Книги.

Повсюду были книги.

У дивана лежала стопка из пяти книг. Две на журнальном столике. Из одной торчала блестящая закладка. Еще три на приставном столике. Одна на подставке для телевизора, тоже с закладкой. Она что, по две книги сразу читает? Или даже больше?

Мне и одной-то не одолеть.

– Давай останемся с ней. – Ди уселась в потрепанное кресло у окна. – Мало ли, вдруг что не так.

Я посмотрел на Ди, повернулся и уставился на диван: больше сидеть было не на чем. Я отнес туда Кэт, устроился рядом с ней и поднял глаза к потолку, на медленно вращавшийся вентилятор.

Мы с Ди еще немного поболтали, но скоро ее тоже сморило, так что она в буквальном смысле оставила Кэт на мое попечение, и зря, потому что я уже один раз облажался.

Я облокотился на ручку дивана, подпер ладонью щеку, наблюдая, как мерно поднимаются и опускаются плечи Кэт. Можно было включить телевизор, но не хотелось будить Ди.

Крутанув запястьем, я ухитрился выключить лампу, не взорвав ее своей энергией. Гостиная погрузилась во мрак, и в голове моей начали всплывать образы. Едва ли у меня когда-нибудь получится выбросить из головы, как Аэрум стоял над телом избитой Кэт, забыть страх, звучавший в ее голосе, пока она не поняла, что я – это я.

Да, такие дни уже не сотрутся из памяти.

Видимо, в какой-то момент я все-таки уснул, а когда проснулся, комната была наполнена светом, а Кэт удобно устроилась на мне. Голова ее лежала у меня на коленях, и, ощущая легкий дискомфорт, я осторожно ее подвинул. Пусть я не человек, но я все-таки мужчина.

Кэт крепко спала, чуть приоткрыв рот, рука в гипсе прижата к груди. Я покрутил головой, размял затекшую шею и только тогда заметил, что моя рука покоится на бедре Кэт.

Хм.

Не помню, как так получилось. Наверно, во сне. Но руку я не убрал. Я сосредоточил все внимание на этой руке – все лучше, чем думать о том, где сейчас находится голова девушки. Даже сквозь джинсы чувствовалось, какая Кэт мягкая. И теплая. Наверно, влюбленные подмечают такие мелочи, хотя у нас с Эш такого никогда не было. Она могла проявить сентиментальность, я – тоже, но чтобы такое? Не-а, ничего подобного.

Почему я вообще думаю о Кэт в таком ключе?

Наверное, не выспался.

Внезапно Кэт напряглась, и я посмотрел ей в лицо. Глаза ее распахнулись. Их выражения я не видел, но грудь девушки резко поднялась. Может, ей больно?

– Ну как ты, Котенок?

– Дэймон? – хриплым со сна голосом проговорила она, и это прозвучало даже сексуально. – Ой… прости. Я не хотела.

– Да ладно, все в порядке. – Я помог ей сесть. Кэт была такой бледной, а на синяки под глазом и на шее было больно смотреть. – Как ты? – повторил я, вглядываясь в ее глаза.

Она поймала мой взгляд.

– Нормально. Ты всю ночь так и держал меня?

– Ага. – По-моему, это и так ясно.

Кэт обернулась на Ди, сглотнула, подняла было поврежденную руку, но тут же опустила ее на колени, и ее взгляд вернулся ко мне. Понятия не имею, о чем она думала. Вид у нее был потрясенный. Смущенный. Сонный. И очень милый.

Что-то у меня совсем от нее крыша поехала. Надо собраться.

– Ты что-нибудь помнишь?

Девушка кивнула и поморщилась.

– Вчера на меня напали.

– Тебя хотели ограбить. – Я еле удержался, чтобы снова не спросить, как она себя чувствует.

Черт.

– Кэт…

– Нет. – Она попыталась подняться, но я обхватил девушку за талию: не хотел, чтобы она встала слишком быстро, упала, разбила себе голову и залила кровью свои драгоценные книги. – Ему не нужны были мои деньги. Ему были нужны они.

Вот дьявол. Я напрягся, лихорадочно пытаясь придумать какой-то разумный ответ.

– Фигня какая-то.

– И я о том же. – Кэт хмуро покосилась на загипсованную руку. – Но он меня несколько раз спросил, где они и еще что-то про след.

– Больной на голову. – Я старался говорить негромко и убедительно, надеясь, что Кэт со мной согласится. – Ты же сама понимаешь? Что это был просто какой-то сумасшедший? Который нес всякий бред.

– Не знаю. Он не был похож на психа.

– Он тебя избил до полусмерти – кто же он еще? – Я покачал головой. – Кто же тогда, по-твоему, псих?

Кэт нахмурилась еще больше.

– Я не это хотела сказать.

– А что тогда? – Я повернулся к ней, стараясь не задеть ее больную руку. – Это был обычный сумасшедший, но ты с чего-то решила, что не все так просто?

Кэт судорожно вздохнула.

– Ничего я не решила, Дэймон, но это точно не был обычный сумасшедший.

Я был готов взорваться с досады. Беда в том, что Кэт права. Разумеется, на нее напал не псих и вообще не человек, но ей-то об этом знать незачем. Надо ее переубедить.

– А ты у нас разбираешься в сумасшедших?

– Месяц общения с тобой – и я практически эксперт. – Девушка бросила на меня злой взгляд и отодвинулась от меня.

– Что с тобой? – Я коснулся ее здоровой ладони. – Кэт?

– Ничего. – Она раздраженно стряхнула с себя мою руку.

Я отвернулся. Ей сейчас не до моих подколок и явно не хочется со мной препираться. Я же искренне переживал за Кэт – ей столько пришлось пережить, но мне надо было покончить с этим.

– Я понимаю, ты расстроена из-за того, что случилось вчера, но все равно не стоит преувеличивать.

– Дэймон…

– Я не хочу, чтобы Ди решила, будто по городу шастает какой-то безумец и нападает на девушек, и испугалась. – Я стиснул зубы и продолжал ледяным тоном: – Ты меня понимаешь?

У Кэт задрожала нижняя губа, и мне словно ударили под дых. Да, я сволочь. Напрочь лишен сочувствия и эмпатии. Мне не удалось толком ассимилироваться среди людей, на чем так настаивало Министерство обороны, но это не значит, что в моих правилах бить лежачего.

Я хотел было встать, но поймал взгляд Кэт и замер. В эту минуту мне было жаль, что я не могу менять чужие мысли. Может, это и ужасно, но я бы стер воспоминание о нападении. И не только чтобы защитить Лаксенов и Ди, но чтобы взгляд Кэт прояснился и больше не туманился слезами. Готов поклясться, она еще долго не забудет того, что случилось с ней вчера.

Ди в кресле громко, даже демонстративно зевнула.

Кэт дернулась и оглянулась на мою сестру, которая явно уже некоторое время бодрствовала.

– Доброе утро! – пропела она, как птичка, и с шумом опустила ноги на пол. – А вы давно проснулись?

Я тяжело вздохнул.

– Да только что. Вот сидим разговариваем. Ты так громко храпела, что нас разбудила.

Ди фыркнула.

– Все ты врешь. Кэти… ну как ты?

– Немного болит рука и синяки, но в целом нормально.

Ди натянуто улыбнулась и откинула растрепанные волосы с лица.

– Пойду-ка я приготовлю тебе завтрак. – И, не дожидаясь ответа, Ди вскочила и ринулась на кухню. Было слышно, как она открывает дверцы шкафчиков и гремит посудой.

Я снова вздохнул.

– Ладно, – пробормотала Кэт.

Тоже поднявшись, я потянулся, расслабляя напряженные мышцы. С кухни снова донесся звон тарелок. Я понял, что мне делать, и повернулся к Кэт:

– Я люблю Ди больше всех на свете и готов на все ради нее, ради ее счастья и безопасности. Пожалуйста, не пугай ее дурацкими россказнями.

Лицо Кэт перекосилось от боли, и я понял, что ее травмы тут ни при чем: всему виной равнодушие и холод, которыми повеяло от моих слов.

– Ты, конечно, тот еще мерзавец, но так и быть, я ничего ей не скажу, – прошептала Кэт. – Что? Доволен?

Доволен? Наши взгляды встретились, и я ответил честно:

– Вообще-то нет. Ни капли.

Поскольку уверенности в том, что Кэт останется дома, не было, небольшое импровизированное собрание Лаксенов в четверг вечером устроили у нас – чтобы она не попала еще в какую-нибудь беду, а потом прямиком в сумасшедший дом.

Ди провела с Кэт всю среду, я же продолжал, как маньяк, по ночам следить за ее домом. По крайней мере, теперь я наблюдал за ним со своего крыльца.

Когда приехали Томпсоны и Мэтью, уже стемнело. Все собрались в гостиной. Свет у соседей не горел, но я знал, что мама Кэт дома, и надеялся, что хотя бы сейчас Кэт ни во что не вляпается.