Одри хмыкнула и скептически подняла бровь.

— Судя по твоему лицу, дорогой, мне не стоило спрашивать.

— Нет-нет, — пробормотал я, — все нормально, я не против, просто пытаюсь подобрать подходящие к случаю слова…

— Понятно. Тебе поможет, если я скажу, что у меня богатое приданое?

— Одри, что за чушь ты говоришь? Мне не нужно от тебя никакого приданого.

— Очень жаль. Потому что мое приданое наверняка тебя заинтересует.

— Что ты имеешь в виду?

— Искусственный интеллект. Джон, разве ты не мечтал о разумном автоматизированном тоннеле?..

— Нет, благодарю покорно! Я уже выучил этот урок.

— Какой ты все-таки глупый, Джон, — с усмешкой сказала Одри. — Обжегся на подделке и сразу сделал глобальный вывод? Но я предлагаю тебе настоящую вещь.

— Ох, только не соблазняй меня… Эти штуки безумно дорого стоят. Ты вовсе не обязана покупать мне такой дорогой подарок. Не волнуйся, я пущу тебя в свой тоннель бесплатно!

Одри фыркнула и расхохоталась.

— Нет-нет, — сказала она сквозь смех, — я ничего не собираюсь покупать за безумные деньги! Я уже приобрела такую программу по весьма умеренной цене, спасибо моим коллегам… У них полезные связи. Словом, надо только перекачать эту программу с моего тоннельного компьютера на диск, а потом донести этот диск до твоего тоннельного компьютера и инсталлировать. Скажи, когда ты сможешь выделить на это время, ладно?..

— Одри, — произнес я. — Я уже говорил, что люблю тебя?

— Нет, не говорил. И я уже решила, что никогда и не скажешь. Я тоже тебя люблю, черт бы тебя побрал со всеми потрохами, Джон Бринкман!

— Одри, — сказал я, — только не кричи. Давай лучше пойдем домой, ладно?

И мы пошли домой.

Интересная все-таки штука жизнь. Не брось меня Джейн, мне не захотелось бы как-то оживить свой тоннель. Не наткнись я на продавца Рона, не купил бы дурацкий Живой Дом, а тогда и не встретил бы Одри. Забавно, что не будь я балбесом, который не способен позаботиться даже о собственном портале, мы с Одри, встретившись, скорее всего, разошлись бы…

Однако все произошло именно так, как оно произошло — благодаря Джейн, и Рону, и моей собственной глупости, и подрядчику, у которого я купил тоннель, и, разумеется, самой Одри с ее неистощимым терпением и профессиональным мастерством.

И отдельное спасибо Живому Дому. Потому что эта штука оказалась в конце концов самой удачной в моей жизни покупкой.

24.10.2009

Иллюстрация Андрея Балдина

Он бы все равно нас не понял, и мы привязали Тоби, материну немецкую овчарку, в кузове Адиного грузовичка. Сама хозяйка пса была плотно связана по рукам и ногам, и нам было нелегко вытаскивать ее из кабины на мост. Моя сестра Ада перевернула ее — думаю, несколько грубовато, — и я проверил узлы. В них я был совершенно уверен: у себя в Аризоне Ада работала на ранчо и знала в этом толк. Я одернул материно блеклое домашнее платье, чтобы прикрыть бледные коленки, и убедился, что ее ботинки крепко зашнурованы. Ветерок, пробежавший от реки по ущелью, пошевелил седые пряди на лбу. Казалось, даже стальной мост под нами дрогнул от этого дуновения — вот разыгралось воображение! Я чувствовал запах реки и слышал недоуменный шепот ее перекатов. А над нами, в чистом голубом небе, недовольно, но настойчиво кружили черные дрозды. Солнце являло собой жаркое пятно света в прохладном разреженном горном воздухе. Тоби топтался в кузове, поскуливал, пытаясь сорваться с поводка, и внимательно, с некоторым подозрением наблюдал за нами.

— Барри, а очки? — Ада потюкала ноготком по линзе материных тонких стеклышек в стальной оправе.

— Не делайте этого, дети!

— Заткнись, Джессика.

Ада обратилась совсем не к маме, а к личности, представляющей ее нанонародец. Когда профессор Холли Кетчем (то есть наша мать) поместила колонию нанолюдишек в свое собственное тело, многие сочли это большим и невероятно смелым шагом вперед, новой ступенью научного прогресса. Разумеется, официально и в условиях полного научного контроля такого еще никто никогда не делал. Нанотехнология обещала долгую жизнь в добром здравии — своеобразное бессмертие.

И как же это сработало? — спросите вы. Долго объяснять, но если совсем кратко, то тут уместно словечко "У-упс!".

Объясняю чуть длиннее: вся беда в том, что через несколько поколений — по-нашему, через несколько часов — наночеловечки убедили себя, что их мир не должен предпринимать ненужных действий, связанных хоть с каким-то риском, даже минимальным. Для этих мелких людишек стало смыслом жизни не позволять своей вселенной подвергать себя какой-либо опасности. Джессика так и заявила, мол, каждый в отдельности наноиндивидуум представляет собой вполне безрассудную личность, как и любой другой человек вне зависимости от размера, но при этом: "Поставь себя на наше место, Барри. Представь, что ваша вселенная привязала длинные доски к ногам и понеслась по снежной горе на скорости в сотню километров в час. Или пошла поплавать наперегонки с акулами. Ну подумай сам!"

Матушка выглядела, словно бабушка из телевизора: пухлые розовые щечки и белая полупрозрачная кожа. Нанонарод вполне мог обеспечить ей стопроцентное зрение, однако они подумали, что очки заставят ее быть более осторожной. Они могли оставить ей естественную 48-летнюю внешность, а могли сделать моложе, но выбрали образ вечно копошащейся с пирожками на кухне бабуськи, чтобы исключить возможные контакты, которые могут оказаться хоть в какой-то мере опасными. Они также могли оставить в покое ее мозги, вместо этого они превратили ее в слабоумную старуху. Едва ковыляющая глупая вселенная — замечательный мир, не пытающийся с риском для своего существования ухватить удачу за хвост.

Джессика была создана, чтобы объяснять матушке-старушке все на свете. На самом деле она была огромной и хорошо организованной группой нанолюдей, постоянно работающих для поддержания "интерфейса внешних сношений", которая называла себя Джессикой. Наночеловечки — невидимые, но чувствующие, самовоспроизводящиеся нанороботы — просто думали быстрее, чем большие люди. Если бы матушка вздумала произнести многосложное слово, то эта проблема стоила бы недели посменной работы мелких человечков, занятых в обеспечении Джессики. Фактически, наноличность могла появиться на свет, вырасти, выучиться, присмотреть себе пару, накропать стишат, создать себе подобных малышей, подняться на вершину карьеры, потерять всех друзей и родственников, одряхлеть и умереть за время, нужное маме, чтобы испечь противень печенья.

Настоящий ужас, как мне кажется, был в следующем: пока каждый отдельно взятый мелкочеловечек мог рождаться и умирать, мелкочеловечество как общество намеревалось законсервировать нашу мать в виде вполне живой и абсолютно тупой особи очень-очень надолго, практически навсегда.

Я сдернул очки с ее физиономии:

— Сохраню их для тебя, Джессика, если они когда-нибудь снова понадобятся.

Надеюсь, я одарил ее достаточно грозным взглядом, потом помог матери сесть, а затем перевесил ее тело через перила моста. И предупредил:

— Еще можно начать переговоры, Джессика.

— Я абсолютно уверена, что не знаю, о чем ты говоришь, Барри. — Джессика, по мнению наночеловечков, изображала мамин голос.

Но меня не одурачить! Мать никогда не говорила жалобным тоном. И вообще, мы удостоились внимания нанонарода только пару дней назад. Джессика сначала даже не собиралась признавать наше с Адой существование. Потом мы сунули матушку головой в холодную воду, и Джессика соблаговолила поговорить с нами.

Я привязал большой резиновый трос к материным ботинкам, а другой конец — к перилам моста.

— Джессика, ключевое слово — "поскакали", — намекнула Ада.