Олег поёжился и не заметил, как прошептал:

— Сволочи…

Стоящая перед ним женщина подозрительно взглянула на него. И, прикрывшись ладонью, сказала:

— Потише. Не говорите ничего вслух, камеры записывают всё.

— Эй ты там, пошевеливайся! — Оборвал её голос одного из «Госкавалерии».

Женщина вздохнула и шагнула вперёд, на досмотр. Олег беспомощно оглянулся: сзади его уже подпирали два человека — уйти назад уже было нельзя. Если бы только этого патруля тут не было… Женщину критично осмотрели, затем последний из надзирателей и, очевидно, старший из них удовлетворительно кивнул и пропустил женщину вперёд. Она, облегчённо вздохнув, шагнула в проход с табличкой «Стара Проспект» и скрылась за углом.

— Чего стал? Вперёд!

Олег поморщился от этого рыка, но всё же повиновался. Законы здесь были — жёстче не бывает, но Олег был реалистом. Против трёх бойцов у него не было ни шанса. Олег старался не смотреть в каменные лица надзирателей и уже было шагнул к выходу, как ему преградили путь.

— Пройдёмте со мной, гражданин!

Олег вздрогнул от неожиданности. Что же? Похоже, на допрос? Как и тех двоих. «Что ж, — горько усмехнулся про себя Олег, — допрашивай. Всё равно я ничего не смогу тебе сказать. Даже если бы хотел…». И Олег прошёл в дверь, на ходу увернувшись от тычка в бок. «Госкавалерия» что-то злобно пробормотал, но повторять удара не стал. Олег прошёл мимо небольшой двери с окошечком, откуда ещё издалека слышался запинающийся голос:

— Это, наверное, какая-то ошибка… Я неделю назад получил уведомление, что в течение месяца обязуюсь навсегда покинуть Горский район…

Олег едва успел заглянуть в окошечко двери — человек сидел на небольшом кресле, привязанный к нему по рукам и ногам. И подошедший надзиратель захлопнул окно.

— Пошевеливайся, чего застрял! — Гаркнули сзади и толкнули Олега в спину.

Пробормотав что-то нелестное, тот пошёл дальше, пока они, наконец, не остановились у такой же двери. Член «Госкавалерии» толкнул дверь и прорычал:

— Давай, заходи!

Олег осторожно заглянул в дверь. Если до этого момента у него не было никакого желания идти туда, то теперь появилось желание убежать. В небольшой комнатке стояло кресло. Часть его дерматиновой обивки и подлокотники были запачканы чем-то тёмно-красным. Пол вокруг кресла тоже был в бурых пятнах. Олег попятился назад. И тут же его буквально силой впихнули в комнату. Послышался удар захлопнувшейся двери. Олег затравленно огляделся — от компьютера с огромным висящим на стене монитором отошёл ещё один член «Госкавалерии» с чёрной вязаной маской на лице и подошёл к ним.

— Помочь? — Спросил приведший Олега.

— Нет, я справлюсь, — тон ответившего не оставлял в этом сомнений.

— Давай. А я на обед, — первый вышел, захлопнув дверь.

Оставшийся член «Госкавалерии» презрительно глянул на Олега.

— Назад! Да… Поболтаем наедине.

Он отошёл к компьютеру и нажал несколько кнопок — в углу у потолка отключилась видеокамера. Внутри у Олега всё похолодело. Что же? Сейчас будет допрос? Это кресло красноречиво и в деталях дало Олегу представление о «допросе». Но что делать? Мозг заработал с невероятной силой. Надзиратель, не отворачиваясь от компьютера, потёр голову правой рукой. «Что, голова болит? — Злорадно подумал Олег, — сейчас и вправду будет болеть». И пока надзиратель не поворачивался, он бесшумно схватил со стола батон сырокопчёной колбасы. Но когда Олег уже был готов нанести удар по голове, надзиратель вдруг резко повернулся и снял маску. Колбаса выпала из рук. На него смотрело довольное лицо старого друга.

— Эй, помнишь меня?

Олег нервно засмеялся.

— Ты чего? Это же я, Сергей Ашкельдин из «Мамоново», — весело произнёс надзиратель, — помнишь?

Олег шагнул к другу и пригляделся так пристально, как только мог.

— Это и вправду ты?

— Ну, слава богу, а то я уж думал, ты меня забыл совсем.

— Ты ведь сильно изменился. Половина волос уже седые.

— А… Ну, так это… — Сергей погладил волосы, — нам с тобой обоим пришлось несладко, помнишь? Много времени прошло… А у тебя, наверное, тоже не все волосы русые. Под всей этой грязью что-то не видать!

— А чего ты хочешь, — Олег уже начал приходить в себя, — последний раз я голову мыл, когда переплывал озеро во время побега… Нет, это не может быть правдой. Откуда ты здесь?

— Я-то тут работаю. А тебя как сюда занесло?

— Откуда мне знать. Что у вас тут за концлагерь?

— Да всё нормально. Знал бы ты, куда ты чуть не уехал, если бы тебя не задержали. Кстати, прости, что напугал. Мне пришлось разыграть представление перед камерами. А ты всё такой же резкий, — сказал Сергей, показав пальцем на колбасу, лежащую на полу за Олегом, — вот смеху-то было, если бы ты меня этой колбасой огрел.

— Вряд ли тебе было бы смешно, — пробурчал Олег.

И, указав на окровавленное кресло, добавил:

— Я смотрю, неплохо ты тут устроился. И сколько у тебя сегодня было таких, как я?

— Очень остроумно, — поморщился Сергей, — я же работаю в полиции для прикрытия. Кстати, нам надо торопиться, а то возникнут подозрения. Мне и так никогда не выполнить план по избиениям.

— План по избиениям, — усмехнулся Олег, — ну-ну. Не хочешь ничего мне рассказать?

— Погоди-погоди, — ответил Сергей, не отрываясь от компьютера, — надо побыстрее дозвониться, а то ведь она меня потом с говном съест.

Огромный монитор засветился, и из динамиков в потолке послышался до боли знакомый голос:

— Ну, в чём дело? У меня, наверное, важное тестирование!

Монитор отобразил кусок какой-то комнаты, и Олег тут же растерялся. Он увидел того, кого уже не надеялся увидеть в живых. О ком старался не думать с момента последних событий. Но это была она. Постаревшая профессор Наталья Николаевна Кречетова. Его учитель и наставник.

— Извини, что отвлекаю, — сказал Сергей, — но посмотри-ка, кто у нас тут!

Профессор близоруко прищурилась.

— Чёрт возьми! Это же Олег! Какая неожиданность!

Память Олега выдала последнее воспоминание — слова Натальи: «Отдай эти данные Рамзесу, пока ещё есть время». С этого момента Олег старался не думать о ней. Могло ведь случиться всё, что угодно — что случилось со всеми остальными. Но она — здесь, стоит по ту сторону монитора…

— Я тоже не ожидал, профессор, — воодушевлённо сказал Сергей, — представляешь, он собирался сесть на электричку до «Стара Проспект».

— Ну, и что ты намерен предпринять?

— Я думаю, думаю, — виновато произнёс Сергей и потёр лоб.

— Тут где-то Руслан неподалёку, — поморщила лоб Кречетова, — может, он придумает, как ему сюда добраться.

— Главное, чтобы он держался подальше от постов, и всё будет нормально, — усмехнулся Сергей, весело подмигнув Олегу, и повернулся к монитору, — слушай, мне надо идти. Мы и так сильно рискуем.

— Ну, хорошо, — ответила Наталья, — рада была увидеть тебя, Олег.

Монитор погас.

— Ладно, Олег, — сказал Сергей после двухсекундной паузы, потирая руки в чёрных перчатках, — тебе придётся идти самому до её лаборатории…

Их разговор прервал настойчивый стук в дверь.

— Вот блин! Этого я и боялся. Давай сюда, пока ты меня не засветил, — сказал Сергей, толкнув дверь в какую-то подсобку и жестом указав туда Олегу, — можно сложить что-нибудь в кучу и выбраться через окно. Давай, не пались. Я тебя позже найду.

И Сергей резко захлопнул дверь. Олег застыл, всё ещё переваривая увиденное и услышанное. Слишком много всего произошло меньше чем за час. Если на секунду забыть, где он очутился… А ведь он и сам не знал, где он. После встречи с Сергеем и Кречетовой день можно было бы назвать удачным, если бы не ещё несколько персонажей, очерняющих эту встречу с другом и наставницей. Госкавалеристы и Дорожный. Если бы не они и не этот почти диктаторский режим, царящий вокруг, было бы гораздо лучше. За закрывшейся дверью слышался голос Сергея, который разговаривал о чём-то с другими госкавалеристами. Олег заметил небольшое открытое окошко под самым потолком. Он быстро сложил несколько пустых деревянных ящиков один на другой и тут же спрыгнул на сухую безжизненную траву. Это был маленький клочок земли, двор-колодец, окружённый стенами домов. Олега передёрнуло — ему показалось, что стены будто двигаются прямо на него.