно работы у себя дома. Раз только реорганизована Европа и Северная Америка, это даст такую колоссальную силу и такой пример, что полуцивилизованные страны сами собой потянутся за нами; об этом позаботятся одни уже экономические потребности[137]. Какие социальные и политические фазы придется тогда проделать этим странам, пока они дойдут тоже до социалистической организации, об этом, я думаю, мы могли бы выставить лишь довольно праздные гипотезы[138]. Одно лишь несомненно: победоносный пролетариат не может никакому чужому народу навязывать никакого осчастливления, не подрывая этим своей собственной победы. Разумеется, этим не исключаются никоим образом оборонительные войны различного рода» (35, 297 – 298).