Альда поднялась к себе. Села на пол. Достала из тайника золото. Печаль и неясная тревога не отпускали.

«Да всё с ним хорошо! — сердилась она. — Уже давно переспал с одной из этих… Новая избранная получит награду и достойного жениха. Какого-нибудь барона! Он про меня уже и думать забыл!»

Вот только сердце отказывалось слушать доводы разума. Оно билось беспокойно и неровно. А ещё, пусть это уже казалось абсолютной глупостью, ей нестерпимо хотелось обнять чешуйчатого гада, прижаться к его груди, почувствовать тепло его рук и увидеть в глазах бесконечную нежность.

Альда промучилась до утра, а едва забрезжил рассвет, гневно откинула одеяло и встала.

— Ладно! — сказала она вслух. — Удостоверюсь, что с тобой все прекрасно, и даже задерживаться не стану!

Она готова была идти в замок тотчас же, но Коротышка задержал её в дверях.

— Куда-то торопишься? А у меня нашлось дельце для тебя!

— Позже…

— Немедленно! Или на мою доброту можешь больше не рассчитывать.

Альда вздохнула и осталась. Ничего, отправится позже, как только освободится. В конце концов, куда денется лорд из своего замка?

Последний день правления Ульхара Отирмира клонился к вечеру. Граф стоял на балконе своих роскошных покоев и вглядывался в стремительно несущиеся над верхушками деревьев обрывки облаков. Ветер безжалостно трепал подлесок, пригоршнями срывая красные пятерни клёнов и круглые золотистые листочки осин, так похожие на щедро рассыпанные монеты. За лесом виднелись сияющие снежной белизной верхушки гор, а где-то на их склонах притаилось маленькое поместье, в котором Ульхар когда-то появился на свет.

Дракониц не существовало уже много веков, но человеческие женщины, заключившие истинный союз с владыками Драконьего леса, давали жизнь будущим правителям этого края, а те, подрастая, также проходили через череду многочисленных обрядов, пока не разыскивали свою единственную любовь. Так было долго, очень долго, пока из рода Отирмир не осталось только двое наследников — и оба оказались настоящими глупцами. Один полюбил замужнюю женщину, и это чувство свело его в могилу, другой же губил себя прямо сейчас, не в силах перестать думать о маленькой гиане, по случайности оказавшейся в его замке.

С рассветом Ульхар должен будет собрать совет рыцарей и вельмож, чтобы решить дальнейшую судьбу Драконьего леса. Он не желал затягивать дело до последнего, не хотел показываться приближённым в жалком виде, ослабевшим и утратившим магическую силу. Немного времени у него будет, и, может быть, он успеет предотвратить гражданскую войну и подобрать себе преемника.

Гости замка уже назавтра начнут разъезжаться по домам, и он по традиции всё же одарит всех участниц так и не состоявшегося отбора. А потом, когда все дела будут сделаны, он выберет один из семнадцати миров и удалится туда, чтобы обрести покой.

Порыв ветра растрепал волосы графа, ударил холодом в лицо — захотелось немедленно взмыть в небо, в последний раз облететь окрестности, но это потребовало бы слишком много сил. Нет, он не станет растрачивать энергию попусту, его ещё ждут важные дела.

Человеческая кожа пылала огнём, и Ульхар отступил в комнату и, сбросив рубашку, прикрылся чешуёй. В свете множества огней подошёл к зеркалу и увидел, что отражение больше не сияет первозданным золотом. Его драконий облик уже начинал тускнеть, угасать, волшебный источник сил всё ещё бился внутри, но осталось ему недолго.

…Альда провозилась с поручением Коротышки до самого вечера. Небо потемнело, поднялся ветер, который срывал с деревьев последние листья. Совсем скоро наступит зима…

В любое другое время Альда ни за что не выбралась бы на улицу в такую мерзкую погоду, но сейчас от одной мысли, что придётся остаться, сердце болезненно сжималось.

«Ничего не случится, если я приду завтра!» — уговаривала она себя.

А потом закуталась в накидку, натянула на голову капюшон и поспешила в сторону замка.

— Ворота закрыты на ночь! — грубовато ответил стражник. — Даже если ты одна из претенденток, в чём я сомневаюсь, следует, голубушка, обождать до утра.

— Я ненадолго! Только увижу его и…

— Разве я выразился недостаточно ясно? Утром приходи! Да и то не факт, что граф тебя примет… Вот уже три дня он никого не желает видеть…

Было очевидно, что уговаривать старого вояку бесполезно. Альда кивнула и отошла. Правда, недалеко.

Подула на озябшие руки, задрала голову, разглядывая зубцы замковой стены. У неё больше не было когтей, но сноровка никуда не делась. Неужели не хватит сил преодолеть несколько метров?

Альда ощупала кончиками пальцев кладку, сложенную из грубых крупных камней. Есть за что зацепиться и куда поставить ногу.

— Эй! Куда?! — раздался вослед ей изумлённый голос. — Вот чума-девка! Не сорвись, отчаянная голова!

«И что это я делаю? — спрашивала себя воровка, подтягиваясь на руках и сантиметр за сантиметром преодолевая стену. — Раньше не чаяла вырваться из клетки, а теперь изо всех сил стремлюсь назад? Ну не дура?»

Альда перевалилась через край и, дожидаясь, пока выровняется дыхание, вызвала в памяти карту. Куда ей идти? Где граф может быть сейчас?

«В сокровищнице…» — толкнулась неясная мысль, скорее догадка.

И хотя Альда была уверена, что не вспомнит дорогу, ноги сами понесли её в сокровищницу. Время от времени она натыкалась на слуг, но шла вперёд так целеустремленно, что никто не пытался её задержать.

Дверь оказалась заперта. Взломщица помнила, как та распахнулась от одного прикосновения лорда-дракона, но перед воровкой, конечно, не откроется… Однако, удивительное дело, едва её пальцы дотронулись до ручки, как та повернулась будто сама собой.

Вспыхнул магический светильник, и Альда увидела Ульхара, сидящего на горе золота с кубком в руках. Он был бледен, как никогда прежде.

— Лорд! Ульх! — Альда и не заметила, как впервые назвала его коротким именем.

Граф поднял голову и недоверчиво посмотрел на неё затуманенным взором. Прищурился, словно хотел лучше разглядеть внезапно возникшее видение.

— Наверное, я уже сплю, — пробормотал он и потёр глаза.

— Что с вами… с тобой?

Альда вспомнила о глубоких ранах на его груди и испугалась. Подбежала, присела рядом на корточки, заглядывая в глаза дракона. Они, обычно отливающие золотом, сейчас потухли.

— Тебе плохо?

Она дотронулась до руки лорда. Ульхар тоже коснулся её в ответ, потихоньку провёл пальцами по тонкому запястью воровки, немного хмурясь. Резко вскинул голову и посмотрел в её лицо. Милый образ никуда не делся — не растаял, как привидение, не обернулся разыскавшей его служанкой.

— Это действительно ты, Альда, — прошептал он. — Мне? Нет, не плохо. Со мной всё в порядке, хотя обряд так и не состоялся… завтра все гости разъедутся по домам.

Альда не ожидала, что почувствует такое облегчение после этих слов. Кончики губ растянулись в улыбке, которую она спрятала и спросила ехидно:

— Что же, не нашлось желающих на такого прекрасного дракона?

Ульхар тихо рассмеялся, нежно коснувшись её щеки:

— Избалованный и вредный дракон стал слишком капризен после знакомства с одной маленькой гианой, а потому не пожелал никого выбирать. А ты… почему же ты здесь, когда так рвалась на свободу? И почему не взяла кубок? Это был подарок от всего сердца!

Вопрос застал Альду врасплох. Тем более что она и сама не знала ответа. Почему, получив желанную свободу, она вернулась?

— Я не знаю, — ответила она честно. — Это так глупо… Ты был ранен, наверное, поэтому меня не оставляли тревожные мысли. Но теперь я вижу, что с тобой всё хорошо, а значит, могу уходить. С тобой ведь всё в порядке?

— Да, — поспешно ответил Ульхар и пошевелился.

Горка золотых монет, на которую он облокотился, рассыпалась. Сверкающие кружочки заскользили вниз, некоторые покатились по полу, подпрыгивая. Любой человек, оказавшись в комнате, полной несметных богатств, потерял бы голову, но только не дракон. Да и гиана, чей нюх был предназначен для поиска сокровищ, не думала сейчас ни о монетах, ни о драгоценных камнях. Альда смотрела на графа и не двигалась, точно понимала, что он ещё не всё сказал.