Наивный Карпов! Не бывал он в рабочих поселках СССР! А там и не такое бывало… В общем – хорошо, что насильники, а не добропорядочные граждане. Очень уж не хотелось обижать людей – они-то ведь ни причем. Хотя рассматривался и такой вариант – украсть одежду, какой-нибудь транспорт, и на этом самом транспорте добраться до города, туда, где можно спрятаться. А потом уже решать что делать – и если придется, ограбить прохожего, чтобы добыть денег на пропитание.

Кстати, сзади, на полке под стеклом, нашлось две пачки картофельных чипсов, а под ногами – непочатая бутылка газированной воды и бутылка "Кока-Колы", так что попить и поесть им будет чего. Початую бутылку воды Настя брезгливо выбросила в окно, предварительно стерев с нее отпечатки пальцем.

И еще кое-что странное нашлось в салоне машины – целая пачка масок, которые одеваются на лицо. Вроде как медицинские маски. Это озадачило Настю, но она маски не тронула, не выбросила – если есть маски, значит, для чего-то их эти мрази возили? А для чего? Там видно будет.

Через лес пробралась вполне нормально, без особых проблем. Водила Настя отлично, а машина была очень послушна рулю. Да, в будущем умеют делать машины! Эх, переправить бы ее в семидесятые! Увы, перебраться через портал могут только люди, не вещи.

Выскочив на асфальт, Настя набрала разрешенную в городе скорость (и об этом ей говорил Михаил), и доехала до первого поворота налево, где можно было развернуться. Развернувшись, поддала машине газу и через несколько минут уже съезжала под мост, туда, где можно оставить автомобиль чтобы сходить за Зиной.

Еще через десять минут она шла по лесу, по своим почти невидимым следам, которые оставила на прелой листве. После дождя этих следов уже не будет видно. Настя умела ходить по лесу не изображая из себя роющего кабана. Ее учили ходить и по лесу, и по джунглям. Даже теперь, когда она заметно прихрамывала после полученной некогда огнестрельной раны, она шла легко и быстро, автоматически проверяясь и оглядываясь по сторонам, будто за каждым кустом мог оказаться вражеский снайпер. Привычка – ничего не поделаешь.

Зинаида сидела на кучке листьев, прижав спящего ребенка к груди, и у Насти снова сжалось сердце – женщина была настолько худа, настолько желта и костлява, что с первого взгляда можно было понять – она тяжело, смертельно больна. И доживает последние свои дни. Неизвестно, поможет ли ей перемещение в иной мир, но другого ничего все равно не оставалось.

– Вот! – Настя положила перед женщиной мужскую одежду – Одеться сама сумеешь?

– Попробую – благодарно улыбнулась Зина, и улыбка ее была похожа на оскал учебного скелета. Белые зубы, обтянутый желтой кожей череп. Только огромные, блестевшие на худом лице глаза показывали, что их обладательница еще жива.

– Чего так смотришь? – снова улыбнулась Зина – В гроб краше кладут? Ничего, все в порядке. Подержи Мишеньку, я сейчас попробую одеться.

Настя неловко приняла ребенка – она не умела держать на руках детей. Своих у нее не было. От ребенка пахло здоровьем и молочком. Розовый, здоровый ребенок. Насте вдруг ужасно захотелось, чтобы это был ЕЕ ребенок, чтобы ОНА родила его от Карпова.

Сколько раз она мечтала о том, чтобы Карпов прошел в ее комнату, чтобы откинул одеяло и вошел в Настю – грубо, жестко, до самого сердца! Она мечтала, трогала себя между ног и кончала, извиваясь от наслаждения и муки, боли о том, что он принадлежит не ей! Это было и благословением, и проклятием – она так не хотела даже своего первого и любимого мужа. Карпов – это нечто иное. Это ураган страсти! Это желание чего-то стихийного, порочного, неизведанного!

Она прислушивалась к стонам, которые доносились из спальни Михаила и Ольги даже сквозь закрытые двери и кусала губы от ревности и желания. Как бы ей хотелось оказаться на месте Оли! Когда Карпов смотрел на Настю, она чувствовала себя маленьким ребенком и просто тонула в его темных гипнотических глазах.

Увы, сама она не решилась его соблазнить. Трусиха, наверное. Жалкая трусиха…

Зина медленно, с остановками натянула на худые ноги-спички добытые штаны, приподняла таз, натягивая ткань на костлявый зад – слава богу, брюки подошли. Как подошла и майка, болтающаяся на Зине как парус, но прикрывшая ее иссохшие, болтающиеся тряпочками груди.

Ботинки тоже подошли – это были спортивные кроссовки. Носков на парнях не было, но Настя и не стала бы брать носки – побрезговала.

– Мишу завернем в рубаху, и все будет нормально – кивнула Настя Зине, отдыхавшей после сеанса одевания – Машину я добыла, там и еда есть. Немного, но есть. И попить есть чего. Хочешь пить? Ага, там и попьешь. Все, давай руку!

Настя легко подняла Зину с земли, та пошатнулась, но удержалась на ногах. Так и пошли по лесу – Миша на сгибе левой руке Насти, на правой висит Зина. Впрочем – она легкая, почти ничего не весит, не страшно. Настя с детства очень сильная. Ненормально сильная. В кого такая уродилась? Никто не знал. Просто вот так получилось. Мутантка, как говорит Карпов. В школе мальчишек борола на-раз, разлетались, как кегли. И в училище – ее приводили в пример. Мол, вот, настоящая русская женщина – коня поднимет и в горящую избу забросит. Шутили так.

Машина стояла там, где она ее оставила, и вокруг нее никаких подозрительных типов в фуражках с гербами. И без фуражек – тоже.

Погрузились, Настя открыла все окна, чтобы немножко обдувало ветром – уж больно жарко! – и они покатили в сторону города. Бак машины полон почти под завязку, так что им теперь сам черт не брат. Могут укатить хоть за полтыщи километров. Теперь у них есть крыша над головой, есть немного денег – поживем, подруга!

Вот! Вот этот магазин! – Настя припарковала машину у обочины, в который уже раз поражаясь количеству скопившихся автомобилей. Она никогда не видела столько машин в одном месте – они стояли у обочин, на парковке, медленно ехали по узкой дороге, выстроившись в длинную колонну. И каких только машин здесь не было! Глаза разбегались от форм и расцветок, а еще – от названий. Большинство – на английском языке. Да нет, не большинство – ВСЕ шильдики на английском языке. Ни одной – на русском.

Еще ее удивило количество людей, которые носят маски – те самые медицинские маски, которые она увидела в трофейной приоре. Примерно половина из тех, что шли по улице – носили медицинские маски. И Настя не находила этому объяснения. Эпидемия?! Ох, как бы тут не влипнуть!

Она оглянулась на Зину, которая сидела, откинувшись на спинку заднего сиденья, вздохнула. Если все-таки умрет, встанет еще одна проблема – куда девать тело. На жаре труп быстро начнет портиться, и тогда…

Нет, Настя не была бесчувственной. Но сейчас она в боевом режиме, когда все чувства отключены, и все мысли подчинены одной цели: выжить и легализоваться. И как это сделать – Настя пока не знала. Нет – кое-что она знала, с Карповым прокручивали эту схему, но…одному мужчине гораздо легче имитировать потерю памяти, чем двум женщинам и маленькому ребенку. Сейчас Зина висела у Насти на шее, как гиря у спасающегося с перевернутой лодки. Каждый по отдельности имеет шансов выжить больше, чем все они вместе.

– Зина! Зина, ты жива? – вполголоса спросила Настя, и желтый полутруп легонько шевельнулся. Послышался хрипловатый, слабый голос:

– Не дождетесь! Как говорил мой бывший…

Настя усмехнулась – точно, любимая присказка Карпова на вопрос о его состоянии. Из анекдота, да.

– Зин, я сейчас куплю нам одежду вон в том магазине – в том числе и Мише. Ты ждешь здесь и не шевелишься. Потом зайду в продуктовый – там продают детское питание. Скоро Миша захочет есть, и тогда нам придется несладко. Потом мы переоденемся и я отвезу тебя к больнице – как и мы с тобой и договаривались. Сама пойду сдаваться в райотдел. Поняла? Ты меня поняла, Зин?

– Не беспокойся, все будет в порядке – через силу сказала Зинаида – Иди спокойно. Кстати, мне или показалось, но…мне стало немного получше. Голова перестала кружиться, и боль поутихла. Так что давай, жду тебя.