Пятого принц рассмотреть не успел: Ад лихорадочно схватился за его предплечье, и Рай увидел, как энергетические потоки в пологи начинают истончаться. Боги, брат еще и сил немеренно гробит, чтобы удержать плетение. Знал бы, быстрее рассматривал! А между тем до дверей в коридор он уже добраться не успевали. За оставшиеся три секунды невидимости и тишины вокруг них принц успел только схватить в охапку брата и заскочить в спальню Светлейшей. То, что дверь была не заперта, а также факт пребывания Содэ на торжественном обеде, который, судя о всему, был в самом разгаре, позволяло надеяться, что внутри никого не окажется… но нет, спальня была не пуста. Более того, там был не кто-то, а именно Светлейшая, и не одна, а с мужчиной. Начинающий прозревать Ад несколько секунд непонимающе таращился на занавешенную полупрозрачным воздушным белым балдахином постель, в которой официально признанная Отче святая придавалась греху.

— Ты че стоишь, глазами лупаешь? — прошипел ему на ухо Рай и, схватив брата за плечо, вмиг спикировал на пол и втащил вслед за собой под кровать.

Ложе содрагалось от страсти любовников. Если бы Рай не знал, что там происходит, решил бы, над ним резвятся два носорога. Кровать угрожающе скрипела и прогибалась, что оценивающе взирающий прямо перед собой принц гадал, когда она наконец обвалится. У него даже мысли не возникло, что их могут найти — их однозначно скорее раздавят! Тут Эзраэль почувствовал, как брат уткнулся лицом в его плечо и беззвучно содрогается. Поначалу демон даже подумал, что Ад плачет, но нет, он задыхался от смеха и еле-еле сдерживался от того, чтобы не расхохотаться в голос.

— Сдурел?

— Рай… — чуть слышно отвечал бастард. — Мы ж как эти… как дети малые, которые подглядывают за родителями ночью…

— Умолкни, — оборвал Ада гнев брата, и он не успел досказать, что в детстве они с Кондой так часто прятались в комнате Алис, а по утрам, когда удавалось сбежать от нянек, играли в "отца и его фаворитку". Однажды их застал дядя Джанго, но ругаться не стал, только сказал, что Синдбад умненький не по годам, раз догадался, что не надо так играть с сестренкой на глазах у отца.

Влюбленные, как водится, часов не наблюдали, зато случайные свидетели их бурных отношений считали секунды до окончания этого нецеломуденного свидания. Наконец жалобный скрип кровати сменился тяжелым быстрым дыханием, причем у Рая мелькнула неуместная мысль, что эти люди должны очень сильно любить друг друга, раз они дышат в унисон.

— Ты полог ставил? — раздался тихий вопрос Содэ, и Ад, неоднократно слышавший голос Светлейшей, подумал, что никогда и ни к кому она не обращалась с такой нежностью.

Ответом ей было самодовольное хмыканье.

— Милый! — возмутилась Светлейшая.

— Никто из твоих псов не посмел бы войти, к тому же никому даже в голову не придет, что мы здесь, — меланхолично заметил… голос Кандора?!

— А если бы все-таки…

— Этот смертник не вышел бы отсюда. Помнится, тебя никогда не смущали трупы и кровь.

— Не рядом с тобой…

Дальше пошел второй акт постельного балета… Ад пытался переварить факт, что это отец там, со Светлейшей… А как же мама? Более приземленный Рай в это время молился на кровать и на того плотника, что сколотил её с дюжим усердием и на совесть.

— Дорогой… дорогой, нам пора!

— Еще раз… — выдохнул… о Боги, мерзость-то какая, папа!

— Нет, постой… ты так и не ответил мне насчет наследника.

— Что ты хочешь услышать, любовь моя? — вздохнул мужчина, явно недовольный, что его любимую в постели волнуют какие-то другие мысли, кроме злостной эксплуатации кровати.

— То, что все устроится так, как нам надо. Любимый, но почему ты против?

— А почему ты не можешь растлевать меня, предварительно не связав брачными узами. Поверь, родная, я согласен на любые другие цепи, но эти…

— Потому что моему отцу нужен союз с Веридором, — похоже, Содэ начала терять терпение. — И потому что он уже давно мечтает избавиться от тебя. Да что я тебе рассказываю, сам не хуже меня знаешь!

— То есть так ты хочешь спасти меня?

— Да, демон тебя побери!

— О, Светлейшая, какие неподобающие речи для святой! — наигранно возмутился мужчина.

— Сказал человек, уже в третий раз задирающий мой подол!

— Вы имеете что-то против, о самая чистая и благочестивая дочь Единого?

… Третий акт постельного балета…

— И все же мы не договорили, — снова начала Светлейшая.

— Любовь моя, вот сейчас нам и вправду пора.

— Ты что, специально… Ах ты…!

— Да ты вроде сама была всецело за.

— Милый, ну не уходи от разговора! — Содэ явно была обижена. — Чем тебе не нравится моя задумка? Я понимаю, раньше, пока мы не объяснились, ты ершился, да и я, может, пару раз в запале бросила тебе несколько неприятных слов, но это же не повод…

— Не в этом дело, — прервал её мужчина. — Я никогда не подставлю брата.

— Кто тебе дороже: я или брат?!

— Я не буду выбирать между вами, — категорично отрезал мужчина, и братья с болью узнали интонации Жестокого короля, такие родные, знакомые с детства. Как же так, отец? Ради кого ты пошел на это, папа? Ради спасения Веридора от Священного похода, ради семьи, ради союза с Отче, направленного против Сараты и Порсула?

— Хорошо… — прошипела Содэ. — Все равно будет по-моему.

— Не надо, прошу. Неужели тебе не хватает просто нашей любви?

— Нет! Не так! Да я чувствую себя хуже, чем та же Алис! Она хоть официальная фаворитка и не прячется с любовникам под пологами, чтобы хоть несколько минут побыть вместе!

— В нашей власти это изменить…

— Нет, мы сделаем так, как я сказала! Наш брак и смерть твоего брата возвысят меня до тебя и наследником станет наш с тобой ребенок.

— Ты забываешь, что есть еще Рай и Ад.

— Ты так говоришь, как будто отдашь престол кому-то из них, а не нашему сыну!

— Нет, конечно, милая. Ну как ты могла подумать, что я буду любить их хотя бы в половину так же, как нашего ребенка…

— Отец не сказал бы так взаправду, — беззвучно зашептал Ад, словно мантру. — Отец так сказал специально, это не правда. Отец нас любит…

Рай скорее почувствовал, чем услышал, что твердил брат. Он не вторил ему. Принц еще не верил в беззаветную любовь папы, но сейчас, в эту самую минуту, он до конца осознал, что хотел, очень хотел бы верить.

— Давай отложим это. В конце концов, это не срочно. Для начала надо разобраться с Саратой, да и Порсул снова темнит. Я прошу тебя, подожди пока, ничего не делай.

— Хорошо, — проскрежетала сквозь зубы Светлейшая.

Любовник Содэ наконец собрался и, встав с кровати, начал натягивать сапоги… Отцовские сапоги, черные, замшевые, его любимые… Светлейшая поспешила вслед за своим возлюбленным, и оба, окутанные пологом невидимости, прошли в гостиную.

Братья выбрались из-под кровати помятые, шокированные, не в силах обсудить услышанное сейчас.

— Пошли, — наконец кивнул на окно Рай.

— Ты чего, собрался в демона обернуться и отнести меня вниз? — удивленно приподнял брови Ад.

— Ага, щас! Я себя в боевой форме еще не научился полностью контролировать. Так полезем, благо лепнинах и карнизах недостатка нет.

— Давай сразу к Конде! — бросил Синдбад в спину уже выбравшемуся наружу брату и влез на подоконник вслед за ним.

Уже прошло, наверное, не меньше двух часов, а Кандида все зачитывалась легендой о Дочери Хранителя. Все же молодец Рагнар, знает, что бы ей понравилось. Особенно принцессе было интересно узнать, какие такие неведанные слова произносила Персия. Сама Конда никогда не пела, хотя классическое образование леди из высшего общества подразумевало и пение. Но отец почему-то категорически отказался нанимать ей учителя, хотя ничего против её занятий по игре на музыкальных инструментах не имел. Такой же неожиданностью было его нежелание обучать дочку пользоваться магией, как только в ней проснулась сила. Много раз Кандида думала об этом и приходила только к тому, что отец, скорее всего, надеялся, что ей не понадобится её дар, но теперь он изменил свое решение, потому что магия понадобится ей… чтобы защитить себя?