Я лишь легонько касаюсь кончика пальца, показывая, что заинтересована только в вине. Но это же его палец, квадратный, чистый, знакомый, я хочу впиться в него, хочу целовать и пробовать, заниматься с ним любовью. В моем горле застревает стон. В моем теле — желание. А в сердце запрятана любовь, так глубоко, что он, возможно, никогда и не узнает, как сильно я его люблю.

На мгновение во взгляде Сента отражается разочарование, будто он хотел, чтобы я подольше подержала во рту его палец, он засовывает его себе в рот, слизывая остатки вина. А затем, почти шепотом, говорит мне:

— Это вино определенно слаще остального.

— Я... да.

И вновь повисает молчание. Он смотрит на меня, во взгляде одновременно улыбка и странное томление, которого я не видела прежде, отчего я краснею до кончиков пальцев.

Когда ко мне наконец-то возвращается речь, голос звучит хрипло.

— Что те мужчины сказали... о твоем отце.

— Они были коллегами моей мамы. Они знают отца, — на губах саркастическая горькая ухмылка, заметно, как он возводит стены и вот уже в его глазах не осталось прежней нежности. — Не волнуйся. Я с его бизнесом не связан.

Сент достает телефон. Меняет тему разговора.

— Помнишь это фото? — спрашивает он, показывая мне экран телефона.

Я испытываю одновременно смущение и восторг, когда присматриваюсь к снимку.

— Он все еще у тебя.

Он открыл фотографию, на которой запечатлена я на «Игрушке». Это был мой первый визит на его яхту, я смотрела на воду, думая... ну, что ж, как бесконечна гладь воды. И задаваясь вопросом, почему меня так смутили девчонки, кормящие его виноградом, обсуждающие недавние развлечения на вечеринке, на которую меня не пригласили.

Вот этот момент на фото, профиль меня, смотрящей на озеро.

— Ты же должен был удалить ее! — упрекаю я.

— Я и стер ту, что показал тогда. Но я сделал два снимка.

— Два, не четыре?

Возникшая на его губах улыбка не достигает его глаз. Взгляд скорее глубокий и задумчивый. Он открывает другое фото в телефоне, и там снова я. Сижу на скамейке на улице, держа журнал на коленях. Журнал. В котором опубликована моя статья о нем. Я смотрю на этот журнал, а на лице отражается чувство утраты, словно в тот день я потеряла весь свой мир, а этот журнал - все, что осталось.

Не представляю, откуда у него этот снимок, но я удивлена, пристыжена, в глубине сердца мне очень, очень жаль, что это фото, этот момент, был в моей жизни.

— Откуда это у тебя?

— Из интернета, — он неотрывно смотрит на меня своими темными глазами, челюсть напряжена.

— У тебя в телефоне есть фотографии всех сотрудников?

— Ты пока не моя сотрудница, помнишь? — он возвращается к фотографии с яхты. — И в этот момент ты не работала на меня, — Сент поднимает взгляд на меня.

— Сент, — говорю я, едва дыша от его близости, напуганная тем, как он влияет на меня. — И никогда не буду работать на тебя. Я никогда не смогу смотреть на тебя, как на начальника.

— Я хотел показать тебе вот это, — говорит он, открывая что-то на телефоне прежде, чем передать его мне. На экране письмо от зоопарка, Сент открывает приложение, показывая мне. На фотографии огромный слон, поднимающий хобот вверх, будто приветствующий камеру.

— Твоя слониха, — говорит он, пристально наблюдая за мной

— Рози, — говорю я, поднимая на него взгляд, с трудом сдерживая поцелуи, которыми хочу покрыть его лицо и тело, его губы и такие нечитаемые зеленые глаза.

Подняв бровь, он салютует мне бокалом, делает глоток и протягивает бокал мне, раз уж у меня нет своего, чтобы с ним чокнуться. Взяв бокал и удерживая его взгляд, я касаюсь губами того места, где пил он, и допиваю оставшееся вино.

Его улыбка полностью исчезает, когда он видит, что я сделала.

— За Рози, — говорю я, опуская бокал.

В его руке его телефон, в моей - пустой бокал.

Сент сидит рядом. Его взгляд настолько напряжен, что не понятно, хочет ли он меня поцеловать, отшлепать или оттрахать до потери пульса.

Я лично согласна на все.

Красивый темноволосый Сент - самый молодой на этой дегустации. Мы оба, но именно он притягивает все взгляды, словно проносящаяся комета.

Он сидит рядом, такой неудержимо сексуальный, такой реальный, спокойный, но сильный и утонченный в своей одежде, по сравнению с остальными мужчинами постарше, расхаживающими туда-сюда в своих костюмах. Я ощущаю, как жар его тела под одеялом, смешиваясь с моим собственным, согревает и обжигает.

Я всем телом ощущаю прикосновение его мускулистого бедра, напряжение, витающее в воздухе, волшебное притяжение между нами.

Чувствует ли он то же самое? Или он желает меня, несмотря на ненависть?

Смогла бы я так же разделить разум и чувства? Держать себя в руках, будучи всем сердцем влюбленной?

Не уверена.

Так что я ерзаю на месте, молчаливо то поглядывая на него, то отводя взгляд, когда становится совсем невыносимо, чтобы, повернувшись обратно, обнаружить, что он все еще смотрит на меня.

Возможно, Сента больше не тянет ко мне так же сильно, как меня к нему. Но даже в былые времена, когда он очень даже хотел меня, проявлял ангельское терпение. И теперь я боюсь, что он будет изводить меня, пока я не соглашусь на что угодно, включая работу.

— Так когда состоится мероприятие в «М4», для которого ты покупаешь все это вино? — спрашиваю я, ища безопасную тему разговора.

— Через шесть недель.

Улыбаясь, я киваю, затем поднимаю пустой бокал.

— Вот это, — подтверждаю я. — Это вино просто свело меня с ума.

— Хорошо, — соглашается Сент, ухмыляясь одним лишь уголком губ, затем подзывает официанта, заказывая похожее вино. — А теперь, Рейчел, попробуй вот это.

Он передает мне бокал, но я возвращаю его, наслаждаясь тем, что могу украдкой коснуться кончиками пальцев его руки.

— Нет, — качая головой, я плотнее сжимаю бокал в его руке, продлевая прикосновение. — Не хочу другого. Хочу это, — я поднимаю пустой бокал, а он смеется и просит долить того же вина.

Мы делаем по глотку и я спрашиваю:

— Зачем нанимать меня? Мне все еще каждый день приходится преодолевать себя, заставляя писать.

Пожав плечами, он смотрит на меня, в глазах все те же дьявольские огоньки.

— Пусть так, — уступает он. — В таком случае, мне нужен сомелье.

— Ты так решительно настроен заполучить меня к себе в подчинение? — дразню я.

Сент смотрит на меня. Смотрит таким глубоким взглядом, как давно уже на меня никто не смотрел.

— Ты и не представляешь.

На улице уже стемнело к тому времени, как мы возвращаемся в дегустационную комнату, направляясь в холл отеля.

— Отличный вышел вечер, впрочем, для тебя это привычно, да, Сент? — говорит ему один из бизнесменов, пока мы проходим мимо.

Сент не отвечает. Я смутно отмечаю заинтересованные взгляды, направленные на нас. Мужчины оценивающе смотрят на меня, но женщины не сводят взгляд с зеленоглазого бога рядом со мной. Настрой боевой, кажется, вот-вот нападут и примутся за оплодотворение.

— Мистер Сент! — Кэтрин останавливает его у двери. Они обсуждают заказы вина, после чего, взяв меня за руку, Сент ведет меня обратно к гостям, когда я замечаю, что мир начал крутиться немного быстрее.

— Ты в порядке? — легкая улыбка касается уголка его губ, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Все отлично.

Не думаю, что он верит в это, потому что прижимает меня к стене, обхватив за талию рукой. Так знакомо, так... правильно.

После всего выпитого сегодня вина он более расслаблен, да и я тоже. Моя защита пошатнулась. Его присутствие опьяняет сильнее вина. Он улыбается, и от этой улыбки остатки моей стойкости превращаются в желе.

— Ты и правда пьяна, — бормочет он еле слышно, словно говоря сам с собой.