Скотт ощупал себя — все цело.

— Долго я был без сознания, лейтенант?

— Десять минут. «Армагеддон» подходит.

— Отлично. Морские Дьяволы меняют курс?

Бинне покачал головой.

— Пока они ничего не подозревают.

Скотт откашлялся и направился к двери, остальные двинулись следом.

— Нам нужен другой флагман, — заметил Мендес.

— Хорошо. Пусть будет «Аркебуза». Лейтенант, принимайте командование здесь. Цинк Мендес...

Водолет перевез их на «Аркебузу», все еще пригодную к бою. Скотт заметил, что «Армагеддон» еле-еле ползет через волны. Согласно плану сражения, корабли Дуне подвели Морских Дьяволов к этому явно беспомощному гиганту. Техники поработали на славу: фальшивый киль выглядел весьма убедительно.

На борту «Аркебузы» Скотт принял командование, оставив Мендесу вспомогательный пульт для его глубинных бомб. Цинк склонился над плечом капитана.

— Подождем, пока заговорит монитор, капитан.

— Да... но пока наши дела идут неважно.

Никто из них ни слова не сказал об инциденте, его тактично забыли — единственное, что можно было сделать.

По-прежнему гремели орудия. Морские Дьяволы поливали огнем строй Дуне, они явно побеждали. Скотт, морщась от боли, смотрел на экраны. Если тянуть и дальше, может оказаться слишком поздно.

Он взглянул на изображение«Амаргеддона». Корабль находился в превосходной позиции между двумя крупнейшими кораблями Морских Дьяволов.

— Снять маскировку, — скомандовал он. — Всем стволам — огонь!

На мониторе открылись орудийные порты, выдвинулись огромные орудия. Они выстрелили почти одновременно, и их грохот заглушил залпы легких орудий.

— Всем судам Дуне — в атаку, — приказал Скотт. — План «Эр-семь».

Наконец-то!

Корабли Дуне начали общее наступление. Грохоча и шипя, их орудия пытались заглушить залпы монитора. Это им не удавалось, но отчаянный натиск решил дело.

Ввести монитор в сражение было почти невозможно, но уж если это удалось, остановить чудовище могло только ядерное оружие.

И все же Морские Дьяволы еще дрались, пытались перегруппироваться. Но все было бесполезно: крупные линейные корабли уже не могли уйти из-под обстрела всесокрушающих орудий «Армагеддона». А это значило...

На экране появилось лицо цинка Флинна.

— Мы сдаемся, капитан. Прекратите огонь.

Скотт отдал приказ, и рев орудий сменился невероятной, звенящей тишиной.

— Это было великое сражение, цинк.

— Согласен. Ваша уловка с монитором просто великолепна.

Итак, все кончилось. Скотт чувствовал, будто в нем что-то оборвалось: его покинуло возбуждение, благодаря которому он держался до сих пор.

Остальное было чистой формальностью.

Символические глубинные бомбы будут сброшены на Купол Вирджиния. Они не причинят Куполу никакого вреда, но таковы уж правила игры. Купол, поддерживающий проигравшую сторону, заплатит выкуп — все как обычно. Это будет определенное количество кориума или его денежный эквивалент — по договоренности. Казна Дуне изрядно пополнится. Часть денег пойдет на ремонт судов и строительство новых, и жизнь Крепости пойдет своим чередом.

Стоя один на палубе «Аркебузы», плывущей к Куполу Вирджиния, Скотт смотрел, как мрак превращает облака из жемчужных в серые, а потом и вовсе съедает их. Он был один на один с ночью.

Из иллюминаторов за спиной капитана лился теплый желтый свет, но Скотт не поворачивался. Он думал, что это похоже на окутанный облаками Олимп в Крепости Монтана, где он клялся Илен... во многом.

Но была и разница. На Олимпе человек уподоблялся богу, возносился над миром. Здесь же, в этой непроницаемой темноте, чувства обособленности не возникало. Вокруг ничего не было видно — у Венеры нет спутника, тучи закрывали звезды, а море не фосфоресцировало.

«Под этими водами стоят Купола. — думал Скотт, — и будущее принадлежит им. Битвы, вроде сегодняшней, нужны, чтобы Купола жили».

Люди приносили себя в жертву и всегда будут это делать ради общества, ради армии или ради собственных иллюзий.

Человек не может жить без идеала. «Не будь Бога, люди создали бы его».

Даже Бинне доказал свою преданность фетишам, а ведь Скотт знал, что он его по-прежнему ненавидит.

Идеалы Свободных Отрядов были насквозь фальшивыми, и все же оттого, что люди в них верили, цивилизация может возродиться — из Куполов. Цивилизации, которая забудет своих обреченных защитников — солдат морей Венеры, Свободные Отряды, выкрикивающие свои безумные и безнадежные боевые кличи, зовущие к ночи без рассвета.

Илен...

Джина.

Это был непростой выбор. Впрочем, выбора и не существовало. Скотт прекрасно знал, что никогда не поверит всем сердцем в Свободные Отряды. Всегда где-то в нем самом будет горько усмехаться Дьявол.

Плеск волн сделался громче.

Все это ни гроша не стоило, да и его рассуждения были сентиментальны, безумны, глупы и слащавы.

Но теперь Скотт знал, что не вернется к Илен.

Конечно, он был глупцом.

Но еще — солдатом.

Флагманское судно солнечной империи все еще находилось в круглой галактике М-67, отдаленной от Земли более чем на тридцать миллионов световых лет. Возвращение к родному Млечному Пути было все еще технически невозможно и все попытки Перри Родана просить помощи у чужого разума из этой галактики потерпели провал. Первая встреча с разумом круглой галактики М-67, казалось, доказывала, что господствующая здесь форма жизни похожа не на земную, а на халютерную.

Схожесть их с халютерами не могла быть случайностью. Халютеры уже пятьдесят две тысячи лет находились в Млечном Пути, и вдруг они в уменьшенной и измененной форме находятся также и в круглой галактике М-67.

«Крест-4» вращался по высокой орбите вокруг третьей планеты системы Трук. События на этой планете, в ходе которых так называемые скоарс были освобождены, закончились. Перри Родана и его команду никто не преследовал, и освобожденный Скоарта находился на борту «Креста-4» вместе со всей охраной из трехсот восьмидесяти скоарс. Они были временно в безопасности.

Пери Родан разыскал Атлана в его каюте, чтобы лично проинформировать о результатах действий на третьей планете системы Трук. Оба мужчины сидели друг против друга, и Атлан ни разу не прервал Перри Родана. Когда Родан закончил, он также не задал ему ни одного вопроса. Он долго сидел молча, потом сказал:

— Мне это не нравится.

— Что тебе не нравится?

— Я согласен, что события немного запутаны и ставят нас перед нерешенными проблемами. Что нам делать со Скоарта и с его свитой? Могут ли они нам помочь найти дорогу в наш Млечный Путь?

Атлан медленно качнул головой.

— Это совсем не то, что меня беспокоит. Меня беспокоит другое. Это наружность скоарс. Они представляют собой уменьшенную копию халютеров. Халютеры — наши друзья. Разве это возможно, чтобы эволюция в разных галактиках, отдаленных друг от друга на миллионы светолет, может создавать одинаковые формы. Эта схожесть не может быть случайной. Скоарта не хочет, а может быть и не может дать нам об этом никакой информации. Поэтому мы должны спросить

об этом у наших халютеров. Я послал об этом Ихо Толоту гиперрадиограмму, но до сих пор не получил никакого ответа от него. Ты знаешь, что Ихо Толот и Фанкан Тайк предприняли дальнюю разведку. У них свой собственный космический корабль, и мы не можем препятствовать их намерениями. Мы, конечно, должны наладить с ними связь и проинформировать их о том, что произошло. Я считаю, что это не только любопытно, но, как я уже сказал, это жизненно важно.

— Я полностью согласен с тобой,— ответил Атлан.— Я позабочусь о том, чтобы халютерам была послана еще одна радиограмма. Когда они ее получат, они сообщат нам о себе. Между прочим, нам ничего и не остается больше, как оставаться в этой системе. Если мы ее покинем, то Ихо Толот и Фанкан Тайк не смогут нас потом найти. У нас нет никакой возможности оставить тут информацию о нашем дальнейшем пути.