Она ставила прибыль выше собственной жизни.

— Чт-то… что меня… — начала она более хриплым, чем обычно, голосом.

Лоуренс чуть ослабил хватку, и Ив задышала с натугой, потом закашлялась. Но улыбка ее так и осталась на лице.

— Что меня… там ждет?

Ее голубые глаза уставились прямо в глаза Лоуренсу.

— Неужели ты такой ребенок, что думаешь, что там что-то ждет? — просипела она с насмешкой.

Лоуренс не усилил хватку обратно. Ив попала точно в яблочко.

— Всякий раз, как я смотрела на богатого подонка, который меня купил, я думала: что он собирается делать с такими деньжищами? Сколько бы ты ни заработал, конца этому нет и не будет, но приходит следующий день, и ты не можешь удержаться от того, чтобы заработать еще. Как ужасно быть богатым, думала я тогда.

Ив закашлялась, потом отдышалась и продолжила.

— И я сейчас, наверное, кажусь тебе жалким созданием. Я ведь выбрала тот же самый путь, что и он.

В следующее мгновение Лоуренсу показалось, что он заметил движение руки Ив.

И тут же, не успев даже понять, что произошло, не успев осознать, что его ударили, он очутился на полу.

— Я наблюдала за его тщетными усилиями, я наблюдала даже, как он умирает, и все равно я выбрала этот путь. Знаешь почему?

Сейчас не маленький ножик пристроился возле горла Лоуренса.

В руке Ив был здоровенный секач, который только и ждал, когда ему представится возможность выполнить свою работу.

— …Вот почему, — произнесла Ив и нанесла Лоуренсу страшный удар в лицо рукоятью ножа. Перед глазами Лоуренса вспыхнули красные огни, и половина лица налилась горячей болью.

Он осознал, что вес с его тела исчез, но встать был не в силах.

Рот он тоже не мог закрыть; во всем теле ощущалось какое-то странное давление; он был не в состоянии вымолвить ни звука. Каким-то образом, оттолкнувшись локтем, Лоуренс сумел перекатиться на живот. Двинуться еще он не мог и лишь смотрел сквозь выступившие на глазах слезы, как капли крови капают на пол.

Его уши по-прежнему различали звуки вокруг, и он знал, что Ив ушла из складской комнаты.

Скорее всего, она забрала деньги.

Эта мысль просочилась в его кружащуюся голову подобно приятной прохладной водице.

Он не знал, как долго пролежал здесь, пока кто-то из постояльцев, случившийся рядом, не подбежал и не помог ему сесть.

Это был крупный, полный мужчина, вся одежда которого была оторочена мехом. Должно быть, тот самый старый торговец с севера, о котором упоминал Арольд.

— У тебя — у тебя все нормально?

Лоуренс невольно рассмеялся, услышав избитую фразу, потом выдавил «извини» и кивнул.

— Это был грабитель?

Вполне естественное предположение для всякого, кто обнаружил человека, лежащего без движения на складе.

Но Лоуренс покачал головой.

— Значит, сорвавшаяся сделка?

Список несчастий, могущих постигнуть торговца, был весьма ограничен.

— О, а это что… — произнес мужчина, и Лоуренс, едва увидев, что он подобрал с пола, мгновенно забыл про боль в лице и рассмеялся.

— Что такое?

Похоже, толстяк не умел читать; он лишь с любопытством разглядывал бумагу, а когда Лоуренс потянулся, вручил ему ее с озадаченным видом.

Лоуренс вновь всмотрелся в бумагу.

Да, он все понял правильно.

Судя по всему, Ив не смогла все же найти в себе жестокость полностью отшвырнуть Лоуренса прочь.

— Одержима она, что ли? — пробормотал Лоуренс себе под нос и сглотнул кровь.

Но, похоже, дело было не совсем в этом.

Сразу после того, как Ив ударила Лоуренса рукоятью секача, он успел мельком увидеть ее лицо.

В нем не было ни одержимости, ни алчности.

— Эй, так ты в порядке? — мужчина поспешно попытался помочь Лоуренсу, когда тот начал вставать; но Лоуренс лишь кивнул и отказался от помощи.

Ив оставила ему купчую на постоялый двор Арольда.

Будучи торговцем, он не мог не понять, что она хотела этим сказать.

Поднявшись на ноги, Лоуренс зашагал спотыкаясь.

Из склада он вышел в стойло.

— Она должна понять, правда же?

Ив забрала все его деньги.

Оставалось лишь одно место, куда Лоуренс мог пойти.

— Она должна понять.

Он вновь рассмеялся, затем выплюнул кровь.

На улицах было столько народу, что совершенно невозможно было добраться до порта через центр города — там шла драка между теми, кто пытался донести до горожан решение Совета, и теми, кто хотел этому воспрепятствовать.

Повсюду раздавались сердитые вопли и ругань; в воздухе висело напряжение.

Никто не замечал плачевного состояния Лоуренса. Бунт дошел уже до такой стадии, когда это никого не удивляло.

Покуда на небе оставалось солнце или луна, Лоуренс мог пробираться сквозь хитросплетения города, зная лишь местоположение своей цели и стороны света. Он мчался по улицам, направляясь к Торговому дому Делинка.

Ив, скорее всего, двинулась прямо туда, где собиралась купить меха.

Едва ли Лоуренс в ближайшее время заработает немыслимые деньги, но он чувствовал, что его это не гнетет.

Ив, оставив бумагу, в которой Арольд подтверждал, что отдает постоялый двор, сделала Лоуренсу единственную уступку, но ему этого было достаточно.

Бумага, что он держал в руках, стоила, возможно, столько же, сколько он взял в долг у Торгового дома Делинка. Как минимум те торговцы должны были желать хороших отношений с Ив — аристократкой! — и этой цели они вполне могли достичь. Смогут ли они быстро получить деньги с Лоуренса, был уже второй вопрос; скорее всего, они согласятся немного подождать, пока Лоуренс соберет то, чего ему не хватит сейчас.

Проблема была в Хоро.

Какое у нее будет лицо, когда она узнает, что Лоуренс выпустил из рук сделку, которая даровала бы ему его мечту?

Она будет в ярости, это точно.

— Ну надо же!

Не только Эрингин — все работники Торгового дома Делинка разглядывали Лоуренса с бесстрастными лицами. Меньшего Лоуренс и не ждал.

Когда он спросил, где держат Хоро, его провели к комнате в глубине здания.

Однако едва он прикоснулся к дверной ручке, как они остановили его взглядами.

«Не смей трогать заложника», — без слов говорили они.

Лоуренс извлек бумагу, что оставила ему Ив, и протянул торговцам Делинка. Те произвели расчет прибылей-убытков с такой быстротой, что любой бродячий торговец был бы посрамлен.

Эрингин плавно убрал купчую себе под одеяние, улыбнулся — для разнообразия на этот раз искренне — и отошел.

Лоуренс взялся за дверную ручку и отворил дверь.

— Я же сказала, никому не входить!.. — воскликнула Хоро и осеклась.

Лоуренс надеялся, что она заплачет, но, похоже, он ее недооценил.

Тем не менее она явно была потрясена; лицо превратилось в маску гнева.

— Ах ты… ты… — из-за дрожи в губах ей, похоже, трудно было выговаривать слова.

Лоуренс как ни в чем не бывало закрыл за собой дверь и уселся на стул посреди комнаты.

— …ты дурень!

Хоро налетела на него. Несомненно, эти слова должны были описать в точности то, что сейчас должно было произойти.

Лоуренс этого ожидал и потому смог избежать падения со стула.

— Не вздумай — не вздумай сказать — не вздумай сказать мне, что ты отказался от сделки!

— Я и не отказался. Ее украли у меня из-под носа.

Хоро была поражена, точно дева, обнаружившая пятно на своем любимом платье. Она изо всех сил ухватила Лоуренса за ворот.

— Но это же была твоя мечта?!

— Это была моя мечта. Нет. Она ей и осталась.

— Тогда почему — почему?..

— Почему я так спокоен, ты хочешь спросить?

Хоро, казалось, вот-вот расплачется, ее губы немилосердно тряслись.

Лоуренс был уверен, что, независимо от исхода сделки, они с Хоро расстанутся в этом городе.

Хоро чувствовала то же.

— Мы, торговцы, разобрались между собой, и мне оставили достаточно, чтобы я мог выкупить тебя обратно.