Руки Коннора, гладившие ее по волосам, сжались в кулаки, но он сделал над собой усилие и заставил себя расслабиться.

– Он хотел использовать меня, мой сон, для того чтобы напасть на Эймона.

– Ты закрыл меня собой.

– А ты закрыла собой Эймона. Мы делаем то, что должно. – Коннор со вздохом прижался к ней лбом. – Ты рассекла ему бок мечом, а он разорвал тебе бок клыками, и при этом он частично оставался в тени, так что клинок хоть и ранил его до крови, но остановить не смог. Это моя версия событий.

– Коннор, он материализовался прямо из воздуха. Как нам сражаться с тем, кто появляется из ниоткуда?

– Как и сражались. Его отпугнул свет – сначала мой и Эймона, потом и девочки присоединились.

– Он ревел, – вспомнила Мира. – И это был не звериный рев, а скорее человеческий.

– Балансирует между мирами и формами. Думаю, в момент перехода ему приходится тяжко. Уже светает. Сейчас я сделаю нечто ужасное – разбужу Брэнну. А тебе предоставляю обзвонить остальных. То, что случилось, необходимо обсудить со всеми, и безотлагательно.

Но сперва он заключил в ладони ее лицо, как было и во сне.

– В другой раз не надо столько героизма, не то я умру на месте.

– Коннор, он же совсем мальчик! И оказался прямо у него по курсу. И он так на тебя похож… Или ты – на него. Овал лица, – добавила Мира, – рот, нос. Даже осанка.

– Правда?

– Тебе самому этого, наверное, не видно, но это так. Позвоню Айоне, она поднимет Бойла, а тот – Фина.

– Идет. – Он провел руками по ее волосам, длинным и волнистым, которые он сам расплел накануне вечером. – Кто первым спустится, тот и ставит этот долбаный кофе.

– Согласна. – Видя его встревоженные глаза, она потянулась поцеловаться. – Отправляйся, у тебя сейчас самая нелегкая задача – будить Брэнну, пока еще и солнце не встало.

– Готовь аптечку. – Коннор выпрыгнул из постели и натянул штаны.

После его ухода Мира протянула руку за телефоном и увидела колокольчики. Размышляя о Тейган, которая, наверное, как две капли воды похожа на Айону в отрочестве, Мира встала, принесла из ванной стакан воды и опустила туда луковицу.

Для Сорки, подумала она, после чего позвонила Айоне.

Вниз Мира спустилась раньше всех и занялась приготовлением кофе. Подумала, не сварить ли овсянки – единственное утреннее блюдо, которое у нее хорошо получалось. Тем более что Коннор, когда его ставили ответственным за завтрак, вечно пережаривал яйца.

Ее спасло появление Брэнны. На той были сине-зеленые полосатые фланелевые штаны и тонкий зеленый топ. Поверх она накинула и завязала голубой свитерок, который таинственным образом гармонировал с ее толстыми носками. Волосы были рассыпаны по спине.

Первым делом Брэнна потянулась за кофе.

– Не говори ни слова, пока не выпью чашку. Поставь варить картошку, а когда наполовину сварится, порежь ее на сковороду.

Сегодня в отличие от обычного для себя кофе с густыми сливками Брэнна выпила черный.

– Клянусь, близок тот день, когда я на месяц отлучу себя от плиты.

– И это будет заслуженно. Это я не с тобой говорю, а вообще, – поспешила добавить Мира, энергично моя картошку в раковине. – Наблюдения общего характера.

– Чертов колдун! – выругалась Брэнна себе под нос и полезла в холодильник. – Еще одна клятва: убью его собственными руками за то, что из-за него столько раз поднималась с рассветом. Яйца будут в виде болтуньи, а кому не нравится – может не есть.

Мира благоразумно промолчала и поставила на огонь картошку.

Сопровождая свои действия ворчанием, Брэнна достала колбасу, поставила жарить бекон и нарезала хлеб для тостов.

Потом выпила еще кофе.

– Мне нужно осмотреть твой бок.

Мира хотела сказать, что все в порядке, но прикусила язык и молча задрала рубашку.

Брэнна наложила руки на больное место – откуда она только узнала, куда именно? – и какое-то время его обследовала. Мира чувствовала, как в ее тело входит тепло и будто выходит наружу.

После сеанса Брэнна встретилась с ней взглядом, придвинулась и крепко обняла.

– Прекрасно зажило. Черт бы его побрал, Мира!

– Не начинай. Мне уже Коннор все высказал. Вас послушать, так меня не царапнули по боку, а кишки мне выпустили.

– А ты думаешь, чего он добивался? Конечно, хотел тебе кишки выпустить! – Однако Брэнна отошла назад и прижала ладони к глазам. Глубоко вдохнула и опустила руки.

– Ну, ладно. Давай займемся завтраком, будь он неладен. Коннор Шон Майкл О’Дуайер! Изволь спуститься и поучаствовать в завтраке не только за столом!

Тот появился через несколько секунд, явно выждав, пока сестра остынет.

– Чего изволите? Могу яичницу пожарить.

– К яйцам ты даже не прикоснешься! Накрой на стол, потому что я, похоже, обречена готовить на шестерых всю оставшуюся жизнь. А когда накроешь, можешь поджарить тосты.

Когда все собрались, картошка уже жарилась на сковороде.

– Как ты? – бросилась к Мире Айона. – Уверена, что все хорошо закончилось?

– Да. И больше того, энергия во мне так и кипит – эффект того зелья, что они в меня влили.

– Дай посмотрю, – отодвинул Айону Фин.

– Мне что, перед каждым теперь рубашку задирать? – Но Мира повиновалась, только чуть поморщилась от его прикосновения. – Брэнна меня уже обследовала.

– Он одной крови со мной. Если там осталась хоть капля его яда, я это сразу узнаю. Но тут все чисто. – Фин бережно опустил полу ее рубашки. – Я бы ни за что не сделал тебе больно, сестренка.

– Я знаю. Был один болезненный момент, и мне бы не хотелось его повторения, но все остальное… Это было как в сказке. У вас же с Айоной что-то похожее однажды произошло? – повернулась она к Бойлу.

– Да, было дело, так что это чувство мне знакомо. Вроде и спишь, но больше – ходишь, разговариваешь, что-то делаешь во сне. От этого немного голова идет кругом.

– Тебе надо сесть, – скомандовала Айона. – Просто сядь и посиди. Я помогу Брэнне закончить с завтраком.

– Только не это! – испугалась Брэнна. – Бойл, кроме тебя, тут все безрукие. Иди жарь яичницу, остальное я почти закончила.

Тот подошел к плите и вылил взбитые яйца на сковородку, где уже шипело масло.

– Порядок? – спросил он.

– Почти. – Брэнна на мгновение прислонилась к нему.

Она выключила огонь под картошкой и принялась вынимать ее шумовкой и обсушивать бумажными полотенцами.

– Почему я ничего не почувствовала? – удивлялась она. – Я все проспала. Ни сном ни духом…

– А почему ни я, ни Айона ничего не почувствовали? – ответил откуда-то из-за спины Фин. – Это был не наш сон. Нам там места не было.

– Но я же находилась с ними в одном доме, только по коридору пройти… Я должна была что-то учуять!

– Понятно. Раз на тебе все держится, тебе должно доставаться наравне со всеми, да?

Она резко развернулась, глаза засверкали, сузились, но вмешалась Айона.

– Прекратите! Прекратите оба! Каждый из вас обвиняет себя, и это очень глупо. Никто из вас не в ответе. Единственный, кто виноват, – это Кэвон, так что прекращайте! Мой брат, моя кровь, – передразнила она, прежде чем кто-либо из них обрел дар речи. – И так далее и тому подобное. И что с того? Мы все причастны. Может быть, лучше выясним, что в точности произошло, прежде чем себя корить?

– А ты женишься на женщине с командными задатками, братишка, – обратился Фин к Бойлу. – Но при этом весьма благоразумной. Сядь, Айона, и ты, Мира, тоже. Я принесу вам кофе.

Айона села и аккуратно положила руки на стол.

– Было бы очень мило с твоей стороны.

– Смотри не разлей! – предостерегла Мира и села рядом с Айоной.

Под руководством Брэнны Бойл выложил на блюдо яичницу, колбасу, бекон, картошку, жареные помидоры и черный пудинг[8].

Все это он доставил к столу, а Фин с Коннором тем временем разливали кофе и сок.

– Расскажи, как все было, – попросил Фин Коннора.

– Началось, как это обычно бывает: ты как будто бодрствуешь и все осознаешь и одновременно находишься в каком-то другом месте. Мы были в Клэре, хотя поначалу я этого не понял. В Клэре и во времена Эймона.