Боря вздохнул и на телефон посмотрел. А там вдруг начала связь появляться. Одна палочка сначала. Потом две, как будто источник помех удалялся.

Не доводя до вызова, Боря тут же телефон отключил. На часах уже время позднего ужина. Встречу с Гусманом и Лидой благополучно профукал. А объяснять почему — уже сил не хватит. Походу в Питер рванут на пару. А ему разве что кот достанется.

«Завтра всё. Завтра порешаем!», — подтвердил и внутренний голос.

И рука невольно бокал подхватила. Нервы смыть в унитах не помешает. Не даром же тот умный и даже кокетничает.

«Сауна опять же сама себя не затопит. Да и псу одному не сидеть», — тут же нашёл новые причины для того, чтобы остаться внутренний голос.

Коричневое вещество в бокале, отдающее немного опилками, всё же было гораздо лучше по запаху, чем ночной самогон Кишинидзе.

— Ну, за… новое рождение! — взял тост Лапоть и снова усмехнулся. — Не, ну как ты Князя натянул, конечно. Ты смотри, он если прознает, то в контейнере не только гуманитарка поедет, но и наши запчасти. В разобранном состоянии.

Боря невольно о контейнере вспомнил. На участке тот стоит, снегом присыпанный. Никуда не денется за один день вроде. Можно расслабиться.

Оба чёкнулись и первые бокалы до дна залпом осушили. И только когда горячая змея по пищеводу пробежала, Боря вдруг понял, что проблема с жильём временно отодвинулась.

Осталось только придумать что-нибудь для охранников, чтобы без претензий пропускали. Но с сантехникой часто работы бывает на месяц-другой. Тем более в таком доме, так что примелькается, а они и привыкнут. А там Шац на связь выйдет — предупредит или посоветует чего внятного.

То уже совсем другой день будет и другое время. А сейчас — баня. Самому трусы тоже не помешает постирать.

«Только уже не так откровенно, как Лаптю», — предупредил внутренний голос: «Ты всё-таки — победитель. А победители не ссут… Они просто потеют».

На том и порешили.

Усталости под вечер накопилось столько, что хоть хнычь. Давали о себе знать то тянущие плечи, то ноющие ноги, побаливал и покалывал пресс. Но он же не маленький мальчик, чтобы жаловаться. Он — мужик! А для мужика каждый день — тренировочный. И отпуск лишь на больничной постели. Куда по собственному желанию обратится едва ли.

Боря натаскался, наработался, напереживался. Это естественно. А теперь шёл обратный процесс — отпускало. Вот и тянуло связки, хоть к массажисту обращайся. Но последний раз он был у массажиста ровно никогда. Так что приходилось просто терпеть.

Утром будет иначе.

Если раньше Боря вытравливал усталость из себя литром молока с булкой на ночь и горячим душем, просто погружаясь в анабиоз до следующего рабочего дня, чтобы побыстрее сделать дела с запасом прочности, то теперь оказалось, что бокал виски тоже неплохо справляется с задачей по расслаблению. Остаток вечера подарил ещё пару часов непривычного свободного времени… Который и решили потратить на сауну.

«Главное, чтобы всё бокалом и ограничилось», — добавил внутренний голос: «Не собираешься же ты в двадцать лет на бутылку присесть, работник месяца. А что телефон отключил — молодец, иногда полезно. Лиду, правда, жалко. Уедет же! Но хоть с Гусманом не драться. Везде есть свои плюсы и минусы, выходит».

Боря кивнул своему внутреннему собеседнику — да, не собирался. Ни пить, ни драться, ни подставлять кого-то. Иногда вещи просто сами собой получаются. Но ничего, всё исправит. Впереди целая жизнь. Столько ещё не сделано. А сколько предстоит сделать?

Пути человека рабочего неисповедимы. То бегаешь в мыле по десяткам объектов, то пашешь на конкретном заказе. Вчера вот пил самогон с неплохими шансами ослепнуть, сегодня бродит среди хором, не понимая, как может жить один человек там, где поместилась бы рота.

«Не, человек, конечно быстро привыкает к хорошему. Но… скучно же!», — добавил внутренний голос.

Мужики переместились в сауну. Отдельно-стоящий гостевой домик на заднем дворе оказался с внутренним небольшим бассейном, где температура могла опуститься до пары градусов, когда на улице минус тридцать по Цельсию. Но не ниже. За принудительным подогревом следили датчики, запитанные от автономной электроники генератора в подвале основного дома. Даже в случае обесточивания всего посёлка, генераторы обеспечивали электричеством на трое суток.

Об этом Боря прознал, когда спустился в подвал закинуть постирать бельё в машинку. В подвале, что скорее представлял собой полноценный цокольный этаж, был своего рода бункер. С запасами топлива, воды, боеприпасов, провизии и полезной мелочёвки от резиновых сапог до противогазов на случай персонального апокалипсиса.

Если людям Шац продавал в лучшем случае «контейнеры недельного обитания», то себе отстроил подземный дворец, где хоть гарем заводи для последующего заселения планеты. Разве что без бассейна.

«За бассейн с мутантами придётся драться во внутреннем дворике», — уважительно добавил внутренний голос.

Толщина стен-фундамента-основания дома внушала уважение, а металлическая дверь весила не менее двухсот килограмм и с трудом открывалась-закрывалась даже на хорошо смазанных петлях. Принудительная система вентиляции включалась с одного нажатия кнопки вручную. Датчика на случай радиационной утечки Боря с первого раза не заметил.

«Толку в этом нет, если на двери гидравлику не поставить с автозапорными механизмами. И отпорными. А это уже снова код-замок вводить. Суеты много. Толку — мало. Шац не делает ничего наполовину. Но и лишней работы себе не создаёт. Молодец мужик, голова!», — одобрил внутренний голос.

Спустившись в подвал, гость быстро разыскал стиральную машинку, сушилку и обнаружил контейнер для грязного белья, в который сыпалась одежда с двух этажей дома.

«Не нужно грязные носки по дому разбрасывать. Удобно!» — продолжал сыпать комплиментами внутренний голос, оценивая размах строительных работ.

Закинув стираться всё бельё, чтобы хозяину дома было приятно по возвращению получит свежий набор, и оставшись с одних трусах, Боря заглянул в электрощитки по контуру.

Он быстро оценил систему электрики и трубопровода и вдруг понял, что здесь можно жить те самые три дня, продолжая питать всё здание. Или две недели, если отключить подачу электричества на верхние этажи. Что тоже делалось банальным отключением пары автоматов на основном щитке-распределителе. А ещё в заправленные доверху дизель-генераторы всегда можно было подлить топлива и продлить процесс самообеспечения на месяц-другой, судя по количеству бочек и ёмкости баков.

Среди бочек с бензином и соляркой и канистрами, обнаружились и десятилитровые бутыли с чистым медицинским спиртом. Здесь же стояли промышленные морозильные лари, где Боря обнаружил замороженные почти цельные туши свинины, баранины, телятины. И обилие чищенной рыбы от балыка до замороженных щук под талу. Вдоль стеллажей у стен как в супермаркете стояли десятки ящиков с консервами, банками, пачками, упаковками. Отдельно стояли в ряд алкогольные ящики, состоящие из бутылок вин, коньяков и водки.

Поглаживая пыльные крышки, Боря понял, что Щац не делал персонального винного погреба в доме лишь потому, что устроил настоящий склад алкогольно-гуманитарной продукции в подвале, явно распихав по закромам содержимое пары контейнеров.

Этот человек крутился везде, но и про себя не забывал. Единственное, чего здесь не хватало, так это корма для собаки. И за ней Шац как раз и выезжал в город, как и за свежими овощами-фруктами-хлебом. Или прочим дефицитом.

«Значит, собаку он завёл не так давно», — подсказал внутренний голос: «Одиночество доконало?»

Набрав из морозильного ларя снеков, крабовых палочек, и балык под закуску, до верности набрав минералки и поверх рук, Боря в одних трусах и тапочках выбрался из цокольного этажа. Вернулся в баню, завалив столик в комнате для отдыха. Телефон он благополучно оставил на месте предыдущего пребывания за неимением свободных рук. А возвращаться не стал. На улице не май месяц.