Алекс повернулась к стене и ощупала холодные влажные камни – в нескольких местах известка раскрошилась.

Что, если воспользоваться хотя бы примитивным инструментом? Ну хотя бы обычной оловянной ложкой. Алекс поскребла известку ручкой. Маленький кусочек с легким шлепком упал на пол. Алекс охватило волнение. Она понимала, что пройдет не одна неделя, прежде чем ей удастся удалить застывший раствор и вытащить камни, но была твердо уверена, что сделает это. И тогда она вылезет отсюда, проберется в соседний склад, к главному входу, и сбежит.

Откуда же начать? Она выбрала место у основания стены, выходящей в коридор. Никто, заглянув в камеру, не заметит плодов ее труда, пока она не вытащит камни.

Стиснув зубы до боли, Алекс начала расчищать себе путь к побегу.

Тауэр в народе именовали Кровавым, но камера Гэвина не соответствовала этому названию и была довольно комфортабельной. Хотя от стен веяло холодом, а сквозняк норовил загасить свечу, здесь были большой камин и резная мебель времен Якова I, включая кровать, правда, несколько коротковатую для Гэвина. Он стоял у окна и смотрел на тюремный двор, и вдруг дверь со скрипом отворилась.

– До сих пор ты всегда вытаскивал меня из передряг, а не я тебя.

Гэвин обернулся.

– Кайл! Как тебе удалось узнать так быстро о том, что со мной произошло?

– Сурио меня нашел. Он догадался послать мне весточку сразу после твоего ареста. Трот приехала в Лондон вместе со мной, но так подавлена, что пока не может с тобой общаться. – Кайл обеими руками сжал ладонь Гэвина. – Ее потрясла смерть Александры, – тихо сказал он. – А как ты, дружище?

Гэвин на мгновение прикрыл глаза.

– Хорошего мало. Я все еще не могу поверить, что Александры больше нет, и еще меньше в то, что меня подозревают в ее убийстве.

– Абсурд, конечно. Что же случилось?

– Ты не сомневаешься в моей невиновности?

– Ни капли. – Взгляд Кайла был тверд. – Не могу себе представить, чтобы ты обидел женщину. Помнишь, когда пираты напали на нас в Малаккском проливе, среди них была женщина? Я бы пристрелил ее, а ты даже в разгар боя всего лишь отобрал у нее оружие. Человек, который так поступает, не способен убить любимую жену.

Гэвин был благодарен другу за доверие. Но когда Кайл заговорил о его любви к Алекс, он ощутил острую боль. Ведь Гэвин никогда не говорил Алекс, что любит ее. Он понял это только перед ее гибелью. Слова любви так и остались невысказанными. Теперь уже навсегда.

– Полагаю, мне пора задуматься, почему судебный обвинитель убежден в том, что я совершил убийство.

– Тебе нужно не только об этом задуматься – дело движется к суду с пугающей скоростью. Я привел сэра Джеффри Говарда, лучшего адвоката Лондона. Он ждет за дверью, но я хотел сначала встретиться с тобой наедине. Можно пригласить его?

Гэвин понял, что теперь он не одинок.

– Пожалуйста.

Какого рода гостеприимство может предложить обвиняемый в убийстве? Гэвин откупорил бутылку шерри. Хотя слуг и потряс арест хозяина, они регулярно снабжали его всем необходимым.

Сэр Говард оказался худым человеком с глубокими морщинами и проницательным взглядом.

– Милорд Сиборн, – начал он, когда Кайл представил его, – я рад проконсультировать вас по вашему делу.

Глядя на адвоката, Гэвин предположил, что степенная внешность скрывает острый пытливый ум.

– Спасибо лорду Максвеллу, который в отличие от меня не впадает в панику. Благодарю вас, что пришли.

Сэр Джеффри Говард сощурил глаза.

– У вас случались провалы в памяти?

– Никогда, – испуганно ответил Гэвин. Он догадался, что адвокат уже начал выстраивать защиту, основываясь на временном помутнении рассудка. – Мы можем с вами обсудить, какое дело примет к рассмотрению королевский суд?

– Прошу вас, расскажите мне все, что произошло в тот злополучный день.

Держа стаканы шерри в руках, трое мужчин устроились возле камина, который едва справлялся с холодом промозглого дня. Гэвин коротко описал пожар и смерть Алекс, а сэр Джеффри, надев очки, делал аккуратные записи. Он говорил мало, вопросы задавал редко, только если требовалось какое-то уточнение.

Гэвин закончил свой рассказ и задал вопрос адвокату:

– Как вы считаете, есть здесь что-то такое, что заставит суд присяжных признать меня виновным?

– Суд присяжных? – Адвокат нахмурился. – Могу я говорить прямо, милорд? Нам нужно многое обсудить.

– Говорите без обиняков.

– Начнем с того, что вас будут судить в палате лордов, поскольку вы им ровня.

Гэвин нахмурился при мысли, что его будет судить кучка консервативных аристократов.

– Еще одно препятствие в этой проклятой консервативной системе. И что же это за суд?

– С одной стороны, тут есть положительный момент, а точнее, это означает, что вы можете выступить в свою защиту. – Сэр Джеффри Говард помолчал. – К тому же они внимательны к людям своего круга, особенно если улики не очевидны. Последний раз лорда судили за убийство в 1760 году. Это был лорд Феррерс, и его приговорили к смерти за то, что он застрелил своего дворецкого. Однако если бы его обвинили в убийстве человека на дуэли, то, несомненно, оправдали бы, так как большинство лордов придерживаются мнения, что дуэль – это законное право каждого джентльмена.

– Но я не один из них, – вздохнул Гэвин. – Я чужестранец, шотландец, янки, торговец и к тому же живу в Лондоне всего пару месяцев. Среди лордов у меня нет друзей, кроме Рексхема, остальные – члены семьи Алекс или их друзья. А они вполне могут желать моей смерти.

– У тебя есть друзья, – возразил Кайл. – Ашбертон кристально честный человек и пользуется большим влиянием. Если он верит в твою невиновность, то и другие будут склонны оправдать тебя за недостаточностью улик.

– Вам это понадобится, – сурово произнес адвокат. – Главный недостаток суда палаты лордов заключается в том, что вопрос решает большинство. В королевском суде вердикт должен быть единогласным.

Это была плохая новость.

– Какие улики у обвинения? Скорее всего очевидцев происшествия не существует.

– Я незаинтересованное лицо, но полагаю, что легко найти свидетелей, которые будто бы слышали, как вы ссорились с женой, а за день до ее смерти убили двух человек.

– Но я защищался!

– Да, но, возможно, вы сделали это в состоянии аффекта. Есть и еще кое-что – можно предположить, что огонь, уничтоживший ваш склад, вспыхнул в результате поджога, а вы недавно застраховали свое имущество на значительную сумму.

Гэвин вздрогнул, сообразив, что в данном случае его поступок может быть направлен против него.

– Значит, будет заявлено, что я разозлился на жену и убил ее во время ссоры, а затем поджег склад, чтобы скрыть преступление и получить страховку?

– Именно. И поскольку свидетелей нет, то, что вы описали, звучит весьма правдоподобно.

– Но все было не так!

– Допустим, что у вас и в мыслях не было совершить убийство, но в пылу ссоры вы не сдержались, ударили жену, и это привело к трагическим последствиям. Непредумышленное убийство.

– Я никогда бы не смог ударить Александру! – Гэвин замолчал, понимая, что не сэра Джеффри ему надо убеждать. Версия непредумышленного убийства пугающе правдоподобна. Значит, тюрьма взамен виселицы?

В разговор вступил Кайл:

– Интересно знать, почему дело против Сиборна состряпано с такой скоростью? Пожар и смерть можно воспринять и как несчастный случай. Столь поспешный арест наводит на мысль, что кто-то хочет расправиться с графом.

– Вы весьма проницательны, лорд Максвелл. Все так и есть. – Сэр Джеффри взглянул на Гэвина поверх очков. – Вы знаете лорда Уайвера?

Гэвин озадаченно посмотрел на Кайла.

– Никогда не слышал об этом человеке. Ты его знаешь?

– Довольно невзрачный виконт с востока Англии, – пренебрежительно отозвался Кайл. – Думаю, есть кто-то другой, кто втянул его в это дело.

– Менее чем через двадцать четыре часа после пожара он лично явился в Главное полицейское управление со сведениями о вас и вашем предполагаемом преступлении, – сухо сообщил адвокат. – Он утверждал, что является родственником первого мужа леди Сиборн и заинтересован в том, чтобы вы были наказаны за это злодеяние. Вы уверены, что у вас не было никакой ссоры с этим человеком, милорд?