– Закончу? – удивился он. – Я ведь ожидал вас, не так ли?

– Да, но…

– В таком случае садитесь, садитесь, – пригласил он, снова растягивая губы в улыбке. – Чем могу служить сегодня?

Непрошеный румянец все-таки неровными пятнами окрасил щеки. Эта четверка, должно быть, служащие канцелярии мэра. Они по-прежнему не проронили ни слова, только лениво рассматривали ее. Что делать? Продолжать как ни в чем не бывало? Что-то тут не так. С чего бы вдруг мэру окружать себя людьми во время приема посетителей? Правда, в прошлый раз она застала его в обеденный перерыв, и, может, сегодня он хочет оградить себя от назойливых девиц? Но в таком случае почему не познакомил ее с этими типами?

Удостоверившись, что никто не собирается уходить, разозленная Бриттани решила действовать напролом и, чтобы подчеркнуть их невоспитанность, напрямик осведомилась у того, кто сидел ближе:

– Кто вы?

– Наблюдатель.

Ничего не скажешь, исчерпывающее объяснение! Однако она протянула руку и, хотя он подчеркнуто игнорировал жест, все же пробормотала:

– Я Бриттани Каллахан, а вы?

– Наблюдатель, – повторил он и нетерпеливо бросил:

– Излагай свое дело, женщина, и катись восвояси.

На этот раз она уловила акцент. Почти как у Далдена, но не совсем и все равно какой-то нездешний.

В голове завыла, завопила тревожная сирена. Нужно немедленно убираться отсюда. И предупредить Далдена, что они, возможно, сорвали джекпот! А для этого стоит, пожалуй, обидеться на последнюю реплику.

– Простите, я вижу, что пришла не вовремя и помешала, – процедила она, поджав губы. – Приду в другое время, мэр, когда за вами.., не будут наблюдать.

Гордо задрав нос и распрямив плечи, она повернулась и шагнула к двери, но было уже поздно: один из молодцов загородил выход. Комплекция у него оказалась достаточно внушительной, и Бриттани не удалось протиснуться мимо. Ростом не выше ее, он, однако, напоминал вышибалу в ночном клубе: сплошные мускулы и готовность доказать свою силу. Бриттани мельком отметила ценник, свисающий с лацкана его новехонького костюма. Забавная деталь, но сейчас ее внимание было приковано к его угрожающей физиономии. Позади раздался спокойный голос:

– Весьма нелегко скрыть страх за другими эмоциями. Что из сказанного здесь вызвало ваш испуг?

Бриттани повернулась. Это тот парень, с которым она заговорила. Наблюдатель. И выглядит куда более впечатляюще, чем трое его дружков, поэтому она и обратилась к нему. Сам Джорран? Он встал и показался Бриттани еще более величественным.

Надменный, вернее, спесивый вид, аура властности окружает его невидимым плащом. Высокий, стройный, светловолосый, с изумрудно-зелеными глазами, он и держится как настоящий король. Не хватает только короны, чтобы впечатление было полным. Но предательский ценник, болтавшийся на рукаве, портил впечатление, и Бриттани едва не рассмеялась.

Она заметила ценник, когда он картинным жестом скрестил руки на груди. Короткий, нервный взгляд в сторону остальных двоих позволил убедиться, что и их дорогие наряды имеют ту же особенность. Может, там, откуда они прибыли, так принято? Или они живут в настолько дремучей стране, что просто не знают, как полагается поступать, когда покупаешь что-то в магазине и сразу же надеваешь на себя? Кроме того, их костюмы и в самом деле с иголочки. Интересно, почему они решили так спешно переодеться? Чтобы не привлекать внимания арабскими бурнусами?

Она снова увлеклась теориями, хотя следовало бы оперировать только известными фактами. Беда в том, что этих самых фактов явно недостаточно. Но столь откровенное незнание современного мира отчего-то заставило Бриттани забыть о страхах.

Незнакомец ждал ответа. Поэтому она постаралась ответить как можно короче:

– Не понимаю, о чем вы.

Легкое раздражение исказило правильные черты его лица.

– Разумеется, понимаете. Говорите правду, или я велю арестовать вас за покушение на мистера Салливана. Он, разумеется, поклянется, что вы пытались его убить.

Блефует! Наверняка блефует! Пошлет ее в тюрьму лишь потому, что она не собирается иметь с ним дела? Впрочем.., эти жезлы.., с ними можно добиться всего!

Паника, смешанная с негодованием, побудила ее выпалить:

– И вы верите всему этому, мэр?! Может, примете меры?

– Какие меры? – удивился Салливан. – Вы здесь стоите, несете всякую чушь и разговариваете сами с собой. Что я должен, по-вашему, делать?

Джорран тяжело вздохнул, и Бриттани невольно взглянула на него.

– Жаль, что он упомянул об этом. Я всего лишь поинтересовался, чего вы так внезапно испугались. Теперь придется вас задержать.

Значит, он все-таки блефовал. Как же она не догадалась: ведь не в его интересах поднимать шум. Но задержать себя она не позволит!

– И не спрашивай, женщина, почему он не видит и не слышит меня, – пренебрежительно добавил он, садясь. – Держи свое любопытство при себе.

Да как он смеет? Как смеет обращаться с ней подобным образом?

И тут она разозлилась по-настоящему. Значит, она ничто, жалкая букашка, соринка, которую спешат смести под ковер?! И не представляет никакой угрозы его тщательно продуманным планам?

– Спрашивать? Зачем? – в тон ему выпалила она. – Я совершенно точно знаю, почему он не видит и не слышит тебя!

Позже Бриттани могла бы поклясться, что это сам дьявол дернул ее за язык, но всем известно, что гнев – худший советчик, что и было блестяще доказано в ее случае. Ей надо было бы держать язык за зубами. Притвориться, что она та, кем представилась, – еще одна посетительница мэра. Теперь придется признаваться, что она знала больше, чем следовало, и предложить разумное объяснение, не выдав при этом Далдена. Пусть он выше ростом, но справиться с «вышибалами» будет не так просто. В обычном поединке Далден, вероятно, уложит их на обе лопатки. Однако у этой четверки есть жезлы, так что простым поединком дело не обойдется. Далдена обезвредят за считанные секунды, а это будет означать, что Джорран взял верх. Значит, единственный выход – не дать им знать, что он поблизости.

Джорран снова поднялся, но на этот раз было очевидно, что он разъярен. Да, это уже не прежнее легкое раздражение.

Дородный коротышка, стоявший за спиной мэра, что-то шептал ему на ухо. Похоже, Бриттани тоже вдруг стала невидимкой, поскольку мэр, посмотрев сквозь нее, принялся перелистывать какие-то бумаги.

– Объяснись, женщина, – прошипел Джорран. Бриттани принялась излагать наспех придуманную версию, по ее мнению, самую безопасную.

– Я репортер местных новостей, прикомандированный к здешнему муниципалитету. Моя работа – освещать все события, происходящие здесь, а ваши люди и те палочки, которыми они помахивают последние два дня, меня заинтересовали. Я последовала за вами. Наблюдала. Слушала. Даже ребенок мог сообразить, что к чему, тем более что ваши люди не особенно пытались скрыть свои действия.

Последнее было не совсем правдой, но Джорран не стал уличать ее, заметив только:

– Мы слушали ваши городские новости. В них не было ни малейшего упоминания о том, что вы говорите. Значит, все это ложь.

– Нет, это означает, что я еще не закончила репортаж.

– В таком случае вы никому не говорили о том, что обнаружили?

А что теперь? Спасти свою задницу, заявив, что и другие знают? Вселить в этих типов страх разоблачения или не дать им запаниковать, чтобы Далден смог выполнить свою задачу? Недаром Марта упомянула, что если они скроются, найти их снова будет невозможно. Значит, никакой паники.., если не считать ее собственной.

Бриттани выбрала тактику нападения и с оскорбленным видом заявила:

– Да вы шутите! Чтобы меня приняли за лгунью? Я пишу о реальных фактах, а для этого нужны веские доказательства! Я еще пока дорожу своей репутацией честного журналиста, а то, что вытворяют ваши палочки, просто немыслимо! Может, вы потрудитесь объяснить, что все это означает?!