Мы молча смотрели друг другу в глаза, внутри меня буквально кипели страсти. Впрочем, темный тоже неохотно разрастался, занимая больше и больше места во мне, буквально затапливая калейдоскопом эмоций Сэбиана. И столько в нем всякого разного было намешано, но любовь и нежность перекрыли остальное. Уже через несколько мгновений я буквально задыхалась от их накала.

Я закрыла глаза, захваченная чувственным вихрем любви и нежности. Очищаясь от горечи последних дней, обид и страхов. Казалось, еще чуть — чуть — и взлечу, так легко стало на душе. А вскоре меня накрыло страстным всепоглощающим желанием.

— Думаю, ты не против подкормить нашу землю прямо сейчас? — хрипло и скорее утверждая, чем спрашивая, произнес Керо. Рывком содрал с себя кафтан и бросил на землю. Подхватил меня под лопатки и колени и уложил на черный бархат, сверху накрывая собой.

Не было прелюдий, ласки и заботы — животная страсть в чистом виде. Сэбиан стремительно задрал мое платье, разорвал панталоны и приподнял подол своей рубахи. Наше соитие, слегка болезненное в начале, быстро перешло на другой уровень восприятия. Я заворожено смотрела в темнеющие с каждой секундой глаза мужа, ощущая его толчки всем своим существом. Цеплялась за его плечи, словно за спасательный круг в штормовом море и чувствовала, как напряжение, скопившееся за прошедшие дни, сейчас нашло выход в бешеной страсти, которая требовала освобождения. Я почти отключилась от реальности, концентрируясь на своих ощущениях, двигаясь навстречу ему, хотела прикрыть глаза, но Керо рыкнул: «Смотри на меня!»

Я послушно смотрела, пока меня пили взглядом, добираясь до самой души. И в тоже время утопала в его эмоциях и чувствах. Мы — единое целое, неделимое, любящие и любимые, самые желанные друг для друга. Сэбиан обхватил мое лицо ладонями, опираясь на локти и продолжая сильно, глубоко врываться в мое тело, доводя нас обоих до чувственного исступления. И при этом, не отрываясь, смотрел мне в глаза.

Мощный взрыв наслаждения заставил нас разорвать зрительный контакт, забывшись от удовольствия и отдаваясь целиком. А рефреном моим стонам и реву дракана я слышала песню оживающей земли, кажется, из ее самых удаленных уголков.

Придя в себя, Керо, удерживая мое лицо в теплых ладонях, с невероятной нежностью целовал глаза, губы, виски, скулы.

— Ты плачешь, Светлячок? — взволнованно шепнул он. — Больно было?

— Нет, — потерлась щекой о его ладонь, затем поцеловала ее в серединку, уткнувшись в руку носом и вдыхая аромат кожи, — просто с тобой я счастлива. До слез.

Меня снова омыло волной мужского самодовольства и удовлетворения.

Расул Гамзатов

В воздухе пахло весной: нагретой солнцем за день землей, зеленой травой, молодой листвой и прелой прошлогодней, и чем?то еще, наверное, ароматом вечнозеленых деревьев, принесенным ветром со склона горы, покрытой лесом. Что?то вокруг нас изменилось, или мне только казалось, потому что я была счастлива лежать здесь, в саду, среди деревьев, под голубым небом, ощущая приятную тяжесть мужчины на себе. Любоваться снежными пиками гор, начавшими окрашиваться цветами заката, и чувствовать, как легкие пузырьки радости разбегаются по телу.

— Не подмерзла? — заботливо спросил муж, перемещаясь набок.

И тут же прохлада коснулась моих обнаженных ног и бедер, забираясь выше, под платье.

— Нет. Вроде, — рассеянно ответила я, медленно приходя в себя.

Невольно потянулась за любимым, прижимаясь щекой к его груди, купаясь в блаженстве. Быть с ним, разделять такие невероятные мгновения близости, радуясь, что он открыл мне свои чувства — разве это не прекрасно.

— Мне жаль, но надо вставать, боюсь, после ранения ты еще не окрепла и можешь заболеть… — нахмурился Сэбиан, усаживаясь на кафтане сам и устраивая меня на коленях. — Выскочила раздетая совсем. Вечер наступает, и в горах ветер поднимается, а с ним лучше не шутить и…

— Ты мой самый лучший целитель! — я поспешила прекратить его ворчание. Привстала, поправила подол платья, прикрывая ноги, и обняла мужа за шею.

— Да? Мне приятно, конечно, это слышать, а почему ты так думаешь? — приподняв брови, встопорщив серые чешуйки, поинтересовался довольный комплементом маг другой специализации.

— Потому что! Даже сегодня… все было настолько плохо, что жить не хотелось. И вообще, я последние две недели чувствовала себя подавленной, угнетенной. А рядом с тобой оживала.

Пока поясняла, грант помрачнел и нахмурился, затем проворчал:

— Это Бетина к тебе присасывалась. Пиявка! Пока ты рядом со мной была, я блокировал твою силу, но ты же как дверь нараспашку. И все раздаешь налево — направо…

— Ты хочешь сказать, что мне тяжело было, потому что… — расстроилась я снова, но договорить не смогла.

Жители Земли двадцать первого века в курсе существования энергетических вампиров, но столкнуться с таким невероятным по силе и последствиям явлении лично — совершенно другое дело.

— Да. Я блокировал тебя, используя каждую возможность, но стоило тебе активировать свой Свет, моя Тьма слетала как осенние листья на ветру. Мы же с Данкеро тебя постоянно предупреждали: будь осторожнее, закрывайся, не касайся других. Таким образом из тебя оттягивать силу проще простого, а ты всем руки пожимаешь…

— У нас так принято, это рефлекторно выходит. — Я отстранилась от мужа и виновато посмотрела на него.

— Тогда свяжу тебе руки для вырабатывания других привычек! — рыкнул снова начавший злиться Керо. — Я помню, что ты просила не мешать тебе добиваться расположения моих ранатов самой. Но, прости, милая, мне надоела эта самостоятельность. Она может привести к весьма плачевным последствиям.

Муж вместе со мной поднялся на ноги, отряхнул от прошлогодней листвы кафтан и надел мне на плечи. Я в широченном длиннющем одеянии почти утонула. А он закончил «программную» речь:

— Сегодня разом решу все наши проблемы с расположением. — И пригрозил. — Только посмей мне помешать хоть словом!

Закусив губу, посмотрела на Сэбиана, сделала шаг к нему, виновато уткнулась в грудь и попыталась оправдаться:

— Прости. Я хотела прийтись ко двору. А в итоге меня никто не любит, сегодня вот такое случилось и… я одна… и…

Он взялся за воротник своего кафтана, слегка вздернул его вверх, отчего я почти повисла, спеленатая как куколка. Строго посмотрел на меня и настоятельно заявил:

— Ты не одна, ясно. Тебя люблю я, тебя любит мой дом, и в конце концов, обернись вокруг: тебя любит моя земля. Ты можешь любить нас троих — это уже не мало…

Я скосила взгляд вниз, вверх, огляделась и — от удивления дыхание сперло. Вокруг нас зеленели деревья! Я точно помню: были голые сухие ветки, когда прибежала сюда. А теперь на яблонях появились маленькие смолянистые листики!

— Ничего себе… мы дали! — потрясенно отозвалась я.

Сэбиан стиснул меня в объятьях и ласково выдохнул на ушко:

— Вот где ты можешь полностью раскрываться, никого не боясь. Ни пиявок, ни предательства, не лживых улыбок. Мы трое тебя никогда не оставим и любить будем искренне и до последнего вздоха.

— Я вас тоже люблю и буду любить до последнего вздоха.

— Вот это да! Темный… — раздался потрясенный счастливый знакомый голос.

А спустя пару мгновений среди деревьев появился Негой.

— Нет, вы только посмотрите, я хотел вырубить деревья на этом участке. Они еще прошлой зимой померзли и зачахли совсем, а ту — ут…

От взгляда ушлого фермера конечно же не укрылись ни листва в моих волосах, ни растрепавшийся хвост гранта.

— Ну да, ну да, дело молодое… — задумчиво произнес он, наверняка сделав правильные выводы.

Керо снова подхватил меня на руки и уже повернулся, чтобы уйти. Но его остановил вкрадчивый вопрос Негоя: