— Я тебя не брошу. Ты сошел с ума, если думаешь, что я тебя брошу. Ты со мной сел в том автобусе. Ты меня из трещины вытащил. Я тебя не брошу.

— Кто-то должен вернуться, — сказал Алексей. — Кто-то должен остаться.

— Но зачем? — сказал я.

— Помнишь, ты говорил… и писал об образах? — сказал Алексей. — Об образах будущего? Ты прав! Образы влияют на наши поступки, на наш выбор. И будущее становится таким, каким мы его себе представляем. И если боремся, то образ становится объективной реальностью. И об этом тоже говорил Королев. Мы сейчас на распутье. Весь мир сейчас на распутье. «Аполлон» — идиоты. Они снова начали войну. Мы даже с тобой не знаем, что за Земля выйдет из-за Солнца. Может, наша Земля, а может… другая… Оплавленная. Радиацией политая. Может, мы с тобой последние земляне во Вселенной? Вот к чему пришли. Вот чего добились. Но если все-таки Земля уцелела, у нас с тобой есть шанс все изменить.

— Что изменится от твоей смерти?! Что изменится от вранья?! — кричал я. Впервые по-настоящему кричал.

— Образ, — сказал Алексей. — Образ неба. А значит, и образ будущего. Ты же понимаешь, что образ неба менялся. Веками люди жили на Земле, которая центр Вселенной. А потом открыли, что Земля не центр, что существуют другие миры. Открыли, что миров много. И двинулись дальше. Но если мы с тобой скажем, объявим, что Марс мертв — кому нужен такой образ? Мертвый Марс, мертвое небо. Разочарование. Астронавтики больше не будет… Нет, будет, конечно. Но другая астронавтика. Война на орбитах. Война на Луне. Война в мелкой луже. Пока не поубиваем друг друга…

Алексей задохнулся, но справился с собой и продолжил:

— Вот вы все любите склонять, — сказал Алексей, — Сталин, ГУЛАГ, массовое истребление народа, взрыв в Кремле, съезд. Что это такое? Да, это было. Но что это такое? Это тоже образ. Нас ненавидят, нас боятся — такой образ. Сейчас с астронавтикой мы этот образ меняем. Наши люди уже ездят за границу. Советские ученые, советские писатели, советские артисты — желанные гости везде. Каждый стремится прикоснуться к тем, кто летает в космос. Еще немного, и мы станем своими в мире. Нас признают окончательно. Деннис станет президентом… А что будет после нашего возвращения? Мы скажем: Марс мертв, все усилия и жертвы были напрасны. Мы уничтожим образ неба, который создал Циолковский. А с ним уничтожим свой образ…

— Есть еще звезды, — сказал я.

— Через сто лет, — сказал Алексей. — И без нас. Потому что нас сотрут. А если не сотрут, то будет еще хуже. Снова будет Сталин, еще страшнее, чем вы думаете. Космический. Ты хочешь, чтобы ГУЛАГ добрался до звезд?

— Нет, не хочу, — сказал я.

— Поэтому улетай, — сказал Алексей. — А я пойду в «Арес».

— Я тебя не брошу, — сказал я. — Никогда. Только вместе. Жили вместе, летали вместе. Умрем тоже вместе.

— Ну лети же ты! — закричал Алексей.

— Не люблю врать, — сказал я. — Не могу врать. Небо не велит.

— Романтик, неисправимый, улыбчивый, — сказал Алексей.

— А может, наоборот? — сказал я. — Ты полетишь врать, а я останусь?

— На-кась выкуси, — сказал Алексей.

Помолчали. Потом я сказал:

— Ты знаешь, я согласен с тобой. Но нужно подумать. Это непростое решение…

237-е сутки полета

…Решение принято.

Осталось чуть больше трех часов.

Все уложено. СЖО приостановлена. Реактор заглушен. Отсеки изолированы. Шифровальное устройство и бортовой журнал уничтожены.

Через полчаса влезаем в скафандры и переходим в «Арес». Проверим системы. Потом — сброс и вниз. Не в первый раз. Управление ракетопланом я на правах командира беру на себя. И ведь посажу эту «бандуру». Мягко, как падает лист. Пусть Сергей Павлович завидует! Если узнает когда-нибудь…

Красный флаг мы в Марс воткнем. Точно знаю. Его в посадочный ракетоплан так положили, чтобы доставить. А мы выйдем и воткнем. И может, споем.

Чтобы Земля не переживала и не выслала от избыточного рвения спасательную экспедицию, подготовили звуковую запись. Она уйдет открытым текстом с радиопередатчика в заданное время. Говорил я. Объяснил, что высаживаемся на Марс добровольно. И просим принять Красную планету в состав Союза Советских Социалистических Республик.

Надеемся, что это поможет, и лет двадцать никто сюда не прилетит. Пусть Марс остается целью. Пусть мечтают.

Дневник упакуем в герметичный контейнер и заложим в переходном тамбуре. Его выбросит в космос, когда мы стартуем.

Прощайте, товарищи!

(Валя, прости, если сможешь. Я тебя люблю.)

Небо должно быть нашим.

Небо будет нашим!

Подписи:

Командир межпланетного пилотируемого корабля «Аэлита»,

полковник ВКС Юрий Гагарин

Второй пилот и штурман межпланетного пилотируемого корабля

«Аэлита», полковник ВКС Алексей Леонов

Аркадий ШУШПАНОВ

В кинозалы двадцать первого века доставлена посылка из прошлого. Знаменитый рассказ Генри Каттнера и Кэтрин Мур «Все тенали бороговы…» ждал экранизации более шестидесяти лет. И дождался. Но о таком ли «прочтении» могли мечтать его авторы?

Классике НФ-рассказа в новом веке упорно не везет на экранизации. Вспомним незавидную прокатную судьбу недавних киноверсий короткой прозы Олдисса, Брэдбери или Дика. Удивительный рассказ Генри Каттнера и Кэтрин Мур вроде бы разделил участь предшественников. Фильм «Последняя Мимзи» тихо стартовал в США, собрал на родине скромную кассу в двадцать миллионов и незаметно отправился странствовать по кинотеатрам мира.

Но не обошлось и без парадоксов. Да и могло ли быть иначе, ведь за спинами семейного дуэта фантастов маячит тень самого парадоксального автора всех времен и народов — Льюиса Кэрролла. Супруги даже опубликовали свой текст под знаковым псевдонимом Льюис Пэджетт.

Вот, например, один из таких парадоксов. Словосочетание «режиссер Боб Шайе» большинству кинолюбителей скажет немного. А вот если его слегка изменить — на «Роберт Шайе», то перед нами окажется основатель и сопредседатель компании «Нью-Лайн Синема». Этот человек оказал огромное влияние на кинофантастику прежде всего как продюсер, начиная с фирменного сериала «Кошмар на улице Вязов» и заканчивая трилогией «Властелин Колец». Собственно, благодаря Шайе творение Питера Джексона и стало трилогией: новозеландец с командой первоначально рассчитывали на финансирование только двух фильмов. Увы, но опять же благодаря Шайе мы, судя по всему, вряд ли увидим еще хотя бы одну картину Джексона о Средиземье… Сделав независимую аудиторскую проверку «Братства Кольца», режиссер обвинил студию в занижении цифры кассовых сборов — и, соответственно, гонорарных выплат. Дело попало в суд, тяжба не закончилась до сей поры. Отношения Джексона и Шайе, которому некогда был подарен меч Гэндальфа, оказались безнадежно испорченными, и вопрос о постановке новозеландским сказочником «Хоббита» на «Нью-Лайн Синема», кажется, закрыт окончательно.

Эта непростая история вполне могла побудить Шайе «тряхнуть стариной», вернуться к режиссуре после шестнадцатилетнего перерыва и создать вторую полнометражную ленту в своей фильмографии.

Завязка фильма уважительно следует канве истории, рожденной коллективным воображением Льюиса Пэджетта. К обыкновенным американским детям, брату и сестре, попадает коробка с игрушками из будущего. Причудливые вещицы несказанно развивают интеллектуальные способности детей, одновременно вызывая тревогу родителей (их играют Тимоти Хаттон и Джоэли Ричардсон). Создатели киноадаптации сохраняют и мотив особенного отношения юных героев с пространством-временем, и даже изящный ход, по которому еще одна коробка попала в руки маленькой Алисы Лидделл, вдохновившей Льюиса Кэрролла взяться за перо.