Капитан подождал, пока Боря кивнёт. А как только информация была принята, продолжил:

— Посвящение, по традиции, можно делать только после помывки. Вот ночью вчерась, как отбой дали и стемнело, ломанулись толпой бедолаги на ночной прорыв всей ротой по тьме кромешной. И взяли душевую на абордаж. Думали, курорт мы там скрываем. А затем что-то не так пошло, один руку сломал, другой жопу порвал, поскользнувшись. Мелких потерь не счесть, говорят в лазарете. Но то утром известно точно будет. А утром всю часть вонючий бунт ждёт. Потому задача на тебе, Глобальный, более чем глобальная. Душевую до завтрака надо сделать. Иначе солдаты зубы кровью офицерской почистят. Раковины в казарме давно не пашут. С канализацией проблемы. Но то летом полбеды. На улице с водовозки умываются. Но сколько водовозок надо, чтобы всю роту целиком помыть, а? Смекаешь, чем пахнет?

Боря посмотрел на скромный набор инструментария, вздохнул и задал уже уточняющий вопрос, чтобы вновь на мероприятия зоопарка не нарваться.

— Там вода есть или нет?

— Воды там хоть залейся. Но слив не работает. Корабль можно запустить или рыбачить с берега. Да говорят, не клюёт.

— Тогда мне нужен газовый ключ и сапоги, — ответил Боря и не слушая возражений, поплёлся цеплять пояс с инструментами. На и без того зимней форме тот порядочно прибавлял веса. Таскать с собой приходилось всё больше и больше.

— Давай я тебе летнюю форму выдам, — смекнул капитан. — Как рабочая будет. Всё равно на складе до весны ей кабзда. Там сапоги есть. У тебя какой размер?

Боря ответил и, капитан умчался к хозблоку. Условились встретиться у душевой в ближайшее время.

Душевая, она же помывочная, была сдана в эксплуатацию почти полвека назад. И представляла собой отдельно стоящее одноэтажное здание. То, что ситуация патовая, Боря понял ещё на подходе. Из-за двери, удерживаемой одной лишь петелькой, текла вода. У здания собралась порядочная лужа. А все окна фонарик подсвечивал исключительно как запотевшие. Парила и лужа, и Боря понял, что кто-то выкрутил на максимум горячую воду. Всё залил кипяток.

Капитан примчался с формой и ключом наперевес. Боря разделся, но облачаться в новое не спешил. Так в сапогах и трусах и пошёл вокруг здания.

— Глобальный, что случилось? — не понял капитан.

Борю тянуло ответить присказкой, но сдержался. С начальством шутки плохи. Юмор должен идти в одностороннем порядке, или передумают насчёт летней формы.

— Ищу приточные трубы, — ответил вместо этого Глобальный, и вскоре перекрыл большим газовым ключом подачу горячей и холодной воды.

Вентиля, как и предполагал, не было. Иначе крутил бы его кто первый увидит. А простой разводной ключ по размеру не подходил.

Вода перестала поступать в здание. Боря посмотрел на безмятежное ночное небо, открыл петельку и рванул дверь на себя. Волна воды чуть не сшибла с ног. Глобальный отскочил. А вот капитана обдало и то самое ночное небо услышало много про ежей, коз и прочий зоопарк в отдельно взятой голове под фуражкой.

Боря потрогал воду. Не такая уж и горячая. Совсем не кипяток. Скорее, горячая, но в сапогах терпимо.

— Я сейчас, — пообещал Глобальный и исчез с внутри фонариком.

Вернулся он спустя пять минут, затребовав с капитана проволоку, штырь, швабру, резиновые перчатки.

— Да где я тебе среди ночи штырь найду? — возмутился капитан. — Прапор утром придёт и найдёт.

— Так давайте спать до утра ляжем. И подождём, пока все проснутся, — тут же предложил Боря, который готов был уснуть и на ближайшей лавочке хоть на часок даже под выстрелы из пушек.

От армии польза одна. С бессонницей на раз справилась.

Капитан, ворча как прапор, вновь отправился открывать хозблок с дежурным ключом. Вернулся со шваброй и проволокой. Но без перчаток.

На этот раз в душевой Боря растворился на добрые четверть часа. Даже окна открыл, чтобы пар вышел. Наблюдая за мельканием света в окнах, сидящий на скамеечке капитан скурил немало сигарет в ожидании.

Уйти нельзя. Ситуацию держать надо под контролем, да и летнюю форму с выданным под честное слово инструментарием хоть ночные волки, но стащат. Традиция такая. Брать всё, что не прибито и не прикручено.

Вышел из душевой Борис со шваброй наперевес. На кончике её висела когда-то белая тряпка ныне странно коричневого цвета.

— Вот. Забило слив этим.

— Что это?

— Фуфайка.

Капитан знатно удивился:

— Они что ей, жопу вытирали?

— Сложно сказать точно. Тут и волосы лобковые, и гречки ядра, и следы от папирос, — перечислил Боря, всучил конец швабры удивлённому капитану и подошёл к скамейке для отдыха.

— Да какой бунт тогда? — рявкнул меж тем капитан. — Они же конченные. А самый конченный, эталонный предводитель который, посрать удумал в душевой.

— Прихватило, кажись, — добавил устало Глобальный.

— Так он на воду понадеялся, а по итогу подтёрся в ночи тем, что под руку попалось. Есть у меня и другие варианты на этот счёт, но все они для роты без радости, — пояснил капитан и глаза загорелись. — Кабзда вам, золотые рыбки. Курорт кончился. Ну я им и устрою бурное утро! Жёванный крот им в помощь!

Боря подхватил молоток, гвозди и объяснил:

— Там лейки ржавчиной забило. Я новых дырок наделаю, простучу как смогу и обратно поставлю. Полирнуть бы, конечно, как следует. Да на сварку затем насадки посадить. Старое всё. Изолента держать долго не будет. Резьбы нет, прикрутить-открутить нечего. Гвоздём ещё каждую закреплю для надёжности. Пару месяцев может и протянет. Но до завтрака я тут точно провожусь.

Капитан слушал мало, больше матерился, с ненавистью глядя на тряпку. И уже изобретал маршрут пробега для подопечных, прикидывая дополнительный вес. Но при слове о завтраке, добавил:

— Не переживай, соображу я тебе чего пожрать на завтрак. Если стадо будет где отмыть перед тем завтраком. Вонять они у меня будут на всю округу. Таких в столовку не пустят.

Боря ничего не добавил. Капитан ушёл в темноту, подсвечивая дорогу сигаретой. Он походил на рыцаря ордена, но вместо меча в руке была швабра. И лишь непоколебимая решимость на лице чётко давала понять, что стройбат как следует по утру пропердится на свежем воздухе, ударным ЗОЖем ответив за все косяки индивидуумов.

Вода ушла в слив. Пар исчез. Проверив остальные и прочистив их от разного хлама от упаковок мыла до смытых пачек сигарет, Боря перенёс вещи в душевую и погрузился в работу по восстановлению водоснабжения. Стуча молоком ко металлу, краска с которого отходила вместе с ржавчиной, он поражался запасу прочности металла, что раньше отливали на ура. А прочищая лейки, и их же дырявя, он делал всё, что мог сделать и прокачанный сантехнический мастер.

На второй, «начальной» ступени сантехник должен знать основные приёмы для работы с простейшим оборудованием. Например, как применять различные ремонтные инструменты, свойства рабочих материалов, всё о квалитетах, шероховатостях и различных веществах, а также полностью изучить систему допусков и посадок. Но никто не говорил, что делать, когда в руках лишь набор «говно и палки», а о запросах на адекватные материалы и походы в магазин можно забыть.

На рассвете, однако, он подал в душевую воду, вновь открутив вентили. И вода потекла без угрозы обдать кипятком сильным напором или выдавая её по капельке, как член пожилого, простуженного человека с хроническими заболеваниями простаты.

Отрегулировав подачу воду, до конца Борис напор не давал. Оставил на трёх четвертях горячую воду и чуть больше половины определи для холодной, что имела больший напор. Износ труб не мог выдержать максимальную подачу.

Как следствие, подойдя к любому душу и крутанув оба крана на максимум, солдат получал чуть горячее, чем тёплую воду. Тогда как сам напор из леек почти зафиксировался на категории «норма», выдавая средний уровень напора.

Умывшись под первым попавшимся душем, Володя смахнул капли с бритой лысины и уже начал одеваться в летнюю форму, когда в душевую пришли первые солдаты.