Характер госпожи Чайковской «работал» на эти психологические факторы. Ее манера поведения и по отношению не признававших ее, и еще более по отношению сторонников была феноменальна. По поводу и без повода претендентка была капризна, раздражительна, деспотична, вспыльчива. Всю жизнь, существуя за чужой счет, в гостях, по милости сочувствующих судьбе великой княжны Анастасии, госпожа Чайковская «строила» своих благодетелей на полную катушку, чем только укрепляла в них веру в свою подлинность. Так играть на людских слабостях, на вере в чудо, да еще на протяжении многих лет, может только человек предельно циничный. В гневе она угрожала «вымостить улицы черепами своих врагов», родственников «перевешать на столбах за измену». Будучи никем, она сама прерывала визиты весьма высокопоставленных особ и покидала помещение, выкрикивая на ходу оскорбления.

В конце 1920-х годов по приглашению великой княгини Ксении, сестры Николая II (!), претендентка переезжает из Европы в США. Здесь ее настигает очень серьезный удар. Публикуется так называемая «Романовская декларация», в которой члены российского императорского дома заявили, что госпожа Чайковская не является дочерью последнего русского царя. Но их заявление лишь подогрело страсти. Из сорока четырех романовских родственников, пребывавших тогда в добром здравии, документ подписали лишь двенадцать. Некоторые поставили свою подпись под декларацией позже. Но все равно документ не стал для публики убедительным аргументом. Тем более что он был опубликован в Гессен-Дармштадте – на родине императрицы Александры Федоровны, где правил ее брат Эрнст, настроенный к претендентке предельно враждебно.

Великая княгиня Ксения, пригласившая госпожу Чайковскую в США на Лонг-Айленд, очень скоро испытала на себе ее тяжелый нрав, и претендентка поселилась в гостинице. Номер люкс оплачивал великий композитор Сергей Рахманинов. В книге постояльцев самозванка записалась под именем Анны Андерсон. «Госпожа Чайковская» исчезла навсегда.

Но еще до отъезда в США и «Романовской декларации» самозванка пережила весьма серьезное испытание. В марте 1927 года одна берлинская газета опубликовала со слов некоей Дорис Вингендер, что госпожа Чайковская, выдающая себя за чудом спасшуюся младшую дочь Николая II Анастасию, на самом деле является Франциской Шанцковской, польской фабричной работницей, происходящей из крестьян. Госпожа Вингендер заявила, что до знаменитой истории с прыганьем в берлинский канал Франциска жила постоялицей в доме ее матери. Позднее, в 1922 году, Франциска наведывалась к Дорис, на несколько дней останавливалась у нее и рассказывала, что жила эти годы в семьях русских монархистов, «которые явно принимали ее за кого-то еще». Перед тем как покинуть дом Дорис, «Анастасия» получила в подарок кое-какую одежду, оставив в доме Вингендеров свою прежнюю. Специально нанятый детектив продемонстрировал сохранившееся у Дорис пальто, платье и белье Франциски барону и баронессе фон Клейст, у которых «фрау Унбеканнт» гостила в том же году, но несколько ранее. Они одежду опознали. Было устроено опознание с участием брата Франциски Феликса Шанцковского, который признал в претендентке свою сестру, но подписывать необходимые документы отказался. Так же было и в 1938 году, когда гитлеровское правительство хотело раз и навсегда поставить точку в деле самозванки, для чего в Берлин были доставлены братья и сестры Франциски Шанцковской. Они были весьма смущены ситуацией, но тоже, за исключением одной из сестер, кричавшей Анне Андерсон «Признайся! Признайся!», уклонились от утверждения, что перед ними их родственница. Но в тот момент решающим стало известие, что публикацию и расследование берлинской газеты финансировал принц Эрнст Гессенский, дядя настоящей Анастасии по матери и ярый противник госпожи Чайковской. Это обстоятельство свело на нет результаты дознания. Правдивость выясненных фактов подтвердилась спустя десятилетия, но о том речь впереди.

Слухи о крупных вкладах Николая II и императрицы Александры в зарубежных банках циркулируют до сих пор. Достоверных сведений на эту тему крайне мало. Но было б странно, если бы называющая себя чудом спасшейся дочерью последнего русского царя женщина не занялась поиском отцовских сокровищ. И она занялась. При поддержке детей погибшего вместе с царской семьей лейб-медика Боткина. В 1928 году в США была создана специальная корпорация «Гранданор» (что означает «Великая российская княжна Анастасия Николаевна») для поиска царских банковских вкладов. В фирму вложили средства высокопоставленные богатенькие друзья Анны Андерсон. Непосредственно делом занялся адвокат Эдвард Фэллоуз. Но что-либо обнаружить так и не удалось. Причем если бы поисками царских вкладов всерьез озаботились сами Романовы, то, скорее всего, что-то бы обнаружили. Но поскольку делом занялись представители столь скандальной личности, как Анна Андерсон, банки, и так-то по природе своей не стремящиеся раскрывать тайны и расставаться с деньгами, дружно отрицали наличие вкладов царской семьи.

Так приживалкой у обеспеченных высоких особ «Анастасия» и жила на протяжении десятилетий. То в США, то в Европе. Минула для нее незамеченной Вторая мировая война. В 50-х вышел на экраны фильм об Анастасии, где в главной роли выступила Ингрид Бергман. Это вызвало всплеск интереса к Анне Андерсон. Но публика, увидев фотографии претендентки, стала роптать, что она не похожа на сыгравшую Анастасию кинозвезду.

Случился еще эпизод с Михаилом Голеневским, сотрудником польской разведки, бежавшим на Запад и предложившим свои услуги ЦРУ. Он объявил себя спасшимся царевичем Алексеем и тоже пытался прибрать к рукам царские вклады в американских и европейских банках. Самозванцы встретились. Поначалу «признали друг друга», но потом их пути разошлись.

В Германии судебное разбирательство по делу «Анастасии», оспаривавшей собственность, «присвоенную» родственниками императрицы Александры Федоровны, закончилось лишь в 1976 году. Против самозванки выступали, естественно, представители Гессенского дома – потомки брата царицы Эрнста, которых активно поддерживал лорд Маунтбаттен, бывший вице-король Индии, дядя принца Филиппа, супруга британской королевы Елизаветы II.

В декабре 1968 года Анна Андерсон вышла замуж за Джона Мэнахана, увлеченного генеалогией богатого американца. Он был младше ее на двадцать лет. Далее приведем обширную цитату из книги Роберта Мэсси «Романовы. Последняя глава». «Анастасия и Джон Мэнахан прожили вместе более пятнадцати лет. У них были раздельные спальни в классически элегантном доме на одной из тихих улиц Шарлотсвилла, лишь в нескольких кварталах от университета и знаменитой библиотеки Томаса Джефферсона. Она звала его – неизвестно почему – Ганс, он же величал ее Анастасией. Каждый день они выезжали на машине на его огромную ферму в окрестностях города и частенько обедали в фармингтонском загородном клубе. Там Анастасия – хрупкая фигурка с крашеными каштановыми волосами, как правило, одетая в блузку и мешковатые ярко-красные брюки – аккуратно собирала объедки с тарелок и, завернув их в фольгу, забирала домой, чтобы кормить свою растущую не по дням, а по часам кошачью семью… Разросшиеся кусты, плющ и трава заполонили двор, полностью загородив фасад дома. Внутри особняка на полу гостиной высились стопки книг и лежали разбросанные газеты, которые были призваны закрывать собой кошачьи испражнения. Когда одна представительница кошачьего племени сдохла, миссис Мэнахан кремировала ее в камине.Казалось, Мэнахан не имел ничего против. «Так нравится Анастасии», – объяснял он».

Соседи судились с ними по поводу зловония, исходящего от их дома. Мэнахан в разговорах утверждал, что его супруга – потомок Чингисхана, а также испанских королей. Короче говоря, клинический случай. В ноябре 1983 года миссис Мэнахан в очередной раз поместили в психиатрическую больницу (на протяжении своей жизни она часто жила в подобных заведениях). Супруг ее оттуда выкрал. Полиция нескольких штатов Восточного побережья США была задействована в их поиске и задержании.