— А я думала, что вы, ребята, собрались обсудить мирный договор, — пробормотала я, увидев тьму в его глазах и чувствуя, как по спине побежали мурашки.

— Мир — глупая выдумка твоего супруга. Он слец и не замечает очевидного, но он тоже скоро узнает, как опасно недооценивать меня. Желаю тебе приятного вечера, Эшлинг, и надеюсь, что он будет не последним в твоей жизни.

Фиат отошел от меня и направился к своим телохранителям, а я потерла замерзшие руки. Его туманные угрозы встревожили меня сильнее, чем мне хотелось бы.

— Нужно сообщить Дрейку о том, что Фиат сказал насчет битвы.

— Дрейку? — переспросил Джим, садясь и обнюхивая мою руку. Я погладила демона по голове. — Тому Дрейку, которого несколько минут назад ты хотела обезглавить и выпотрошить? Этому Дрейку?

— Если я хочу его убить, это не значит, что я хочу, чтобы его убили.

Джим на это ничего не ответил.

— Ну хорошо, я понимаю. — Я махнула рукой. — Я сказала глупость. Не смотри на меня так. Я устала, я хочу спать. Последний двойной латте не пошел мне на пользу.

Вестибюль опустел; мы поднялись на двенадцатый этаж. По дороге в номер мы не встретили ни души, кроме горничных, сновавших по коридору с кипами полотенец и подушек. За обедом я узнала, что общение участников происходит главным образом в баре, расположенном на цокольном этаже, но смена часовых поясов отвратительно на меня подействовала, и, несмотря на ранний час, я решила, что лучше будет поискать себе наставницу завтра. Я надеялась, что, отдохнув, перестану бормотать всякую чушь и смогу контролировать свои эмоции.

— Если Дрейк собирается сегодня ночью посетить мои сновидения, он сумасшедший, — обратилась я к Джиму забираясь в двуспальную кровать. — На мне драконий талисман. Это должно его отпугнуть. Джим, свернувшийся на куче одеял у открытого окна, презрительно фыркнул:

— Не помню, чтобы раньше это работало.

— Раньше я не была в таком воинственном настроении. — Ответила я, сжимая в руке нефритового дракона и хрустальный амулет. После двух попыток ограбления я решила, что он будет в наибольшей безопасности у меня на шее, скрытый от посторонних глаз. — А сейчас лучше бы ему поостеречься. У меня нет настроения видеть в своей постели мужчин, особенно сексуальных жеребцов.

Два часа спустя я проснулась и обнаружила в своей постели мужчину, бормочущего мне на ухо нежные словечки, с которыми обычно обращаются к женщинам сексуальные жеребцы.

— Черт бы тебя побрал, Дрейк, я же тебе ясно сказала — ты что, не понял? — неразборчиво пробормотала я, силясь выпутаться из простыней, обмотавшихся вокруг моих ног, и из объятий человека, навалившегося на меня. Я уже собралась ущипнуть его за то место, которое, как я знала, было особенно чувствительным, когда до моего сонного сознания дошло кое-что. Я помнила запах тела Дрейка — запах сандала, смешанный с ароматом специй, — но от этого мужчины пахло иначе. А это означало, что… — Джиииим! Насилуют! На помощь! Демон, я приказываю тебе напасть на этого человека, оторвать ему яйца и…

— Это не человек, Эшлинг, — донесся с противоположной стороны кровати сонный голос Джима.

Насильник слез с меня; я протянула руку, зажгла лампу, стоявшую на ночном столике, и посмотрела на незваного гостя. Это был незнакомый мне симпатичный мужчина с золотистыми волосами и ямочкой на подбородке. Обнаженный мужчина. Обнаженный, возбужденный незнакомец. В моей постели.

Улыбнувшись, незнакомец потянулся всем телом

— Э-э-э… Джим, возможно, я и провинциалка, но я могу распознать голого мужчину, когда вижу его. Так какого дья… то есть клянусь Абаддоном, кто ты такой и какого черта ты здесь делаешь?

Последний вопрос был адресован голому человеку. Натянув простыню до подбородка, я отползла к краю кровати, чертовски сожалея о том, что из-за авиаперелета не смогла взять с собой перцовый аэрозоль. Улыбка человека стала еще шире, а кое-что другое — еще больше.

— Меня зовут Петр. Я пришел, чтобы доставить тебе удовольствие.

Я вытаращилась на человека, разинув рот:

— Не поняла?

— Я здесь, чтобы доставить тебе удовольствие. Если ты позволишь, я доставлю тебе несказанное наслаждение.

Ничего себе! У меня в постели откуда-то появился славянский жиголо. Я бросила взгляд на часы. Было всего 2:14 утра. А я-то думала, что на сегодня все неприятности позади!

— Не верь ему, Эшлинг. Это не человек. Он пахнет не как человек.

Я обернулась к Петру и принюхалась. Джим был прав. Запах Петра не походил на запах живого существа. От него несло дымом, словно он долго сидел у костра.

— Слушай, я тебя не знаю и не хочу, чтобы ты лез ко мне в постель, и уж точно мне не нужно от тебя никаких наслаждений, так что будь добр, проваливай отсюда к такой-то матери и не вздумай возвращаться!

Петр провел кончиком пальца по моей здоровой руке.

— Я доставлю тебе самые сильные эротические ощущения, которые ты когда-либо испытывала, Эшлинг.

Я спрыгнула с кровати, утащив с собой простыню.

— Хорошо. Поговорим по-другому. У тебя есть три секунды на то, чтобы убраться отсюда, потом я вызываю службу безопасности. Раз!

Петр медленно поднялся, позволяя мне как следует осмотреть свое богатство. Должна признать, там было на что поглядеть.

— Два!

Он снова улыбнулся и развел руками в покорном жесте:

— Если ты пожелаешь меня видеть, тебе нужно только позвать меня.

Я поплотнее закуталась в простыню, прошла к двери и распахнула ее.

— Три! — крикнула я и указала на выход. Петр исчез.

Я несколько секунд стояла у двери, разинув рот, затем закрыла и рот, и дверь и подскочила к Джиму.

— Куда он делся?

Демон изобразил задумчивую гримасу:

— Исчез в клубах дыма.

— Что?

— Исчез в клубах дыма. Ну, понимаешь, он как красотка Барбара Идеи в «Я мечтаю о Джинни» [12], только без ее задницы и светлого парика.

Я не поверила Джиму. Мужчины — обнаженные возбужденные мужчины — не появляются из ниоткуда и не исчезают в клубах дыма. Я обыскала комнату, выглянула в окно (однако не обнаружила там карнизов лишь отвесную стену, а внизу — стеклянную крышу бассейна с термальным источником). В конце концов пришлось признать, что Джим прав.

— Ну хорошо, а какие именно существа появляются и исчезают в виде клубов дыма? — спросила я у демона, когда мы снова устроились в своих кроватях.

— Много всяких. Ты меня неправильно спрашиваешь.

Я взглянула на Джима, развалившегося на простынях:

— Знаешь, ты мог бы хоть раз нормально ответить мне на вопрос. Сейчас у меня и без тебя проблем хватает.

— Я уже говорил, существуют правила обращения с демонами, которые должны выполнять повелители. Чтобы я ответил, ты должна верно сформулировать вопрос.

Я вздохнула и откинулась на подушки, раздраженно расправляя сбившиеся простыни. Несмотря на небольшое количество одежды — тонкие хлопчатобумажные шорты и майку, — мне было ужасно жарко, я вся взмокла от пота. Кондиционер оказался очень слабым. Через открытое окно поступало больше свежего воздуха, чем из агрегата, работавшего на пределе.

— Ненавижу правила обращения с демонами. Ты ведь это знаешь, да?

— Ага.

— Отлично. Итак. Какие существа появляются обнаженными, предлагают покувыркаться в постели и потом исчезают без следа?

— Ты имеешь в виду существ женского или мужского пола?

Я хлопнула руками по постели:

— Джим, бога ради…

— Инкубы или суккубы, это зависит от пола. Инкубы — мужчины, суккубы — женщины. То есть если ты не гей, а если гей тогда — наоборот. Я так думаю. Но не уверен. Давненько мне не приходилось болтать с суккубом, так что я плохо представляю, как у них с людьми нетрадиционной ориентации.

— Инкуб? — Я села на постели и уставилась на Джима. — Инкуб? Это… это… — Я растерянно замахала руками, пытаясь вспомнить определение инкуба.

— Голый парень, который приходит к женщинам по ночам, чтобы поразвлечься с ними? Ага. Именно этот инкуб.