– Есть причины, – заметил инспектор. – Я ему сказал, что в понедельник утром заставлю его говорить правду, даже если для этого мне придется его убить.

– Инспектор, – сказал мистер Госдайк вставая, – я должен предупредить вас, что я посоветовал своему клиенту больше не говорить ни слова, и если он предстанет перед судом со следами избиения…

– Мистер Госдайк, вы ведь меня хорошо знаете. Я не полный идиот, и если на вашем клиенте будут какие-либо следы, ни я, ни мои ребята не будут иметь к этому никакого отношения. Могу вас в этом заверить.

Мистер Госдайк покинул полицейский участок в крайне озабоченном состоянии. Он вынужден был признать, что рассказ Уилта не отличался большой убедительностью. Какого-либо значительного опыта общения с убийцами у мистера Госдайка не было, но он был достаточно умен, чтобы сообразить, что люди, открыто признающиеся, что мечтали об убийстве своей жены, в конце концов сознаются, что они именно так и поступили. Более того, его попытка уговорить Уилта заявить, что он засунул куклу в яму, чтобы подшутить над коллегами по техучилищу, бесславно провалилась. Врать Уилт отказался, а мистер Госдайк не привык к клиентам, которые не хотели говорить ничего, кроме правды.

* * *

Инспектор Флинт вернулся в комнату для допросов и посмотрел на Уилта Затем взял стул и сел.

– Уилт, – сказал он с приветливостью, которой не испытывал. – нам с тобой надо немного поговорить.

– Как, опять? – удивился Уилт. – Мистер Госдайк посоветовал мне молчать.

– Он всегда так делает, – мягко сказал инспектор. – Особенно если уверен, что клиент виновен. Ну что, будешь говорить?

– А почему бы и нет? Мне скрывать нечего, а так время быстрее пройдет.

17

Была пятница, как раз тот день недели, когда маленькая церковь в Уотеруике пустовала. И, как всегда в такой день. викарий, преподобный Джон Фрауд, был пьян. Эти два события всегда сопутствовали друг другу – отсутствие паствы и нетрезвое состояние викария. Традиция восходила к тем далеким временам, когда спиртное провозилось нелегально и возможность иметь выпивку была единственной причиной. Почему столь отдаленный приход вообще имел викария. И, как многие английские традиции, эта тоже оказалась живучей. Церковные власти следили за тем, чтобы в Уотеруик назначались священники, страдающие идиосинкразией, чей неуместный энтузиазм делал невозможным их работу в более приличных приходах. Чтобы как-то утешиться по поводу отдаленности прихода и отсутствия интереса к вещам духовным, они прибегали к спиртному. Святой отец Джон Фрауд не нарушил традиции. Он выполнял свои обязанности с тем англо-католическим фундаменталистским пылом, который сделал его таким непопулярным в Эшере, но с пьяной снисходительностью усмотрел на проделки своей немногочисленной паствы. Последняя же, когда спрос на бренди упал, довольствовалась случайным грузом спиртного, доставляемого в лодках нелегальными иммигрантами из Индии.

Сейчас, когда он покончил с завтраком, состоящим из гоголя-моголя и кофе по-ирландски, и поразмышлял о превратностях судьбы и своих более удачливых коллегах, о чем он прочитал в старой воскресной газете, он стал замечать, что над камышами в проливе Ил трепыхается что-то похожее на белые сосискообразные шары. которые на какое-то мгновение поднимались, а затем снова опускались. Святой отец вздрогнул, закрыл глаза, снова их открыл и подумал о пользе воздержания. Если он не ошибался, а он и сам толком не знал, хотел он ошибиться или нет, утро было испоганено появлением связки презервативов, надутых презервативов, которые болтались там, где никакие презервативы никогда не болтались раньше. Во всяком случае, он надеялся, что это была именно связка Он так привык к тому, что у него в глазах постоянно двоится и троится, что не был уверен, видит ли он действительно связку презервативов, или только один, или, еще лучше, ни одного.

Он пошел, в кабинет за биноклем и снова вернулся на террасу, но, пока он ходил, явление исчезло. Святой отец печально покачал головой. У него уже давно были нелады со здоровьем, особенно его беспокоила печень. Не хватает ему только галлюцинаций с утра пораньше. Он вернулся в дом и попытался сосредоточиться на деле одного протодиакона из Онгара, который сделал себе операцию по изменению пола и сбежал с церковным служкой. Есть о чем поговорить во время проповеди, если придумать подходящий текст.

Из своего убежища в саду Ева видела, как викарий вернулся в дом, и старалась решить, что же ей делать. Не могла же она в таком виде войти в дом и представиться. Нужна была одежда или хотя бы что-нибудь, чем можно прикрыться. Она огляделась в поисках чего-либо подходящего и в конце концов решила использовать для этой цели плющ, вьющийся по ограде кладбища. Не выпуская дом из виду, она вылезла из-под дерева, галопом пронеслась к забору и через калитку вбежала на кладбище. Там она содрала несколько плетей плюща со ствола дерева и, довольно неуклюже прикрывая ими себя спереди, двинулась осторожно по заросшей тропинке к церкви. Большую часть тропинки нельзя было видеть из дома из-за деревьев, но раз или два ей приходилось низко пригибаться и быстро перебегать от одного надгробного камня к другому на виду у обитателей дома. Когда она наконец достигла ступеней церкви, она совсем запыхалась, а сознание непристойности всего происходящего возросло вдесятеро. Если перспектива появления в доме голой была ей неприятна с точки зрения светских приличий, то мысль оказаться в церкви в чем мать родила казалась ей просто кощунственной. Она стояла у дверей и изо всех сил старалась взять себя в руки и войти. Там обязательно должна быть какая-нибудь одежда вроде стихиря для хористов в ризнице, она могла бы ее взять и уже тогда пойти в дом. Или не могла? Ева не была уверена в ценности стихиря и боялась, что викарий рассердится. Господи, до чего же все скверно! Наконец она открыла дверь и вошла. Внутри было холодно, влажно и пусто. Крепко прижимая к себе плющ, она прошла через церковь к двери ризницы и попыталась ее открыть. Дверь была заперта. Дрожа от холода, Ева старалась что-нибудь придумать. В конце концов она вышла из церкви и долго стояла на солнце, пытаясь согреться.

* * *

В учительской техучилища балом правил доктор Боард.

– Учитывая все обстоятельства, – говорил он, – я считаю, что мы неплохо выглядим во всем этом деле. Директору всегда хотелось, чтобы наше техучилище заметили, а теперь, благодаря нашему приятелю Уилту, эта цель достигнута. Только посмотрите, сколько внимания нам уделила пресса. Не удивлюсь, если приток студентов резко возрастет.

– Члены комиссии не пришли в восторг от наших возможностей, – заметил мистер Моррис, – поэтому вряд ли можно утверждать, что визит был успешен.

– Лично я считаю, что они не остались внакладе, – сказал доктор Боард. – Не каждый день тебе выпадает шанс одновременно наблюдать эксгумацию и экзекуцию. Одно обычно предшествует другому, а тут им удалось увидеть, как нечто, что по всем статьям было женщиной, за несколько секунд превращается в мужчину. От эдакой мгновенной перемены пола, говоря современным языком, мозги могут пойти враскорячку.

– Кстати, насчет бедняги Мейфилда, – сказал заведующий географическим отделением. – Как я понял, он до сих пор еще в дурдоме.

– Навсегда? – с надеждой спросил доктор Боард.

– У него депрессия. И упадок сил.

– Ничего удивительного. Любой, кто так употребляет… кто так уродует язык, напрашивается на неприятности. К примеру, он употребляет слово «структура» в качестве глагола.

– Он возлагал большие надежды на повышение разряда училища и то, что в этом было отказано…

– И совершенно справедливо, – заметил доктор Боард. – Хоть убейте, не могу понять, какой смысл пичкать второсортных студентов пятисортными идеями по столь далеким друг от друга темам, как средневековая поэзия и городские исследования. Уж пусть они лучше смотрят, как полиция выкапывает то, что, по их предположениям, является телом женщины, покрытым коркой из бетона, вытягивает ей шею, сдирает с нее одежду, подвешивает ее и в финале надувает ее так, что она лопается. Здесь уж они наберутся образования, если хотите знать мое мнение. Здесь все вместе – археология и криминалистика, зоология и физика, анатомия и экономика. Добавьте к этому крайнюю заинтересованность студентов. Если нам нужны ученые степени, присуждайте их за нечто подобное. К тому же очень практично. Я продумываю, не заказать ли мне такую куклу.