— Мы живём в университетском общежитии, — признательно улыбнулась я. — Кроме Полли. Но, боюсь, ей сегодня лучше переночевать у нас. Вас бы действительно не затруднило?

— Рады будем помочь. Вы одна своих подруг явно… кхм… не дотащите, — в свою очередь улыбнулся он. В дрожании свечей эта улыбка мне почему?то показалась странно знакомой… Нет, действительно показалось.

Размышляя об этом, я машинально взяла свою кружку и сделала большой глоток. Горло тут же обожгло, в глазах защипало…

— Вот, заешьте! — мужчина услужливо пододвинул мне миску с… солёными грибами!

Я не выдержала и засмеялась. В ответ на его вопрос поведала о набившей оскомину гипотезе 'грибов и пирожных', добавив, что только сейчас мне открылся её истинный смысл.

— Согласитесь, как точно сказано! Гриб — классическая закуска к самогону, а всем известно, что чем больше выпьешь, тем более красивыми покажутся тебе окружающие женщины. Разве не смешно?! Только неясно, сколько же таких кружек надо выпить, чтобы, к примеру, вы сочли меня красавицей? Одной явно маловато! Да и двух тоже!

— После двух даже здоровый тролль обычно падает под стол, — доверительно сообщил мужчина. — Что же касается меня, то вы и на мой почти трезвый взгляд вполне себе милая девушка. Разве что излишне закомплексованная. Поверьте, Синтия, внешность в жизни не самое важное. Вы ещё молоды, вам трудно в это поверить, но это действительно так. Можно быть прекрасным, но бездушным чудовищем, а можно…

— Жутко кошмарным чудом? — подсказала я и засмеялась первая. С этим случайным собеседником было удивительно легко. Или всё дело в самогоне? Ведь моя кружка как?то незаметно опустела уже наполовину.

Между тем, глянув на подруг, я поняла, что без помощи мужчин мне теперь точно не обойтись: у обеих были явные проблемы с координацией; к тому же они беспрестанно хихикали и открыто заигрывали со своими кавалерами. К нескрываемому удовольствию последних.

— Сдаётся мне, что идея с самогоном — ваша месть за то, что мы временно посягнули на вашу свободу, — усмехнулась я.

— Вполне может быть, — спокойно пожал плечами 'жених'. — Но я повторяю — вам абсолютно нечего бояться. Они оба — верные мужья, и не позволят себе ничего предосудительного.

— Вот Полли расстроится!

— Если вспомнит, — хмыкнул мужчина. — Это ещё одно свойство гномьего самогона — наутро здесь мало кто вспомнит о двух излишне весёлых студентках.

'И о вас тоже, — машинально подумала я. — Даже любопытно, как зовут моего 'суженого'. Но если спрошу — чувствую, соврёт. Как там говорится? Меньше знаешь, крепче спишь. Пусть останется просто 'мужчиной в капюшоне'. Романтика, эх…'

— О чём задумались?

— О вас, — брякнула я. Нет, до чего же коварный напиток! Язык только так развязывает. Хорошо хоть, кокетничать не тянет. Вроде бы.

— И что же именно? — полюбопытствовал он.

— Что будет жаль, если завтра я вас забуду, — честно призналась я. — Это прозвучит смешно, но мне с вами как?то… спокойно. Незнакомые люди редко вызывают такое чувство. Вернее, вообще никогда.

— А ведь вы мои собственные мысли читаете! — понизив голос, наклонился ко мне мужчина. От него приятно пахнет… И тоже как будто знакомо. Наверное, это какая?то модная душистая вода.

Ой, дура, что я делаю?! Я же своим носом почти под капюшон к нему залезла! Отшатнулась, вспыхнув до корней волос. Так бесстыдно я себя ещё никогда не вела!!

— Простите! Никогда больше не притронусь к самогону!

В опровержении своих слов залпом опрокинула в себя оставшуюся половину кружки и предсказуемо закашлялась. Мужчина любезно пододвинул блюдо с одним — единственным сиротливым грибом.

— Заешьте… вот так.

— Простите… Мне так неловко…

Он протянул руку и почти невесомо погладил меня по щеке. Я замерла; только сердце заколотилось с такой силой, что, кажется, этот звук услышали все посетители до единого.

— Спасибо, Сина. Благодаря тебе у меня в памяти останется очень приятный вечер.

Как же мне хотелось увидеть его лицо! До дрожи! Но я лишь сдержанно кивнула и встала.

— Думаю, нам пора.

Бросила взгляд через стол — действительно пора! Обе мои подруги просто уснули, привалившись к своим кавалерам!

— А вам чего не спится? — подмигнул один из троллей.

Я пожала плечами и подхватила с подоконника палантин.

— Кто?то же должен показывать дорогу.

— Думаете, мы не знаем, где находится Университет?! — засмеялись тролли.

— Принесите счёт, пожалуйста!

'Суженый' остановил мою руку с кошельком и протянул подошедшему подавальщику золотую монету. Целый золотой за ужин и выпивку! Самогон сроду столько не стоил!

— Это за всех. Сдачи не надо.

— Но…

— Тсс! Не обижайте меня, леди, — слегка поклонился он. И протянул руку. — Прошу разрешения проводить вас.

— И мы просим! — похохатывая, осведомились тролли у спящих подруг. Без малейших усилий подняли их и понесли на выход. Кто?то из посетителей любезно придержал дверь…

До общежития идти было минут двадцать, и за всё это время мы с моим кавалером не проронили ни слова. Но это было совсем не в тягость, по крайней мере, для меня. Я просто наслаждалась ощущением покоя и какой?то лёгкости, которая возникла то ли от алкоголя, то ли от присутствия моего загадочного спутника. Как жаль, что Университет не находится на другом краю города!

В само общежитие он заходить не стал, остался на улице, пока тролли бодро тащили девчонок прямо на изумлённого коридорного. Я не стала затягивать прощание. Просто улыбнулась и пожелала провожатому спокойной ночи. Он ответил тем же, а потом вдруг наклонился и поцеловал мою руку. Перчатки на ней сейчас не было, и он не мог не заметить, как я вздрогнула. Хотя его губы не были холодными, наоборот, тёплыми… и нежными. Я не слишком вежливо выдернула ладонь и схватилась за ручку двери. Обернулась в последний раз.

— Какое ваше любимое число?

Мужчина тихо засмеялся.

— Семь.

— Спасибо!

Остановилась я только на своём этаже. Сходила проверить девочек, убедилась, что их благополучно доставили в комнату Ханны и пустующую соседнюю. Сгрузили на кровать и даже заботливо накрыли одеялом. Интересно, неужели они завтра не вспомнят, как здесь оказались?

Но, по правде говоря, волновало меня не это. Я думала о том, какой у меня сегодня был длинный день. С утра я как следует напугалась, потом — удивилась. Потом мне было больно… А закончилось всё тем, что, наверное, впервые в жизни я почувствовала себя женщиной. Просто обыкновенной женщиной. Которой иногда бывает позволительно позаблуждаться… и помечтать. Хороший был день.

Выспалась я прекрасно, и после пробуждения чувствовала себя на редкость бодро. Интересно, как там мои разбушевавшиеся подружки? Я решила проведать их не откладывая. Может, конечно, гномий самогон — исключительно уникальная штука, но после обычного соседушка дядька Гантц обычно присылал своего сына за нашей фирменной антипохмельной настойкой.

Распахнув дверь, я едва не споткнулась о стоящую посреди коридора вазу с роскошным букетом из красных роз. Странно, если её кто?то забыл, то почему на полу? И почему у моей двери, не донесли, что ли? Я заметила среди цветов небольшую открытку и не удержалась — наклонилась и полюбопытствовала. Узнаю кому — поставлю под дверь, чтоб сразу увидела.

Оказалось, нести цветы никуда не надо: они были от Харда и предназначались именно мне. 'Сина, прости. Я во всём разобрался и всем надавал. Не смог войти как в тот раз, зачем закрываешься? Пришлось лезть через Ханну, а у неё очень скрипучий подоконник. Давай сделаем вид, что я ничего не говорил? Ещё раз приношу свои извинения. С надеждой, Хард.'

Я постояла, рассеянно глядя на записку, потом со вздохом порвала её и отнесла обрывки в ведро. Не без труда подняла неудобную вазу (как он с ней лез, не представляю) и направилась к стойке дежурного по этажу.

— Доброе утро, господин Прокк!