ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Наши герои не торопясь шли по улице. Им было очень приятно идти и разговаривать.

Но вдруг раздалось: б-б-бум! — и что-то пребольно стукнуло крокодила по голове.

— Это не ты? — спросил Гена у Чебурашки.

— Что — не ты?

— Это не ты меня ударил?

— Нет, — ответил Чебурашка. — Я никого не ударил!

В это время снова послышалось: б-б-бум! — и что-то пребольно стукнуло самого Чебурашку.

— Вот видишь, — сказал он. — И меня стукнули!

Что бы это могло быть? Чебурашка стал оглядываться.

И вдруг на столбике у забора он заметил очень знакомую серую крысу.

— Смотри-ка, — сказал он крокодилу, — это крыса старухи Шапокляк. Теперь я знаю, кто в нас кидается!

Чебурашка оказался прав. Это была действительно старуха Шапокляк.

Она гуляла по улице вместе со своей ручной Лариской и совершенно случайно встретилась с Геной и Чебурашкой. У друзей был такой довольный вид, что ей сразу же захотелось им чем-нибудь насолить. Поэтому, подхватив свою крысу под мышку, старуха обогнала их и устроилась в засаде у забора.

Когда приятели подошли, она вытащила из кармана бумажный мячик на резиночке и стала стукать им друзей по голове. Мячик вылетал из-за забора, попадал в Гену и Чебурашку и улетал обратно.

А крыса Лариска сидела в это время наверху и направляла огонь.

Но как только мячик вылетел снова, Гена быстро повернулся и схватил его зубами. Затем они вместе с Чебурашкой медленно стали переходить на другую сторону улицы.

Резинка натягивалась всё сильнее и сильнее. И когда Шапокляк высунулась из своего укрытия посмотреть, куда девался её мячик, Чебурашка скомандовал: «Огонь!», а Гена разжал зубы.

Мячик со свистом перелетел улицу и угодил точно в свою хозяйку. Старуху с забора как ветром сдуло.

Крокодил Гена и его друзья - i_012.jpg

Наконец она высунулась снова, настроенная в десять раз более воинственно, чем раньше.

«Безобразники! Бандиты! Головотяпы несчастные!» — вот что хотела сказать она от всего сердца. Но не смогла, потому что рот у неё был забит бумажным мячиком.

Разгневанная Шапокляк попыталась выплюнуть мячик, но он почему-то не выплёвывался. Что же ей оставалось делать?

Пришлось бежать в поликлинику к известному доктору Иванову.

— Шубу, шубу шу, — сказала она ему.

— Шубу, шубу что? — переспросил доктор.

— Шубу, шубу шу!

— Нет, — ответил он. — Шуб я не шью.

— Да не шубу, шубу шу, — снова зашамкала старуха, — а мясик!

— Вы, наверное, иностранка! — догадался доктор.

— Да! да! — радостно закивала головой Шапокляк.

Ей было очень приятно, что её приняли за иностранку.

— А я иностранцев не обслуживаю, — заявил Иванов и выставил Шапокляк за дверь.

Так до самого вечера она только мычала и не говорила ни слова. За это время у неё во рту накопилось столько ругательных слов, что, когда мячик наконец размок и она выплюнула последние опилки, у неё изо рта высыпалось вот что:

— Безобразникихулиганыявампокажугдеракизимуют крокоди- лынесчастныезелёныечтобвампустобыло!!!

И это было ещё не всё, так как часть ругательных слов она проглотила вместе с резинкой.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Гена и Чебурашка бегали по разным школам и спрашивали у сторожей, нет ли у них на примете круглых двоечников и драчунов. Сторожа были люди степенные. Они больше любили говорить про отличников и про воспитанных мальчиков, чем про двоечников и безобразников. Общая картина, нарисованная ими, была такова: все мальчики, приходившие в школы, учились замечательно, были вежливыми, всегда здоровались, каждый день мыли руки, а некоторые даже шею.

Встречались, конечно, и безобразники. Но что это были за безобразники! Одно разбитое окно в неделю и всего лишь две двойки в табеле.

Наконец крокодилу повезло. Он узнал, что в одной школе учится просто превосходный мальчик. Во-первых, полный оболтус, во-вторых, страшный драчун, а в-третьих, шесть двоек в месяц! Это было как раз то, что надо. Гена записал его имя и адрес на отдельной бумажке. После этого он, довольный, пошёл домой.

Чебурашке повезло меньше.

Он тоже нашёл такого мальчика, какого нужно. Не мальчик, а клад. Второгодник. Задира. Прогульщик. Из отличной семьи и восемь двоек в месяц. Но этот мальчик наотрез отказался водиться с тем, у кого будет меньше десяти двоек. А уж такого отыскать нечего было и думать. Поэтому Чебурашка расстроенный пошёл домой и сразу же лёг спать.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

На другой день чумазый малыш, для которого подбирали двоечников, появился снова.

— Ну что, нашли? — спросил он у Гали, как всегда забыв поздороваться.

— Нашли, — ответила Галя. — Кажется, подходящий парень!

— Во-первых, он настоящий прогульщик, — сказал крокодил.

— Это хорошо!

— Во-вторых, страшный драчун.

— Прекрасно!

— В-третьих, шесть двоек в месяц и к тому же ужасный грязнуля.

— Двоек маловато, — подвёл итог посетитель. — А в остальном подходяще. Где он учится?

— В пятой школе, — ответил Гена.

— В пятой? — с удивлением протянул малыш. — А как же его зовут?

— Зовут его Дима, — сказал крокодил, посмотрев в бумажку. — Полный оболтус! То, что надо!

— «То, что надо! То, что надо»! — расстроился малыш. — Совсем не то, что надо. Это же я сам!

Настроение у него сразу испортилось.

— А вы ничего не нашли? — спросил он Чебурашку.

— Нашёл, — ответил тот, — с восемью двойками. Только он не хочет с тобой дружить, раз у тебя шесть. Ему десятидвоечника подавай! Если бы ты десять получил, вы бы поладили.

— Нет, — сказал малыш. — Десять — это уж слишком. Легче получить четыре. — Он медленно направился к выходу.

— Заглядывай, — вслед ему крикнул крокодил, — может быть, что-нибудь подберём!

— Ладно! — сказал мальчишка и скрылся за дверью.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Прошёл час. Потом ещё полчаса. Никаких посетителей не было. Но вдруг окно раскрылось, и в комнату просунулась какая-то странная голова с короткими рожками и длинными подвижными ушами.

— Привет! — сказала голова. — Кажется, я не ошиблась!

— Привет! — ответили наши друзья.

Они сразу поняли, кто к ним пожаловал. Такая длинная шея могла принадлежать только одному зверю — жирафе.

— Меня зовут Анюта, — сказала гостья. — Мне хотелось бы завести друзей!

Она понюхала цветы, стоявшие на окне, и продолжала:

— Вас всех, наверное, очень интересует вопрос: а почему у такой милой и симпатичной жирафы, как я, совсем нет товарищей? Не так ли?

Гене, Гале и Чебурашке пришлось согласиться, что это действительно так.

— Тогда я вам объясню. Всё дело в том, что я очень высокая. Чтобы со мной беседовать, надо обязательно задирать голову вверх. — Жирафа потянулась и внимательно посмотрела на себя в зеркало. — А когда вы идёте по улице, задрав голову вверх, вы непременно провалитесь в какую-нибудь яму или канаву!.. Так все мои знакомые и порастерялись по разным улицам, и я не знаю, где их теперь искать! Не правда ли, печальная история?

Гене, Гале и Чебурашке снова пришлось согласиться, что эта история очень печальная.

Жирафа говорила долго. За себя и за всех остальных. Но, несмотря на то, что она говорила очень долго, она не сказала ничего толкового. Эта особенность чрезвычайно редкая в наше время. Во всяком случае среди жираф.

Наконец после долгих разговоров Гене всё-таки удалось спровадить гостью. И когда она ушла, все с облегчением вздохнули.

— Ну что ж, — сказала Галя, — пора и по домам. Надо же хоть немного отдохнуть.