– Я требую уволить этот Цветочек по причине несоответствия занимаемой должности!

Его тон и мертвого был способен поднять на ноги, слова быстро привели меня в чувство. А еще я хоть и не демон, но тоже не любила, когда коверкали имя моего рода.

– Цвет Ночи, – произнесла я, вставая, и повторила с нажимом, когда мужчины удивленно посмотрели на меня: – Мой род – Цвет Ночи! И позвольте узнать, на каком основании вы требуете моего увольнения?

Меня смерили пренебрежительным взглядом и буквально выплюнули:

– Вы упали в обморок на занятии.

– Ну и что? – не дрогнула я. – Не замертво же? При виде высшего демона в боевой трансформации умирали и закаленные воины. Это вы перешли в боевую форму в невоенное время и без угрозы собственной жизни или окружающим. Не хотите это объяснить?

Судя по скрежету зубов, до меня не находилось смелых, чтобы требовать его объяснений, но у меня не было выхода, я отстаивала свое место.

– Вы не смогли организовать учебный процесс! Когда я появился, все адепты валялись на траве и пялились на ваши ноги.

– Протестую! Они с удобной позиции изучали окружающий ландшафт. А потом в кратчайшие сроки слились с окружающей средой. Должна заметить, – перевела взгляд на ректора, – что адепты очень способные и проявили недюжинные способности и фантазию в маскировке.

– Они это сделали лишь с моим появлением! – рыкнул рассерженный демон.

– Позвольте, в учебном процессе не запрещается пользоваться подручными средствами. Или инвентарем, – зачем-то добавила я.

Глаза Хама-Мое-Имя-Самое-Крутое зажглись алым, что являлось вестником близкой трансформации. В кабинете ректора запахло паленым. Или мне показалось, или одежда высшего задымилась.

Резкий скачок температуры тела у демонов свидетельствовал о сильном гневе. И только тогда до меня дошло, что я своими словами приравняла высшего к инвентарю. Это ж практически к швабре и тряпке… Ой!

Ректор – душка – ощутил, что ситуация на грани, и снова пришел на помощь.

– Уж не знаю насчет инвентаря, – заметил он весело, – но если адепты так хорошо проявили себя при виде высшего в боевой ипостаси, то, думаю, нежить им обмануть – раз плюнуть. Как считаешь, Хамсферженвальд?

Надо взять у него пару уроков речевого развития. Он долго тренировался, чтобы выговорить зубодробительное имя? Или у василисков это в крови?

Высший, скрестив руки на мощной груди, продолжал разглядывать меня в упор. Симулировать обморок я не умела и потому взирала в ответ. Хотя, если честно, смотреть в зеленые ледяные глаза было тем еще испытанием. Но отвести взгляд – признать себя неправой.

– Завтра, – процедил высший, мысленно сдирая с меня одежду, кожу и мышцы, – завтра я лично подберу нежить для практики. И буду присутствовать с самого начала занятий.

– Только в нормальном виде, пожалуйста, – произнес мой язык раньше, чем я его прикусила.

Ректор на мгновение закрыл глаза и, кажется, с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу.

– Дэрин, вы лучше идите к себе, хорошо? Мы скажем адептам, что вы переволновались.

– Я отмечу это в отчете. – Высший голосом мог запытать любого.

– Не забудьте отметить еще, отчего я потеряла сознание, – не осталась в долгу, – и объясните, почему вы приняли боевую трансформацию в месте скопления адептов.

– Я ничего не забываю.

– Поверю вам на слово. – Я развела руками и ретировалась, так как ректор уже взглядами давал мне понять, что пора выметаться.

Первый день комом. Да, я должна была об этом догадываться, но розовые очки намертво прилипли к переносице.

– …и потом я шлепнулась в обморок на глазах у всего курса.

Я закончила рассказ и подумала, не всхлипнуть ли. Хотя не стоит, Фиора не поверит. И так вон скептически косится на меня одним глазом, а второй не спускает с младенца. Так и косоглазие заработать можно. Первая эльфийка с подобным казусом.

– Фиора!

– Заткнись, – прошипела подруга. – А… заснул. И что ты страдаешь?

Думаете, эльфы – утонченные создания и не ругаются? Почти так, за исключением одной вещи. Мы идеально приспосабливаемся к любым условиям. Вот и мы с Фиорой… приспособились во время учебы в университете. Я могу надеть длинное платье, вздыхать и томно прикрывать ресницы, но, согласитесь, во время практических занятий это будет выглядеть как минимум странно.

Поэтому я с легким сердцем и в крепких выражениях сообщила подруге все, что думаю насчет первого дня.

– Ты понимаешь, что моя репутация среди адептов сейчас ниже пивных подвалов?

– А ты думаешь, когда я пришла, они мне в ножки кланялись? – Подруга усмехнулась. – Все в твоих руках. Находчивость у тебя есть, ум тоже. Язык, правда, иногда вперед мозгов бежит. Используй нестандартные методы, экспериментируй. Я на первом занятии разревелась, а потом сказала, что это психологический прием, и его не прошли.

– Оу, – ответила ошарашенно.

Фиора права, я уже не на учебе, я других обучаю. А обучать хорошо могут те, у кого есть авторитет среди адептов. Значит, надо его заработать.

Я так задумалась, что пропустила вопрос, и не сразу поняла, что Фиора шипит, окликая меня.

– А?

– Дэр, ты где витаешь?

– Ты что-то спросила?

Синие глаза подруги сверкали от любопытства, а голос стал прямо как у кошки. У весенней озабоченной кошки.

– А высшие в боевой ипостаси как выглядят?

Я попыталась объяснить, показать, какие там мышцы, когти и клыки, но слов не хватало. Поэтому обрисовала фигуру в воздухе.

– Э-э-э… они круглые? – с недоверием переспросила Фиора.

– Большие, – уточнила я, – очень большие. Огромные. Везде такие прямо огромные.

– Везде?

– Ты стала озабоченной после свадьбы, – посетовала я. – У тебя муж есть, а ты спрашиваешь, везде ли огромны высшие.

Мне резко стало жарко, и я подошла к окну, чтобы открыть пошире. Из сада Академии тянуло сладким запахом жасмина. Фонари перемигивались со светлячками.

– Да ладно, – не смутилась подруга, – я бы потрогала.

Меня аж передернуло от ее признания.

– Что там трогать? Зачем там трогать? Не надо там трогать!

– Тебе не надо, а другим надо. Хотя, думаю, там есть кому трогать.

– Нету, – угрюмо ответила я, облокачиваясь на подоконник. – Была пассия, но что-то у них, видать, не срослось. Разные слухи. Так что ходит один и рычит на всех. А все почему? Правильно!

– Женщины давно не было! – кивнула Фиора в кристалле и вдруг заторопилась. – Муж пришел. Давай, я завтра позвоню. Удачи тебе, и держись смелее!

Я кивнула и отвернулась к окну. Перед тем как кристалл потух, услышала воркующий голосок подружки и бархатный баритон ректора. Эх, повезло им. Ректор и на внешность хоть куда: статный, высокий, глаза темные, а волосы русые, длинные.

– Потрогать ей надо, – проворчала в теплую темноту ночи. – Тут с адептами проблемы, а Фиоре лишь бы мужчин лапать. Муж есть, вот его пусть и трогает.

Фыркнула, представив ректора в домашней обстановке. И поняла, что немного завидую подруге. Семья – это здорово. Я скучала по своим, когда уехала учиться, а навещать удавалось редко. Ладно, хоть кристаллы связи позволяли видеть друг друга в любое время суток.

– Хам, – сообщила опять вслух, – как его там… Хамсфе… тьфу ты! Надо будет перед зеркалом потренироваться. Иначе в следующий раз точно откусят голову. Потрогать, ага! Отличный способ самоубиться – потрогать боевую ипостась высшего!

Хихикнула и уже шепотом закончила:

– И не только мышцы!

Постояла еще пару минут у окна, вдыхая запахи цветов, потом отправилась в кровать. Надо выспаться и набраться сил перед завтрашними занятиями. Я докажу, что не Цветочек, а профессионал. И что лучше прислушиваться к моим советам, а не разглядывать ноги.

Если бы только знала, что все это время предмет нашего с Фиорой обсуждения стоял под окном и с интересом слушал все, что говорили, я бы так просто не заснула.

Утро вечера действительно мудренее. Проснувшись, я уже знала, что надо делать. И, выпивая первую чашку чая, любовалась видом на сад и предвкушающе ухмылялась.