— Как-то вы слишком легко в этом признаетесь, — пробурчал Калашников. — Вы не бойтесь, я не буйный!

— Могу себе позволить! — гордо ответил Каро. — Не так уж и часто мне приходится быть идиотом. В последние годы я даже стал подозревать, что непогрешим. Так что я совершенно искренне говорю вам — спасибо! Теперь у меня будет, чем заняться долгими летними вечерами.

— И чем же? — поинтересовался дотошный Калашников.

— Пустотными шейхами, чем же еще, — пожал плечами Каро. — Насколько я понимаю, вы собираетесь найти их и вступить с ними в контакт?

— Совершенно верно, — кивнул Калашников.

— Ну вот, — улыбнулся Каро. — А я напишу об этом книгу. Договорились?

Калашников, не ожидавший столь быстрой капитуляции, протестующе всплеснул руками:

— Вы говорите так, словно найти спонков — пара пустяков! А между прочим, они уже две тысячи лет водят за нос крупнейшие цивилизации Галактики!

— Что есть, то есть, — ответил Каро. — Но вас-то им провести не удалось!

— Издеваетесь? — предположил Калашников.

— Хотел бы, — честно признался Каро. — Но, - он указал на виртуальный экран, — факты упрямая вещь. Развивайте вашу идею, Артем Сергеевич, развивайте как можно скорее! Я так и вижу перед собой заголовок своего второго тома — «Реальная пустота»!

— Да что ее развивать, — махнул рукой Калашников. — Все и так ясно…

— Что ясно? — удивился Каро.

— Да все, — пожал плечами Калашников. — Если все «достоверные» сведения, известные нам о пустотных шейхах, подсунуты нам с целью дезинформации, то достаточно просто их перевернуть, чтобы узнать правду. Шейхи тут же окажутся гуманоидами, населяющими многочисленные планеты, не могущими и минуты прожить вне контакта с представителями других цивилизаций, а их цивилизация — молодой, не слишком мудрой и крайне агрессивной. А если так…

Калашников замер с поднятой над столом рукой, пораженный внезапно пришедшей в голову мыслью. А что, если Леонид Штерн тоже ошибался вместе со всей Галактикой? Что, если он знать не знал, кто такие пустотные шейхи на самом деле?

Какое, к черту, учебное задание, подумал Калашников. Это уже звездными войнами пахнет!

— Простите, — сказал он, вставая. — Все это оказалось куда серьезней, чем я предполагал.

— Я понимаю, — протянул Каро. — Надеюсь, вы еще заглянете?

— Как только, так сразу, — без особой уверенности ответил Калашников. Повинуясь его невысказанному желанию, в воздухе бесшумно раскрылся телепорт. Калашников сделал шаг, вернулся домой и замер в центре своего кабинета, с опаской прислушавшись к тревожной тишине. В комнате явственно чувствовалось чье-то недоброе присутствие.

Кресло, смотревшее в сторону окна, с легким скрипом повернулось на сто восемьдесят градусов. Глазам уже готового удариться в панику Калашникова предстал его персональный куратор.

— Ну, как вам ГРУ? — спросил Гринберг и многозначительно постучал когтями по звонкому дереву подлокотника.

Калашников перевел дух.

— Я уж подумал, что за мной пустотные шейхи пожаловали, — сообщил он Гринбергу. — Такое вот ГРУ — в собственный кабинет заходить боязно!

— Значит, понравилось? — улыбнулся Гринберг.

— Не то чтобы очень, — ответил Калашников, — но все же лучше, чем от безделья маяться. Но давайте к делу, Михаил Аронович. Вы ведь ко мне из-за пустотных шейхов пожаловали?

— Шейхов? — переспросил Гринберг. — А что они натворили?!

Калашников нахмурился.

— Ну как же, — пробормотал он, заглядывая Гринбергу в глаза. — Две тысячи лет всю Галактику за нос водят, стратегическую дезинформацию распространяют, и притом успешно распространяют! Это же прямая угроза Звездной России!

— Да нет, — спокойно возразил Гринберг, — вовсе не прямая. Для всей Галактики — угроза, тут я с вами согласен, а что касается Звездной России, то… Э, нет, Артем Сергеевич! — Гринберг взмахнул когтистой ладонью. — Не проведете! Вы теперь специальный агент, так что никаких подсказок! Сами на досуге подумайте, кем Звездной России ваши пустотные шейхи приходятся. Я к вам совсем по другому делу.

— По другому?! – опешил Калашников.

Господи, что же я еще успел натворить?!

— По другому, — кивнул Гринберг. — Давайте-ка, Артем Сергеевич, сядем и посоветуемся. Пока вы еще раз не объявили джихад.

— Сядем, — согласился Калашников, вырастив из пола вертящийся табурет. — Но скажите все-таки, я про шейхов и в самом деле что-то новое раскопал?

— В самом деле, — сухо ответил Гринберг. — Но об этом вы лучше со Штерном поговорите. Я, видите ли, безопасностью Звездной России занимаюсь, а не всей Галактики.

— Ну хорошо, — успокоился наконец Калашников. — Тогда рассказывайте, с чем пожаловали.

— Традиционный вопрос, — улыбнулся Гринберг. — Вы галактические новости давно смотрели?

— Мать-мать-мать! — воскликнул Калашников, в момент окружаясь новостными экранами. Услужливая Сеть сама вытащила на первый план нужные сообщения, и уже через секунду Калашников покрылся холодным потом.

«Глава Технотронной Церкви робот УРТ-1965 объявил официальный ультиматум возродившемуся Звездному Пророку Артему Калашникову, — гласил самый короткий текст. — Артему Калашникову предлагается высказать свое Радостное Слово в ближайшие двенадцать земных часов. В противном случае Техноцерковь будет считать Калашникова самозванцем и потребует от Звездной России его выдачи для предания скорому, жестокому и справедливому суду».

Более подробные сообщения, проиллюстрированные трехмерными изображениям робота УРТ-1965, самого Калашникова, беснующейся толпы у главного Храма в Стургране и сцен «жестокого и справедливого» суда с разрыванием подсудимых на части, Калашников даже просматривать не стал. Ему и без того уже захотелось обратно, в родной двадцать первый век.

— И что же я теперь должен делать?! – уныло спросил Калашников.

— А как вы сами думаете? — поинтересовался Гринберг.

— Да ничего я пока не думаю, — пожал плечами Калашников. — У меня еще десять часов в запасе…

— Восемь, — уточнил Гринберг. — Техноцерковь ведет отсчет от момента получения вами личного послания от УРТ-1965.

Калашников взглянул на список поступивших писем и печально вздохнул. Читать надо письма, читать, сказал он себе. Если как-то выкручусь, обязательно все письма буду читать, сразу же после получения!

— Ну, восемь, — согласился Калашников. — Надо хотя бы узнать, что это за Радостное Слово такое…

— Можете себя не утруждать, — сказал Гринберг. — Радостное Слово — это первая фраза воскресшего Звездного Пророка, с которой он обратится к своим последователям.

— Только и всего? — обрадовался Калашников. — Ну, тогда и проблем никаких! Сейчас напишу… — он осекся и виновато посмотрел на Гринберга. — Или вы хотите сказать, что не все равно, что я напишу?

— Нет, — сказал Гринберг. — Не все равно.

— А что именно я должен написать? — поинтересовался Калашников.

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить, — ответил Гринберг. — Как видите, Технотронная Церковь вполне конструктивно отнеслась к вашему возрождению. Пришествие Звездного Пророка — кстати, в отличие от христианства, это первое Пришествие, а не второе, поскольку вашу предыдущую жизнь технотроники считают бета-версией, — является одним из важнейших догматов Церкви. Однако Звездный Пророк должен подтвердить свою истинность — ну, навроде вновь народившегося Далай-Ламы в тибетской традиции. Поскольку Церковь технотронная, проверка истинности Пророка осуществляется самым простым образом — с помощью пароля. Фраза, с которой вы обратитесь к Церкви, и есть искомый пароль.

— Толково, — прокомментировал Калашников. — И какой у нас нынче пароль?

— А вот этого мы как раз и не знаем, — улыбнулся Гринберг.

— Как же так? — удивился Калашников. — Мы, звездные русичи, лучшие из лучших — и не знаем?

— Увы, — развел руками Гринберг. — Пароль зашифрован квантовым алгоритмом Ханоно-Йоруха со стойкостью в десять миллиардов лет.