— Кать, присоединяйся к нам.

— У меня чайник закипел, — протараторила я и сбежала на кухню.

Разлила по чашкам чай, выложила на тарелку пирожное и переместилась к мойке мыть посуду.

Из-за шума воды его шагов я не услышала, а потому, когда Мурат остановился за моей спиной, вздрогнула.

Он ничего не сказал, я — тоже. Вместо слов приблизился вплотную, но не прикоснулся. Я слышала стук его сердца, ощущала дыхание на своей коже и мне так отчаянно хотелось повернуться, чтобы заглянуть ему в глаза, но не смогла. Будто к месту приклеилась, не в силах пошевелиться.

— Спасибо, — прохрипел куда-то мне в затылок.

— Пожалуйста, — ответила с большим трудом, а он робко коснулся моей руки чуть выше локтя, погладил плавными движениями вверх-вниз и замер, не смея продолжать.

— Кать, если у тебя ко мне остались хоть какие-то чувства, то давай начнём всё сначала. Ради нашего сына… Пожалуйста.

Помедлила с ответом, а затем всё-таки набралась смелости и отрицательно кивнула головой.

— Нет никаких чувств. Я давно остыла.

Сердце пропустило мощный удар. Она остыла, да. А я? Да хрен, когда забуду, разлюблю, сотру из памяти… Любовь к Авдеевой зародилась ещё в первом классе, тридцать лет назад. Видимо, это на всю жизнь и уже не лечится.

Повисла тишина. Я даже не знал, что сказать. Да и что говорить? Слова закончились. У меня. У неё? Их и не было, похоже. Она всё решила заранее, ещё до этого разговора.

Наверное, мне стоило уйти, не попрощавшись. И я даже развернулся к выходу, но услышал тихий всхлип. Не задумываясь, рванул назад.

— Кать, — со спины обнял, за плечи. — Катюша, ну ты чего?

Сжимал крепко-крепко. Её трясло, но я не отпускал, чувствуя, как необходимы мои объятия. Она плакала тихо и это рвало моё сердце на ошмётки еще больше.

Почему плачет? Пусть кричит. Бьет посуду. Ругает. Ведь заслужил, да?

Развернул лицом к себе. Убрал с лица прилипшие волосы и заправил их за уши. Подушечками больших пальцев растер по щекам влажные дорожки от слёз.

— Кать, — позвал ласково и прижал к себе, ощущая как она дрожит, словно перепуганная маленькая зайка. — Ты плачешь из-за меня?

В ответ она кивнула головой, а затем, спрятав лицо в ладонях, зарылась у меня на груди. Прижалась кожа к коже. Её горячее дыхание на моей шее. Еще немного и я могу слететь с катушек.

— Чего ты боишься, родная? — шепнул на ухо, и она вздрогнула, когда моя ладонь коснулась её спины между лопаток. — Ну это же я, Кать… Ты столько лет меня знаешь. Я не причиню тебе вреда. Не сделаю больно. Там, в прошлом, иначе не получилось бы, и ты сама это понимаешь.

— А вдруг ты завтра уйдешь? — всхлипнула она.

Немного отдалился, ровно настолько, чтобы посмотреть в её заплаканные глаза. Посмотреть и снова ощутить очередной удар под дых.

— Не уйду, — отрицательно кивнул головой. — Так ты этого боишься? Поэтому не подпускаешь к себе?

Отвела в сторону взгляд, отдалилась. Обняв себя за плечи, повернулась ко мне спиной. Смотрела куда-то вдаль, в окно, а я так и слышал её тяжёлое дыхание, понимая, как трудно будет любимой девочке. Трудно сделать первый шаг навстречу, но… Она ни хрена не остыла, иначе бы не рыдала сейчас в три ручья. Ледяные стены рухнули, наконец-то!

— Кать, я больше никуда не уйду. Я покончил со своим прошлым.

— Не знаю, — вздохнула, продолжая фокусировать взгляд через призму стекла, — я боюсь тебе доверять. Боюсь, что опять что-то пойдёт не так и ты… Нет. Даже не стоит пробовать.

— Катя, — не выдержав, подошёл к Адеевой и обнял её за талию. — У меня всё серьёзно к тебе, правда. И так, как раньше, больше не будет. Давай поженимся?

— Где же ты раньше был, — ухмыльнувшись.

— Зато сейчас я здесь. С тобой, Кать.

Аккуратно развернул лицом к себе. Смотрели друг другу в глаза, не отводя взглядов. Она такая хрупкая, нежная хотела казаться сильной вопреки всему. Это я виноват. Это я сделал её такой. Боится мне доверять, что ж… Логично и правильно.

— Давай так. Ты не торопишься с решением. Подумаешь, ладно? Я подожду.

— Ты так сильно любишь меня? — робко коснулась рукой моей щеки, и я на миг прикрыл глаза, ощущая кайф от этих прикосновений, — колючий… мой.

— Очень люблю. Всю жизнь просто.

— Я… — тяжёлый вздох. — Не переживу, если ты обманешь меня еще раз.

— Мама! Папа! — детский голос послышался совсем рядом, и мы с Катей одновременно обернулись.

Улыбнулся, подхватил сына на руки, взъерошил на голове непослушные волосы.

— А поехали прокатимся в одно место, хм?

— На той большой машине? — спросил сын и я одобрительно кивнул. — Хочу! Хочу! — радостно захлопал в ладоши.

— А куда ты нас везёшь?

— Вам понравится, — улыбнувшись, Мурат бросил беглый взгляд в мою сторону и тут же вернул его на дорогу.

Я тоже улыбнулась, чувствуя внутри приятное волнение. Да нам с сыном понравится абсолютно всё, в этом можно даже не сомневаться, ведь отныне жизнь наполнилась тем самым необходимым смыслом. Впервые за долгие годы я не ощущала себя одинокой, да и у Никиты замечался какой-то эмоциональный подрыв.

Мужская ладонь накрыла мою руку. Я ничего не сказала на этот жест, а он перекрестил наши пальцы замок и тогда меня будто током прошибло от этих прикосновений. В груди вдруг стало тесно для быстро бьющегося сердца.

— Ник, — Мурат бросил взгляд на зеркало заднего вида. — Хочешь за руль?

— Что? — отозвалась я. — Ты же его не посадишь, хм?

— Хочу. Хочу! — радостно воскликнул сын.

— Не волнуйся. Всё будет хорошо, — успокоил меня Мурат и съехал с главной дороги на ближайшем перекрестке.

Машина остановилась на обочине. Шахин выскочил на улицу и, распахнув заднюю дверцу подхватил сына на руки, а затем вместе с ним вернулся на место водителя.

— Крепко держи. Да. Вот так.

Закрыв глаза ладонями, я покачала головой. Нет, не верится. Кажется, стоит моргнуть и всё исчезнет, рухнет, как замок из песка. Быть настолько счастливой, разве заслужила?

— Мы почти приехали, — мужской голос вырвал из раздумий.

Огляделась по сторонам. Коттеджный посёлок расположился недалеко от соснового леса. Здесь очень красиво и живописно, правда.

Внедорожник тормознул возле одного особняка, огороженного высоким забором. Мальчики вышли на улицу, а я, как завороженная, смотрела перед собой изучающим взглядом, не смея пошевелиться.

— Котёнок, идём, — обратился ко мне Мурат, когда я не последовала за ними.

Не спеша распахнула дверцу и, спрыгнув с внедорожника, замерла на месте, оглядываясь по сторонам. Сердце на мгновение замерло, а затем забилось немного быстрее, чем обычно. Свежий воздух ворвался в лёгкие глубоким вдохом и из головы вдруг улетучились все мысли, отступили тревоги. Абсолютное спокойствие и тишина.

— Идём, — Мурат взял за руку и повёл за собой.

Последовала за ним, не задавая лишних вопросов. Да и какие могут быть вопросы? Здесь всё очевидно. Он привёз нас с сыном домой.

Достав из кармана джинсов связку ключей, Мурат отворил дверь и отступил назад. Никита рванул вперёд, едва не сбив с ног своих маму и папу.

— Сын, подожди! — я на ходу стащила обувь и принялась догонять малыша, карабкающегося по лестнице вверх. — Попался.

Подхватив на руки, прижала сына к груди.

— Не убегай, пока мама здесь всё не осмотрит, хорошо?

В ответ Никита кивнул головой, и я опустила его на пол. К этому времени подошёл Мурат и стал показывать дом. Оказывается в некоторых комнатах еще пока велись ремонтные работы, но в целом дом выглядел пригодным для жизни.

— Это детская, — Мурат распахнул дверь и Никитка сразу же влетел внутрь.

Детская кровать в виде машинки привлекла внимание сына. Я и моргнуть не успела, как Никита забрался на кровать и стал прыгать, заливаясь громким смехом.

— Хочу показать тебе нашу спальню, — Мурат шепнул на ухо и, взяв за руку, повёл в другую комнату, напротив детской.