В разговоре наедине, директор еще раз напомнила, что сохраняет верность взятым на себя обязательствам. В моем личном деле драка отражена не будет, но вот наказания в виде десятка «плетей» избежать уже не удастся. Также мне было сообщено, что в приют прибыл еще один воспитанник из благополучной семьи. Пока его запихнули в медицинскую капсулу, где он проведет около суток. Та проведет ему полное обследование и при необходимости лечение. Потом новичка определят в мою группу. Стоит ли говорить, что шефство над ним придется взять мне.

Ну а пока, предстоит первая в приютской жизни экзекуция в виде десяти ударов розгами. Мне еще повезло, тот же БГ, по совокупности, получит двенадцать ударов. Но большинство рядовых участников получит только пять. Остается лишь собраться с силами и попытаться с честью выдержать наказание. Но и тут мне незаметно пошли на встречу. В руку сунули несколько таблеток, заявив, что это обезболивающее. Две надо было принять прямо сейчас, оставшиеся пить по мере возникновения боли, но не чаще чем раз в три часа. Больше, по ее словам, директор ничем помочь не могла, ну или не захотела. БГ и его команда тоже должны отделаться одними «плетьми». Директор, по ее словам, и рада бы перевести их на тюремный уровень, но у нее на это недостаточно оснований. Оформить же перевод своей властью, считай автоматически записать меня в любимчики, что будет не выгодно уже мне. Работающих на администрацию воспитанников тут не любят…

[1] Слова римского императора (69 н. э.) Авла Вителлия. ГГ, скорее всего, слышал их от родителей.

Да уж, сегодня явно не самый лучший день в моей жизни. Остается только сделать все возможное, дабы он завершился достойно. По окончанию расследования всех, кому положено принять наказание, собрали вместе. Естественно, что группа моментом поделилась на две части, соответствующие первоначальному составу враждующих сторон.

Противник старался внешне высказать полное присутствие духа. Демонстративно улыбались, обещали, что еще встретимся и тому подобное. Наш отряд также был относительно весел. Больше всего в память запали последние моменты боя. А там, была радость от пришедшего на помощь подкрепления, вид не ожидавшего нападения врага и другие связанные с этим положительные эмоции. Внутри отряда все подбадривали друг друга, говорили о ранее полученных наказаниях и хвастались тем, как легко они в тот момент перенесли боль, обещая в этот раз повторить или улучшить свой успех.

В этот момент рядом со мной собрались отцы основатели нашей банды. Внешне они тоже были внешне вполне довольны собой, но присмотревшись можно было увидеть их напряжение. Начинать с ними долгий и обстоятельный диалог сейчас было нельзя. Слишком уж много рядом посторонних ушей, включая уши рядовых бойцов. Потому пришлось ограничиться короткой фразой про то, что есть серьезная тема для обсуждения.

Собраться для решения вопросов требуется как можно скорее. Понятное дело, что сразу такое сделать не получится. После исполнения наказания голова больше будет думать о ранах, а не о деле. Требуется хоть немного отлежаться. Потому собрание было решено провести на следующее утро в помещениях технической мастерской. Да, Каам конечно зафиксирует факт собрания, но его камеры в технической мастерской не пишут звук. Потому, для сохранения конфиденциальности, достаточно будет отвернуться или прикрыть рот рукой. Зато сходка будет безопасной.

Дальше мы, как и все остальные в группе, ни о чем важном не общались. Просто следовали к месту экзекуции. Что можно сказать о нашем лобном месте? Оно представляло собой специфическое зрелище. По сути, это был крест в виде буквы «Х». На концах его были предусмотрены специальные кожаные ремни для крепления рук и ног. При этом ремни были расположены на подвижной основе. Это было сделано исходя из того, что у фиксируемого на кресте может отличаться рост. Главная же цель экзекуции — наказание, а не причинение увечий. Именно так нам рассказал Каам.

Да, перед процессом наказания мы должны были прослушать мини лекцию, о правилах поведения на кресте. Там не было ничего особенного, просто был рассказ искина о том, как будет происходить сам процесс. К примеру, сообщалось, что к наказываемому будет прикреплен ряд датчиков для контроля состояния его здоровья. В случае потери сознания, не имитации, а действительной потери, что четко покажет медицинская аппаратура, наказание будет немедленно прервано и признанно достаточным вне зависимости от количества действительно полученных ударов.

Также сообщалось, что сразу после отбытия наказания никого с креста не снимут. Сначала будет проведена медицинская обработка ран с целью предотвращения развития инфекций и только потом отбывший свое наказание будет освобожден от ремней. Кроме того, было разъяснено, что порку проводит так называемая механическая рука. Зачем это сделано? Тут тоже все просто. Опытный палач, при желании, за десять ударов может и убить, а может бить так, что повреждений будет самый минимум, а крови много. Искин настроен именно для причинения минимальных повреждений при максимальных ощущениях. Он знает, куда и с какой силой стоит нанести удар, но для подстраховки имеет медицинские датчики.

Только после этой мини лекции было предложено начать исполнение наказания. Поскольку наказываемых было много, сначала предлагалось взойти на эшафот тем, кто желает принять положенное вперед остальных. В противном случае вызов будет происходить по алфавиту. Не дожидаясь добровольцев, я тут же сделал шаг на эшафот.

Почему я так поступил? Тут сразу несколько резонов. Во-первых, демонстрация смелости. Нужно постоянно демонстрировать и своим и чужим, что меня не сломить каким-то наказанием. Хорошо бы еще сдержаться и не орать во время самой экзекуции, но тут уж как получится. До этого я ни разу не подвергался порке за свои проступки. Потому, гарантировать, что удержусь от крика, не могу.

Во-вторых, ожидание наказания — тоже наказание, порой не меньшее чем оно само. Одно дело потерпеть несколько минут боль от ударов и последующей обработки ран, совсем другое смотреть, как мучаются другие люди, волей-неволей примеряя их страдания на себя. Так зачем наказывать себя еще сильнее?

Потому на эшафот взошел сам, с гордо выпрямленной спиной и легкой улыбкой. Дальше меня зафиксировали, прикрепили положенные датчики и начали процесс. Что тут сказать? Сдержаться от криков вполне удалось, не знаю уж благодарить ли за это силу воли или заблаговременно принятые таблетки. Скорее всего, роль сыграли оба фактора, но криков боли от меня никто не дождался, хотя как видно ждали многие.

Наказания в приюте были публичным процессом и потому за экзекуцией наблюдали не только ожидающие очереди, но и все желающие, а их нашлось не мало. Тем лучше, хорошо перенесенное суровое наказание должно положительно сказаться на авторитете. Тем временем, дезинфекция ран и напыление сверху искусственной кожи, что обеспечит скорейшее заживление ран, было окончено. Сразу же за этим руки и ноги освободились от оков, и я встал.

Не скажу, что это было легко, но это было важно. Важно в очередной раз продемонстрировать силу воли, самостоятельно разогнуть спину и пойти. Вот только уйти совсем было нельзя. Предстояло перенести еще одну пытку, а именно морально поддержать своих. Негоже лидеру, бросив своих бойцов уйти тихо зализывать раны. Он должен, как бы хреново не было самому, проявлять стойкость, не показывая своих истинных чувств.

Вот и пришлось отстоять процедуру наказания от начала и до конца. Что интересно, БГ не вызвался вслед за мной на экзекуцию вне очереди. После ее прохождения он также предпочел поскорее уйти отлеживаться. Единственный плюс, что можно ему поставить — отсутствие криков при наказании ну и то, что ушел с эшафота он своими ногами. А ведь были и те, кому пришлось помогать.

Безусловно, столь неблаговидное поведение БГ стоит запомнить и при случае упомянуть о нем перед его людьми. Подрыв морального духа врага — одна из наиболее актуальных задач. Не стоит терять ни одного повода для того, чтобы ими воспользоваться. Что интересно, кроме меня был и еще один доброволец выйти на эшафот в первых рядах. Это был Гор, один из отцов основателей банды, что неофициально стал моим заместителем. Так что экзекуцию остальных мы досматривали вместе.