Я, как завороженная, не в состоянии отнять взгляд от его движений. Зрелище, конечно, страшное и абсолютно ненормальное, тем не менее, ко мне в ту секунду приходит облегчение и понимание, что все плохое позади. Я спасена. Словно тяжкий груз сваливается с плеч.

Вскоре Александр останавливается, слегка пошатываясь от усталости и боли в теле, находит меня взглядом, бегло осматривая на предмет ранений, и молча отбрасывает биту. Соперники к тому времени давно лежат неподвижно.

А я от всего случившегося чувствую себя вывернутой наизнанку. Выпотрошенной до кишок. Сама не понимаю, что творю. Знаю, что в этот момент ощущаю огромный прилив адреналина и понимаю, что вот этот парень — весь в грязи и крови, столь ужасающе страшный, покачивающийся от усталости, излучает особые успокаивающие волны. Вот этот парень из девичьих кошмаров является островком моей безопасности. Он словно светится изнутри для меня. Уверенный, сильный, теплый и спокойный. Поэтому бездумно, под наплывом сильных эмоций тянусь к нему. Подбегаю, обхватываю руками за туловище и с силой лицом вжимаюсь в его грудь, прячась от этого страшного мира.

Мне ужасно зябко и никак не согреться, до сих пор дрожу, поэтому так долго обнимаю Александра. Как липучка жмусь к нему, словно обнаружила источник последнего в мире тепла, без которого не выжить и даже не собираюсь пытаться. Плевать, что могу испачкаться о парня, недавно лежавшего лицом в грязной луже, пусть примет за сумасшедшую или вновь назовёт легкодоступной девицей. Меня слишком сильно колотит, чтобы обращать внимание на подобную чушь.

Долго. Очень долго я успокаиваюсь, купаясь в аромате мужского тела и думая обо всём подряд. Например, о том какой всё-таки яркий у Александра запах, благодаря парфюму и шампуням, такой брутально-мужской, свежий, как морозное утро, пробирающий до самого нутра. И гадаю о том, как же все-таки меня угораздило оказаться здесь и сейчас вот в таком состоянии: по середине трассы в объятиях ненавистного парня.

— Цела?

— Цела?

Как будто находясь в вакууме, слышу на ушко глухой вопрос, заданный совершенно будничным тоном. Подобным голосом судьи выносят приговор убийцам, безжалостно покалечившим десятки людей, а не беседует с девушкой, с которой обнимаются… или это я с ним обнимаюсь, а не он со мной. Я испытываю какое-то необъяснимое разочарование от этой глупой мысли. По непонятной причине я жажду, чтобы он тоже заботливо обнял в ответ, а не просто позволял греться об его тело.

Как будто черствый сухарь услышал мои тайные недовольства. Через секунду с легким замиранием сердца и тайной улыбкой на устах ощущаю, как моей макушки касается теплая ладонь. Она мягко ложится на волосы, даруя невероятное тепло. Этот жест похож на родительскую заботу о ребенке — не более, однако, на меня он воздействует, как бальзам на открытую рану. Телу становится еще на несколько градусов теплее, а все претензии без промедления исчезают, не оставив и следа. Чувствую себя маленькой девочкой, получившей желанную игрушку после десяти минут мольбы и океана пролитых слёз.

Во время объятий мои мысли непрестанно хаотично сменяются. Вдруг начинают терзать и мучать, подбрасывая недавние воспоминания, как пищу для размышлений. Суетливый ум предлагает хорошенько подумать об утверждении Марселя и проанализировать: правда ли Александр не любит чужие прикосновения. Верно это или нет? Сейчас становится невероятно сложно поверить в эту информацию, ведь мне-то он позволяет…

Прилагая титанические усилия, (а как ещё, если в данный отрезок времени мне невероятно комфортно греться в объятиях парня и лишаться этого ощущения совсем не хочется) я отрываю щёку от мужской груди и поднимаю взгляд. В этот момент между нашими глазами протягивается невидимая нить, по которой перемещаются наши эмоции. От меня к нему и в обратном направлении: от него ко мне. Мы теперь незримо связываемся, и я готова поклясться, что знаю его эмоции также хорошо, как свои собственные. На данный момент наша близость его не раздражает, как это было совсем недавно.

Киваю, отвечая на вопрос о своей целостности, подвергаясь магнетическому воздействию тёмно-шоколадных глаз. В это мгновение я замечаю за собой одно странное явление, происходящее с моим разумом во время прямой конфронтации с Алмазовым: он теряется, прячется, скрывается, забывается, отходит на второй план, а на первом главенствуют эмоции и чувства.

Как не жаль, но столь дивные минуты полного эмоционального комфорта вскоре нарушаются неожиданно появившимися звуками. Где-то позади, будто бы в другом мире, существующем отдельно от нашего с Александром, доносится кряхтение, мычание, скулёж. Даниил и Кирилл лежа на обочине приходят в себя, оглядывают друг друга, затем видят обнимающихся нас, делают какой-то мысленный вывод, после чего срываются с места, напоследок грозно пообещав:

— С тобой разберемся еще, №"№%:"!

— Да…да, — как-то устало и вовсе не испуганно соглашается Алмазов с угрозой в свой адрес. Для беседы с собеседниками даже не поворачивается, не считая необходимым тратить на парней своё драгоценное время. Сосредотачивая свое внимание на мне:

— Как ты здесь оказалась? — один единственный вопрос разрушает теплую атмосферу. Всего один. Как же мне этого не хочется, почти до слёз обидно разъединять объятия и лишаться столь драгоценного тепла, но было бы странно продолжать в том же духе. Мой первоначальный естественный порыв после окончания драки можно оправдать страхом, а сейчас эмоции утихли и продолжать обниматься — так себе перспектива. Это будет означать, что сама жажду нежностей с этим… парнем. Конечно, последний вывод я подсознательно отрицаю, поэтому незамедлительно разрываю контакт наших глаз, размыкаю руки и немного отхожу в сторону, принимаясь торопливо приводить себя в порядок.

— Эммм. Случайно, — кое-как разъясняю своё неожиданное появление.

Зачем-то нервно поправляю сырые волосы, стираю снежинки, тающие на лице. Как будто хочу выглядеть красивее и аккуратнее, чем есть.

— Случайно? — с удивлением восклицает Алмазов, уродуя свои идеальные черты лица кривой ухмылкой. — Шутишь? Ты случайно побежала за мной через весь лес и случайно бросилась на двух парней, чтобы помочь мне?

Я так и знала, что этим всё и закончится: нашей ссорой и разочарованием. Трепет объятий и очарование момента растворяются без следа, оставив после себя лишь морозный утренний воздух и пустую трассу. Александр задал прекрасные вопросы, благодаря которым я создаю впечатление полной идиотки, преследующей по пятам парня. Чёрт! Снова начинаю паниковать. Едва-едва восстановила душевный баланс, не прошло и нескольких минут, как опять попала в щекотливую ситуацию.

— Это не то, что ты подумал! — бессвязно тараторю, отклоняясь от самого вопроса. — Я — не помешанная на тебе сталкерша и не преследую тебя. Клянусь!

— Я хочу знать правду. Отвечай! — внезапно перебивает, повышая голос, можно сказать рычит раздраженно, как рассерженное животное, в чью берлогу заглянул нежданный охотник.

Одновременно он делает резкий шаг в мою сторону, преследуя по моим же шагам. Заставляя еще больше нервничать и неловко теребить пальцы, а моё сердце лихорадочно биться.

— Отвечай я сказал: почему побежала за мной? Почему рисковала собой? Это выглядит по меньшей мере странно, а по сути ненормально… неадекватно. Может ты сумасшедшая? Наблюдаешься в больничке?

Его выговор и слова оскорбительны, но что мне сделать? Не имею ни малейшего понятия, какой дать ответ, что придумать и как выпутаться из сложной ситуации, созданной моими же глупыми действиями. Но правду, хоть ты тресни, не хочу раскрывать, она выдаст меня с потрохами, сделает лишь хуже, подскажет, как сильно я волновалась. Вдруг подумает, что не безразличен мне? А это смерти подобно…

— Живо признавайся. Деревня, лучше не зли! — еще раз громко требует, снова делая наступательный шаг.

Он всем своим видом, походкой, голосом выдавливает из меня чертову правду. Буквально насильно клещами вытягивает, словесно пытая меня.