Разговор был честно сказать не для выходцев из семидесятых, но Настю как ни странно абсолютно не шокировал. Да и что тут странного? Во-первых Настя была не совсем обычной девушкой, вернее – совсем даже не обычной девушкой, а спец. агентом, закончившим Высшую школу КГБ и специальные курсы разведчиков, где их, девушек, учили говорить на любые, абсолютно любые темы с любым собеседником.
А во-вторых…она прошла через такое, что этому водиле и не снилось. Она видела смерть и сама убивала. Так что пошлые разговоры для нее были как неприличные детские стишки. Забавные и глупые. Если бы водитель попробовал перейти к делу – она бы не стала его убивать, но…наказала бы жестоко, так, чтобы навсегда забыл о приставаниях к пассажиркам. К жене пусть пристает, чертов сладострастник. Мститель хренов, понимаешь ли!
Вышла она за три квартала от Волжского райотдела полиции, сказав водителю, что живет здесь рядом в девятиэтажке. Деньги она ему отдала – как обещала. Обещания всегда надо выполнять, как говорит Карпов. Иначе карма сделает так, что тебе нарушенное обещание отольется горькими слезами.
Немного помедлив, Настя зашагала в сторону райотдела, дождавшись, когда таксист наконец-то уедет – в последний раз предложив ей свои услуги умелого мстителя. Вот же прилипчивый тип! И кстати – не в ее вкусе. Пухленький, рыхлый мужичок лет сорока. Если бы на его месте был Карпов… Но увы – Карпова тут нет. И скорее всего никогда не будет.
В райотделе ее ждала совершеннейшая неожиданность. Дверь в него была наглухо закрыта! И не просто закрыта – дверь бронированная, и видно – стекла из той же оперы. Внутрь попасть невозможно! Если только не в сопровождении патруля. Перекрылись, и сидят себе за бронированной дверью. Единение народа и власти, черт подери!
И плакатик: "Вход без медицинской маски запрещен!" То есть надо тебе помощь получить от милиции – ты одеваешь маску, и пошел, получай ее. Если дадут. А вот без маски ты нет никто, и звать тебя Никак.
Настя злилась, и это понятно – ее раздражали все эти странные особенности, присущие времени, в которое она попала. И с другой стороны она понимала – маска нужна больше не для того, чтобы защититься от вируса, а для того, чтобы защитить окружающих от своей болезни. О которой ты возможно еще и не знаешь. Кашлянул, чихнул – вот и понеслась зараза по рельсам! Прямо в легкие.
Ладно. Стой перед дверью, не стой – а делать что-то надо.
Нажала кнопочку, внутри раздался резкий звонок. Хорошо. Это другое дело. Еще нажала, еще!
Появился парень в форме милиционера, с лычкой старшего сержанта на погонах. Он был в летней рубашке с короткими рукавами, и эта форма практически не отличалась от формы милиционера семидесятых годов.
– Девушка, что хотели? – спросил он спокойно и равнодушно, явно витая мыслями где-то далеко отсюда. В потрепанной одежде, без макияжа – Настя явно не вызывала у него никакого интереса как женщина. Впрочем – и как посетительница – тоже. Мало ли за окном бродит людей…если каждый будет сюда таскаться, если каждый станет отвлекать человека от его стакана чая…
– Мне нужна помощь! – так же спокойно ответила Настя.
– Какого рода помощь? – вздохнул сержант, оглянувшись на стеклянную "витрину" дежурной части.
– Я не помню, кто я такая! Не знаю, где живу! – Настя пожала плечами – Идти мне некуда.
– Да? – без всякого интереса осведомился сержант – А может вам стоит проспаться? И сразу вспомните? Иди отсюда и не морочь людям голову! А то и на самом деле щас в камеру определим!
Настя думала буквально секунду. Размахнулась и врезала пяткой по двери! Получилось не очень громко – дверь слишком толстая, но вполне себе гулко. По крайней мере оскорбленный в лучших чувствах сержант отлетел от двери, как ужаленный. Будто эта самая дверь собралась упасть и придавить его к полу.
– Ты чего делаешь?! – сержант был прекрасен в своем праведном гневе, и когда из дежурной части и откуда-то снизу из-под лестницы выглянули соратники, призывно махнул рукой – Петруха, или сюда! Тут обкуренная какая-то, двери ломает! Давай ее на задержание!
Петрухой оказался здоровенный, почти двухметрового роста парень с автоматом на груди. Эту модель автомата Настя не знала, видимо что-то из новых. Но то, что это автомат – у нее сомнений не было. Короткий, немного напоминавший израильский "Узи" – наверное он был удобен в тесных помещениях и на небольшой дистанции. Хорошая машинка! – отметила она для себя, пока открывалась дверь, и пока Петруха не схватил ее за руку.
Настю завели в отделение, и она зябко поежилась – замерзла! То ли перекупалась лишнего, то ли на солнце перегрелась, но результат один – ее знобило. А может вирус подцепила? И это может быть.
На Настю надели наручники – Петруха было сказал, что глупо надевать на спокойную девчонку стальные браслеты – какого черта? Она же не дерется! Но сержант, возмущенный до глубины души Настиным гадким поведением настоял и надел их сам. Все это время Настя стояла спокойно, но когда наручники уже оказались на ее запястьях, вдруг застонала, задергалась, закатывая глаза и пуская слюни, а потом грохнулась во весь рост, при этом очень неосторожно взмахнув скованными руками так, что угодила по физиономии сержанта, в кровь разбивая ему губу. Сержант отлетел к стене, а Настя задергалась на полу, выгибаясь дугой, практически становясь на мостик. Из уголка рта пена, белки глаз белеют – эпилепсия, да и только.
– Эй, чего тут у вас? – из дежурной части вышел мужчина с погонами майора и уставился на дергающуюся и хрипящую Настю – Да вы чего стоите, черт подери?! Сейчас она язык себе откусит, и будете иметь агроменные проблемы! Ну что за работнички, а?! Давайте деревяшку какую-нибудь! Да снимите с нее наручники, идиоты! Скорее! Кладите ее набок! Да скорую вызовите – щас откинется здесь, у нас, потом отписываться задолбаемся! А первый ты пойдешь на ковер, Федорчук!
– А чего я-то?! – сержант обиженно поджал губы.
– А кто?! Я поручил тебе разобраться, узнать, чего ей надо. А ты узнал? Что ты сделал?! Наручники девке надел! Нахера?! Она что, с оружием кидалась?! Драться пыталась?! Ты нахера ее заковал?! Ну вот ты и отдувайся.
Майор закончил свою речь и пошел в дежурную часть, отдуваясь и кривя губы. Федорчук мрачно проводил его взглядом и буркнул под нос:
– Вот же мудак! Чуть что – ответственность скидывает очень даже технично!
– Доживешь до его звездочек – тоже научишься! – так же тихо буркнул постовой с автоматом, поворачивая дергающуюся Настю на бок и пытаясь разжать ей зубы и засунуть туда кусок грязной палки. Где он взял палку – непонятно. В кармане таскал? И что он ей делал – тоже неясно. Но Настя запретила себе думать о таких пустяшных вещах, как грязная, захватанная руками и засаленная палка у нее во рту, но не удержалась, чтобы не тяпнуть за палец сержанта, который неосторожно подставился помогая товарищу разжать ее челюсти. Как только его мизинец оказался в пределах оперативной досягаемости острых Настиных зубов, она тут же снова сжала челюсти, вызвав дикий вопль и отборный мат укушенного. Он умудрился ссадить кожу едва не со всей фаланги, рефлекторно отдернув руку назад.
– Сссууука! А х ты ж….! А….. мать! Григорьич, она меня до крови тяпнула!
– Терпи, казак, атаманом будешь! – усмехнулся дежурный, и тут же примирительно добавил – Щас скорая приедет. Так-то они сутками не едут, но я сказал, что если девка крякнет по их вине, из-за того, что не приехали вовремя – будут большие проблемы. Сказали – в течение получаса приедет. Палку ей засунули? Нет? Да что же вы такие безрукие-то?!
– Беспальцевые мы! Мать ее….! – злобно отозвался помощник дежурного, он же старший сержант Федорчук и замер, баюкая свою больную руку. С пальца капала кровь и будущее представлялось сержанту совсем даже не радужным. Может хоть больничный дадут? Хрен там…дождешься от них больничного! А палец-то болит! Может, бешеная?! Не хватало еще сорок уколов в живот получить…вот же черт подери эту девку! Принесло гадину!
