— Правильно, вот так вид лучше открывается, — как ни в чем не бывало прокомментировал её позу лорд Нарцисс.

— Иди к себе, — Кандор бережно помог девушке подняться и легонько подтолкнул её к двери. — Сегодня отдохни, зайди к Её Величеству и предупреди, что тебя не будет. С Синдбадом я сам разберусь, ничего не бойся.

Оглушенная заботой короля, Жанет побрела к покоям своей госпожи, а в спальне короля тем временем продолжился разговор на повышенных тонах. Вернее, громко и раздраженно звучали только вопросы графа, впрочем, все до единого поглощенные пологом тишины, который предусмотрительно набросил на спальню Кандор Х. Ответы же короля были спокойными.

— Как ты собираешься завершать отбор, Кандор?! — неистовствовал лорд Нарцисс. — Я только сейчас из сокровищницы…

— Что, драконья одержимость дает о себе знать? — не преминул ухмыльнуться человек, лукаво улыбнувшись разъяренному крылатому ящеру, в гневе не менее устрашающему во второй ипостаси.

— Не время для смеха! Кандор, из большой церемониальной короны пропал изумруд, сосредоточивший в себе всю силу родового артефакта!

— Я знаю, — огорошил собеседника Жестокий король. — Скажу более, это я выковырял его. Не смотри на меня страшными глазами, я ни изумруд, ни саму корону руками не трогал, орудовал исключительно кинжалом.

— Но… но зачем?! Как мы завтра водрузим на голову Кандиды корону без изумруда?!

— Никак, — не проникся важностью момента Его Величество. — Видишь ли в чем дело, друг, почти четверть века назад изумруд отрекся от меня как от правителя Веридора и загорелся над Эзраэлем. Неужели ты думаешь, что я могу позволить кому-то из моих детей сгореть заживо, прикоснувшись к нашему родовому артефакту.

— Как это… Кандор, как такое возможно?! Это же значит, что…

— Не продолжай, — остановил его король. — К этому вопросу мы больше не возвращаемся. Эзраэль — мой сын, и любой, у кого не хватит мозгов держать за зубами свои предположения относительно неверности моей жены или предательства брата, выплюнет свой язык раньше, чем пустит хоть одну мерзкую сплетню. Я понятно изъясняюсь?

— Да понятно — понятно, — растерявшись, наверное, впервые за последние два тысячелетия, пробормотал дракон. — Кандор, скажи… ты точно это знаешь?

Грустно улыбнувшись, Жестокий король поведал своему другу о том, как Вэлла настояла на пробуждении демонической крови с помощью древнего обряда. О том, как сила Хаоса так и не откликнулась на его зов, потому что в его душе было столько Света, что Тьме места просто не нашлось. О том, как несколько дней спустя наслаждался одиночеством в языческом "храме" под замком и застал двух страстных возлюбленных, которые были так увлечены своим занятием, что в полумраке не заметили его темную фигуру на фоне черной статуи Мрачного Бога. О том, что он практически час наблюдал за тем, как жена изменяет ему и как Хаос принимает кровь её любовника, которого он тогда со спины не узнал. О том, что простил Вэлле ту ночь в день рождения Эзраэля и тогда же, прижимая к груди ребенка и почувствовав через магию Жизни близкое родство с малышом, поверил, что ошибся и отец ребенка все-таки он. О том, как приказал похоронить погибшую жену в закрытом гробу, но не положил её мертвое тело в деревянный ящик, а в тайне ото всех предал его морю. О том, как семь лет назад, в день изгнания Эзраэля из Веридора за покушение на отца, Кандор впервые за долгие годы пришел к тому месту, где провожал в последний путь Вэллу, и увидел её, но уже не человеком, а сиреной. О том, как она горячо благодарила его за то, что не дал земляным червям сожрать её тело, и умоляла никогда не надевать церемониальную корону, потому что она признала правителем их сына. Хотя признание так и не сорвалось с её помертвевших синюшных губ, Кандор сразу догадался, кого видел в ту ночь вместе с Вэллой. О том, как успокоил жену и принял решение ничего не говорить ни брату, ни сыну. О том, как поклялся унести эту тайну с собой в могилу, так же как и правду о рождении Конды.

— Расчет был таков: побеждает Эзраэль или Джанго — я спокойно возвращаю изумруд в корону, побеждает кто-то другой — я разыскиваю другой такой же изумруд и вставляю вместо настоящего, пока тот дожидается своего часа над головой того, кого сочтет достойным.

— Второго такого же нет во всем мире, Кандор, — покачал головой лорд Нарцисс, — и Боги уж точно не спустили бы Веридорским такое с рук.

— Я не позволю артефакту забрать еще кого-то из моих близких, — отрезал Его Величество. — А Боги могут идти лесом… ну, или небом, как им удобнее.

— Кандор — Кандор, — тяжело вздохнул дракон. — Вроде и не дурак ты, и не птенец желторотый, но все никак понять не можешь, что с Богами шутки плохи.

— Хоть ты не начинай! — раздраженно отмахнулся он. — Я сыт по горло предсказаниями твоей жены! Фиолетово мне, что там с моей судьбой решили Боги и какая там северная принцесса меня ждет, не дождется! Джанго вон тоже заливал, что артефакт отбора, который я сделал для него, — толчок к исполнению этого пророчества!

— К сожалению, так и есть, — оборвал его звонкий голос Марианы, и Прорицательница вступила в комнату из-за тайной двери, которая пропускала и её.

— Однозначно пора покои менять, а то не спальня, а проходной двор, — недовольно проворчал Жестокий король, а потом Мариана, только прошу, давай хотя бы сегодня обойдемся без пророчеств, злых предзнаменований и знаков судьбы, которые Боги никак не устанут слать беспутному мне!

— Мне очень жаль, Кандор, — самым что ни на есть довольным голосом протянула Мариана, становясь перед своим мужем и прижимаясь спиной к его мощной горячей груди, — но пришла я действительно по твою душу, чтобы в очередной раз передать послание Богов, все о том же, но Создатели за то время, что ты уподобляешься ослу в своем упрямстве не следовать их подсказкам, от скуки зарифмовали первую его часть.

И, не успел Кандор рот открыть, чтобы сказать что-то против, начала мелодично выводить строки, стройные и красивые, такие, что вместе с музыкой могли бы стать песней.

Как он однажды мир поразил:

Сердце свое он троим подарил!

Каждая — лучшая в мире невеста,

Лишь для четвертой не было места…

Первая, словно весенний цветок,

Нежная, хрупкая, как лепесток,

И неземная, как ангел небесный!

Лишь для четвертой не было места…

Средняя красивоглазой была,

Взглядом волшебным его завлекла,

С первой секунды он пронзил сердце!

Лишь для четвертой не было места…

Третья была как стихии порыв,

Вечной любовью его поразив.

Волей своей ему стала невестой.

Лишь для четвертой не было места…

Первая — радость прохладной росы,

Средняя — свежесть весенней грозы,

Третьей любви его было так мало,

Что первым двум в сердце места не стало.

Каплей соленой стекает слеза -

Он не забудет о них никогда.

Каждая — лучшая в мире невеста,

Но лишь четвертой жить в его сердце…

— Мне начинать ревновать? — притворно спокойным голосом вопросил Нарцисс, как только смолкла стихотворная часть предсказания.

— С чего бы? — изумленно вздернула брови Мариана. — Пророчество гласит о трех невестах Жестокого короля: Нинель Монруа, Лилиан Ла Виконтесс дю Трюмон и Вэллине Девиур. Меня Его Величество никогда замуж не звал, — и добавила, игриво сверкнув горящими янтарем очами в поллица. — У леди Лилиан были чудные огромные каре-зеленые глаза.

— Стих замечательный, — вклинился в их диалог "многоневестец", — я только не уловил, где тут о том, что "четвертая" — это таинственная северная принцесса, и о связи этих матримониальных божественных планов на меня и моего выбора Джанго как возможного Истинного Наследника.

— Про северную принцессу еще не зарифмовали, — просто заявила Мариана, — а что касается второго вопроса… Скажи, Кандор, где сейчас изумруд из церимониальной короны?

Его Величество досадливо скривился и недовольно пробурчал:

— Спрятал. Так хорошо, что теперь сам найти не могу.