Услышав шум бегущих ног, я вышел из кабинета, сказал оставить все возле дверей, а когда служанки скрылись, начал все заносить внутрь. Когда зашел, заметил, что очередная моя рубаха вся пропитана гноем. Откуда его столько в лице, черт возьми! Дал ей чистое полотенце, а загрязненную рубаху ногой сдвинул к предыдущей.

По комнате разнесся очень неприятный запах, заставивший меня и Урсулу сморщиться, видно, начала выходить сама гниль. И что самое главное, когда я дал новое полотенце взамен старому, увидел, что издавало такие запахи. Это были зеленые волосатые черви, маленького размера, но в большом количестве, которые всячески извивались, но спустя несколько секунд, что я на них смотрел, они начали словно таять на воздухе, пока полностью не исчезли. Еще несколько раз с гноем вылазили черви, но все рано или поздно заканчивается. Последнее полотенце уже было практически чистым, и поставив на стол тазик, я сказал:

– Госпожа, прошу вас умойтесь, — а сам, встав рядом, начал наливать ей в руки воду.

Почти все тридцатилитровое ведро воды пошло на то, чтобы Сабина смогла отмыться. Когда не осталось и следа от зловонной жижи, мы с Урсулой начали всматриваться в то, что собой представляло ее лицо. Вся голова в дырках, из которых словно личинки овода повылезали, оставляя углубления. Но несмотря на уродство не осталось наростов, опухоли, что были по всему лицу, тоже уменьшились. Судить сразу нельзя, так как лицо было сильно воспаленное.

Посмотрев на ее меридианы, я убедился, что заклинание еще пульсирует в лицевых каналах, и принялся выжидать. Наблюдал за пораженной от происходящего Сабиной, та тоже видела и кучу гноя, и волосатых червей, что повылазили из ее лица, а самое главное, она чувствовала, как они это делают, что, скорее всего, было еще и больно. Так что от пережитого она была не удивленной, а полностью охеревшей. Дождавшись окончания действия заклинания, я применил “восстановление”, напитав, как и прежде внушительным количеством маны.

Импульс вновь прошел по линиям меридиан и остановился на лицевой части духовных нитей. И опять за ним пришло в движение лицо. Постепенно видимые углубления стали зарастать, остатки от шишек рассасываться, неровности разглаживаться. Спустя десять минут оформился более-менее ровный нос, он словно понемногу обтягивался кожей, а за ним и лицо приходило в норму.

Выждал еще и наложил заклинание укрепления. Все лицо было в воспалениях, словно его покусали куча пчел, такое оно было опухшее, но даже так было приятнее, чем раньше. Подождав час, я понял, что укрепление больше направлено на внутренние органы и меридианы. Решил рискнуть и применил уже свое исцеление среднего ранга, высосав все запасы маны, очень уж мне было интересно посмотреть на результат. Но я не рассчитал силы, словил откат, и моментально пришедшая слабость по всему телу начала клонить меня в сон...

– Госпожа, я вас оставлю, мне нужно отдохнуть, — и, не дожидаясь ответа, я пошел к себе в комнату, где моментально заснул.

***

Проводив мага взглядом, дворянки остались наедине. И если Урсула всматривалась в изменения, что происходят на лице сестры, то Сабина эти изменения чувствовала. Последнее заклинание, применимое Джо, было тёплым и приятным, в то время как предыдущие три были очень болезненными. Особенно первое, когда из ее лица вытекло несколько литров гноя, а потом еще полезли черви. Лишь немалая выдержка позволила вытерпеть ту боль, которая сопровождалась вылезающими червями. Или точнее паразитами. И тот первый час протекал так медленно, словно прошло как минимум четыре.

Сейчас, откинувшись в кресла, тяжело дышащая Сабина Гросвенор отдыхала, ощущая, как ее лицо меняется, а в том, что изменения в лучшую сторону, она была уверена. Сабина не знала сколько она так просидела, и уже даже немного задремала. Ее привел в чувства голос сестры.

– Сабина! – воскликнула, пораженная от увиденного сестра, закрывая рот руками.

– Что?

– Твое лицо, оно восстановилось!

Сабина не стала ждать и сказала:

-- В моей комнате есть зеркало, принеси мне его сейчас же!

Те несколько минут, что Урсулы не было, показались Сабине вечностью. И когда она наконец-то получила небольшое зеркальце в руки, затаив дыхание, посмотрела в него.

В отражении она увидела красивое лицо двадцатилетней девушки, которая одним взглядом могла пленить многие мужские сердца. Проведя рукой по коже, она поразилась ее гладкости. Насколько же нежная и чистая та была. Лицо было безупречно: ровный нос, идеальная симметрия, сверкающие силой глаза. А улыбнувшись, Сабина восхитилась идеальной белизной ровных зубов, которой у нее никогда не было. Тут она себя одернула, у нее и лица-то нормального никогда не было.

Расплывшись в улыбке, она случайно словила зайчика и немного заслепила Урсулу. Поразившись увиденному, еще сильнее просияла, и сказала:

– Ну что, сестра, хочешь быть следующей?!

Сабина и Урсула Гросвенор

— Ну что, сестра, хочешь быть следующей? — спросила преобразившаяся Сабина, улыбаясь и смотря то в зеркало на отражение, не вызывающее омерзения к самой себе, то на поражённую от увиденного Урсулу, которая не мигая рассматривала лицо сестры и вспоминала, каким оно было еще два часа назад. — Кстати, сколько я так просидела в кресле?

— Не знаю, часа полтора-два точно. Все это время твое лицо менялось, пока не стало таким, как сейчас. Конечно хочу! Но ты же, когда заключала договор, не обговорила обязательное излечение меня! – немного возмущенно заметила Урсула. — А что, если Джо не захочет меня лечит?

— Вот видишь, сестра, результат твоего вспыльчивого характера! Как говорится, не знаешь, где найдешь! Но не думаю, что будут проблемы, вы же не враждуете, так, немного повздорили, а ваши местечковые ссоры не имеют никакого значения. Главное другое. Ты понимаешь, что значит мое исцеление? — улыбнувшись, спросила Сабина. Она откинулась на кресло и начала ногтями проводить по гладкой коже лица, наслаждаясь приятными ощущениями.

Урсула немного подумала и заговорила.

– Пока в голову приходит только исцеление отца. Ты на двадцать-то с натяжкой выглядишь, так что и деду не помешает лет так сорок с виду скинуть, ну и отца омолодить, чтобы матушку радовал, стоит.

– Ты сказала то, о чем мы уже говорили ранее, ну и то, что следует сделать как само собой разумеющееся. Но забыла уточнить главное, ах да, ты же видишь только внешние изменения. Урсула, помнишь, Джо говорил, что пораженные меридианы меня словно травили? – задала вопрос Сабина, на что получила в ответ кивок сестры. — И я тебе скажу, что так, скорее всего, и было. Я серьезно потеряла в развитии, но сейчас я чувствую не только внешние изменения, но и внутренние, духовная энергия начала двигаться по каналам быстрее и свободнее. Мне срочно нужно с кем-то поспаринговать, чтобы убедиться в моих догадках, – встав и немного попрыгав на месте, она начала разминаться, ибо была бодра и полна энергии, а то, что теперь не нужно носить намордник, еще больше добавляло сил.

— Ты больше не будешь носить маску?

– Пока буду, нужно обговорить с отцом и дедом ситуацию. Наши недоброжелатели в любом случае в курсе семейных «недугов», и мое внезапное исцеление привлечет ненужное внимание, в первую очередь к Джо. Пока этого допускать нельзя. А возможно вообще не стоит вызывать к нему интерес.

– Когда скажешь Джо меня исцелить?

– Через два месяца, – видя недоумевающее выражение лица Урсулы, тут же пояснила. -- Через два месяца у меня день рождения. Все-таки тридцать лет, начало взрослой жизни, вот и приглашу Джо в столицу. Так что у тебя будет два месяца, чтобы восстановить нормальные отношения с магом. А уже в столице он излечит отца, деда и, возможно, тебя.

– Ты что охерела?! Ты ему там какие-то книжки дорогие подарила, вот и скажи ему, пускай и меня подлечит! Что еще за условия такие! – уже сорвавшись на крик, заголосила Урсула.

– А ну, заткнулась! – моментально оказавшись возле сестры, Сабина придавила ее аурой убийства. – Научись смирению, сестра! Твой язык ни к чему хорошему не приведет, за все рано или поздно нужно платить! Вот у тебя и появилась реальная цель, постарайся ее достичь, а то привыкла, что все на блюдечке тебе достаётся, стоит поманить пальчиком, и все исполняют твои прихоти! Так что делай так, как я тебе сказала. Раз ты своей головой еще не научилась думать, положись на мою! – она твердым и уверенным голосом читала сестре нотации, нависая над ней и все так же испуская Яки.