Когда Джумарак пришел, Урла пригласил его за стол, швырнув к его рукам кусок сочного мяса на ребрышках.

— Ешь! И отвечай почему вызвал Трайла на священный поединок?

— Чо? — буркнул Джумарак, вгрызаясь в мясо, доступное только лучшим из лучших. Сочная баранина.

Удар Вождя кулаком был настолько силен, что сломал пополам стол. Ошметки и щепки полетели во все стороны. Урла ненавидел глупцов. Но так получалось, что почти все его сородичи рождались не умнее дворовой собаки и не хотели умнеть. Ему приходилось править кланом из семи тысяч голов, пополнявшихся и редеющих с завидной скоростью. Средний срок жизни воина — пятнадцать зим. И свежая традиция его народа — умереть как можно раньше — никак не способствовала развитию Орды. Хорошо, что вожди вбивают в тупые черепа такие устои как «честь и позор». Умереть, не убив врага — это позор. Иначе зеленокожая раса давно перебила бы друг-друга ради сомнительных почестей.

— Э-э-э? — рассматривая опилки под ногами, мычал Джумарак.

— Тебе кто-то сказал это сделать? — сжав кулаки, спросил вождь.

— Не-е-е-е, — закачал головой орк.

— Отвечай, — прорычал Урла, теряя терпение.

— Он пришел и запятнал мою честь. Всё. А что, вождь? Нельзя трогать твоего сына? Ваш`рах? — осклабился Джумарак, неплохо знавший общий язык. Ему было за тридцать зим и бывалый орк считался умнее и опытнее большинства.

Урла понимал, почему Джумарак такой бесстрашный. Клут-кан священен, и убивать его участников до проведения боя считается большим позором. Даже если участник напал первым, его стараются не сильно ранить.

— Я выпотрошу тебе кишки после клут-кана, Джумарак, — спокойно ответил за отца Край. — Следи за своим языком.

— ТИХО!!! — взревел вождь, с сожалением поглядывая на смешавшуюся с трухой баранину. — Ты должен победить, ты понял меня, Джумарак?

Орк выпятил грудь.

— Проиграть такому тяжело. Не нужны твои советы.

Вождь сдерживал себя, чтобы не порвать морду самоуверенного орка. Глупцы всегда считают себя сильнее всех. Поэтому они никогда не становятся вождями.

— Мне плевать, тяжело тебе или нет, гоблинов навоз, — скрежетнул зубами вождь. — Ты сделаешь, как я скажу. И будешь молчать об этом, если не хочешь все потерять. Ты лишишься чести, и навлечешь на себя и своих предков страшный позор. Я заберу твою жену и заставлю ее совокупляться со свиньями. Ты будешь смотреть, как она страдает, а потом сам медленно умрешь.

Урла был уверен, что Джумарак не знает, что значит «совокупляться». Но от этого угроза получилась еще страшнее.

Приглашенный орк злобно запыхтел, втягивая воздух широкими ноздрями. Но больше перечить не стал. Все знают, что злят вождя лишь единожды. Во второй раз голова наглеца насаживалась на палку в центре лагеря до тех пор, пока не сгниет, а вороны не выклюют глаза. И это не самое страшное. Вождь всегда держит слово…

— Что хочешь, вождь?

— Возьми это, — кинул Урла к ногам орка неприглядную брошь в виде перечеркнутого крестом круга. — Спрячь во время боя, если не хочешь опозориться раньше времени.

Джумарак резко встал, его глаза округлились ужасом.

Вождь ухмыльнулся. Он прекрасно знал о предрассудках своей расы. Страх, называющийся суеверием. Глупцы. Гнилостная ворожба некроморфов, живущих на западных спусках Великих гор, очень помогла Вождю стать тем, кем он есть сейчас.

Некроморфы являлись единственная расой, которую орки не трогали. А те с ними торговали. Их любимая валюта — рабы. Желательно дети и девственницы. А лучше и то, и другое. Взамен они отдавали свои побрякушки, позволяющие пользоваться толикой накопленной в них гнойной магией.

Оркам не запрещалось пользоваться чужой ворожбой, но тысячелетия дурацких традиций жестко въелись в их головы. Теперь слабые считают себя сильными, только потому, что отказываются от чужой силы.

— Это же… — зарычал Джумарак, но не закончил свою речь.

— Позор? — язвительно скривился вождь клана «На Костях Идущие».

Бам!

— Сними доспех! — кричал единственный женский голос в толпе. — Трайл! Сними! Быстро!

Бам!

Я вмазал кулаком себя по голове!

И еще раз! Бам!

Укусил за палец, вспоминая все обиды прошлого. Злость понемногу подступала. Одним движением я сорвал с себя кожаные доспехи и откинул в сторону. Выбежал орк, подобрал их и вытащил за пределы арены.

Орки удивленно загудели. Еще бы. Я отбивал голову, решив самоубиться раньше времени. Но мне всего лишь нужна злость, помогающая мыслить здраво. Иначе ноги сейчас подогнутся, я сожмусь эмбрионом и, мочась под себя, начну звать мамочку.

Никогда мне не было так страшно. Я — безоружный, голый и в центре внимания сотен безумных уродов. Возможно ли быть «крутым попаданцем» в таком положении? Не-а. Это нереал. В воображении все было по-другому.

— Зачем бьешь? — тупо спросил Джумарак, делая шаг в мою сторону. — Оставь мне.

Итак, пробуем. Этап первый. Вывести из себя, не вступая в бой.

— Да пытаюсь забыть кое-что, — поднял я глаза на орка. — Черную дыру твоей матушки.

Вряд ли он понял тройной смысл сказанного. Вроде как и нахамил, а как — хер поймешь. Это-то его и взбесило.

Я уже говорил, что орки идиоты? И, наблюдая за Джумараком с трибун, я понял, что он типичный представитель рода ебанько. Только физически сильнее.

Когда я вмазался мордой об арену, то первым делом набрал в кулаки пригоршни пыли и грязи. Трюк старый, как королева Англии, но смысл в том, чтобы использовать его вовремя и зная на ком. Орк сам налетел на облако пыли и песка. Как сказала Кая, такими грязными приемами орки не пользуются. Позор ведь.

— Аа-а-ргк! — взревел Джумарак, одной рукой оттирая глаза, а другой размахивая тесаком во все стороны.

— У-у-у-у!!! — недовольно загудела толпа.

— Ой, ну простите, урукхаи недоделаные! — орнул я, не отрывая взгляда от обезумевшего орка.

Вытянув руку в сторону, я показал толпе средний палец. Никто меня не понял, но с трибун на всякий случай полетели камни и всякий мусор. Шаману пришлось гаркнуть, чтобы остановить беспорядки. Блин, а ведь я статус хотел себе повысить. Пока не очень получается.

Джумарак приоткрывал веки и болезненно щурился. А все потому что в глаза попал не только песочек. Хы-хы. Но об этом потом. Не теряя больше времени, я обошел ослепшего орка со спины.

Не особо церемонясь я дождался момента и со всей дури вмазал ногой по орочьим бубенцам. Расплющил яйца, разбил скорлупу, вмял шары, раздавил дружков, вбил по самое горло, сыграл на барабанчиках, приласкал волосатиков, лишил мужественности, отнял честь, протрубил в рог, вгондошлил гвоздь, пульнул в торпеду, восславил солнце… так, стоп. В общем, слава фэнтезийной броне, не прикрывающей орочью мошонку.

Да ладно? Неужели так легко? И даже не пришлось пользоваться последним средством — ядовитыми ногтями. Да, перед боем я как следует обгрыз ноги, заточил их шлифовальным камнем и промочил ядом. Мне нужно было слегка травмировать Джумарака. Ну или заставить вылизать себе пальцы. Как говорила Кая, неважно куда попадет яд. Мы с ней долго общались по этому поводу ночью. Останется только пять-десять минут бегать от орка по арене, пока тот не испытает первые радостные симптомы отравления. Остальное дело техники. Никто бы даже не заметил.

Сам сдохнуть от яда я не боялся, перед боем приняв антидот. Яд хоть и сильный, но общедоступный. Такой вот ебанутый план «Б» с кучей недостатков. Например таких — как можно достать ногтями вооруженного гориллу с мачете.

План «В» заключался в переселении в Джумарака или в кого-нибудь из толпы. Но это нежелательный сценарий. Хер знает, что случится, если тело Трайла погибнет.

Но все прошло слишком хорошо. В глаза орка попал яд, выжигая ему роговицу. Наконец-то я почувствовал себя настоящим, везучим и каноничным попаданцем. Подобрав меч орка, я вопросительно посмотрел на рефери-шамана. Мол, а этим оружием пользоваться можно? На мое удивление, Улук-Урай отрицательно покачал головой.