— Позволю себе сказать напрямую, что я сожалею о необходимости омрачить искренние поздравления большой долей разочарования. Но как президент я обязан ознакомить вас с посланием, которое я получил от наших покровителей.

Дмитрий, перезаряжая автомат, на всякий случай ещё раз сжал ферропод, чтобы его не постигла участь бедного Вебера. Дорожный проник везде, он был словно умелым богом, следящим за всем сверху, вездесущим и пронзительно опасным… Или он — не умелый бог, а всего лишь марионетка в чьих-то сильных руках? В руках кого-то высшего. Нет. Не бога. Наверное, дьявола. Как он был жалок! Эта отчаянная попытка прикрыть собственную оплошность так нелепа!

— Без сомнения, захват Рамзеса является событием значительной важности. И хотя вполне очевидно, что мы без особого труда могли бы схватить его в последние несколько лет, то, в какой именно момент он был пленён, может неожиданно сыграть нам на руку.

Олег вздрогнул: Рамзес… Значит, он всё ещё жив… Глаза Олега налились яростью, когда он ударом приклада раз за разом бил по голове охранника. Но не на него он был так зол. Дорожный… Как он мог?! После стольких лет работы с Рамзесом в «Мамоново» он всё ещё может поступить так низко? Предать свою страну — дело одно. Предать друзей — совсем другое.

— Тот факт, что Рамзес был захвачен сразу после того как предоставил убежище Олегу Ахатинову, не мог остаться незамеченным участниками Сопротивления. Смею предположить, теперь любой подумает дважды, прежде чем укрыть у себя Олега. Некоторые усомнятся в его преданности, другие отвернутся от него или даже выдадут нам.

Дмитрий вздрогнул. Он знал людей. И вдруг понял, хотя и испугался этой мысли: а ведь президент может говорить правду. Люди не изменились, всё такие же — мелкие, расчётливые, эгоистичные, трясущиеся лишь за свою шкуру. Многим пришлось туго, многих обидела жизнь, многие уже давно ходят по краю. И нервы многих могут не выдержать… Олег Ахатинов — такая заманчивая разменная монета! Ключ к нормальной здоровой жизни: свой дом, отсутствие проблем с полицией, а может быть, и место при самом президенте. И всегда сыт, здоров, весел… Многие могут сорваться и, действительно, сдать Олега Правительству… Но тогда… Тогда это означало бы падение человека в самую глубокую пропасть, которую только можно представить…

— Разумеется, не стоит на это слишком рассчитывать. Репутация Ахатинова такова, что другие закоренелые изменники даруют ему полную свободу в деле распространения повсеместного террора и хаоса.

Укрывшись от пуль солдата и послав к нему муравьиных львов, Олег прижался к стене. Да, это гнусное отродье человечества всегда было таким. Ещё в годы работы в «Мамоново» он говорил так же: спокойно, с настойчивой манерой, укрывая опасные факты и раздувая случайные успехи. Мировая знаменитость, нобелевский лауреат Роман Парфёнов тогда нацарапал на стене своё мнение об администраторе, и оно оказалось пророческим. Вряд ли ещё когда-нибудь был такой момент, когда столько людей на планете ненавидели это имя…

— И это наводит меня на мысль о недовольстве наших покровителей, которое я должен до вас донести. Конечно, не в моей юрисдикции опекать или критиковать специальные подразделения патруля, но это не освобождает меня от ответственности за их недавние промахи и откровенные ошибки. С меня строго спросили за эти недостатки в работе, а теперь ваш черёд отвечать на вопросы…

Ты ошибаешься, Дорожный. Олег никогда не будет выдан повстанцами. Они только ещё больше укрепили свою веру в него.

— Как одному человеку раз за разом удавалось ускользать из-под вашего носа? — Голос Дорожного разносился по всем этажам, и редко грохот выстрелов мог перекрыть его, — каким образом? И это притом, что данный человек не агент-провокатор и не профессиональный военный. Олег Ахатинов всего лишь инженер-электронщик, которого едва хватило на то, чтобы получить высшее образование во времена аварии в «Мамоново»…

Олег, перебежав ещё на три метра ближе к комнате охраны, злобно огляделся, не зная, какой рубильник выключить, чтобы заткнуть этот голос раз и навсегда! Как может Дорожный так отзываться о его научных способностях? Сам Владислав тоже был кандидатом наук, не более того! Олег, как это ни нелепо было сейчас, почувствовал, насколько уязвлено его самолюбие как инженера. Сколько он сидел над своими проектами! Сколько лет трудов, опытов, экспериментов, тонны проштудированной литературы… Всего и не перечесть! И теперь этот подонок, который уничтожает его как человека, принялся и за его научную карьеру!

— И у меня есть все основания полагать, что за прошедшие годы у него было мало шансов развить свой скрытый потенциал. Тот, кого вы не сумели ни остановить, ни, тем более, поймать, абсолютно обычный человек. Как вам удалось не задержать его?

Олег стоял, всё сильнее сжимая кулаки.

— Что ж… Отложим воспитательную работу до следующего раза. Настало время показать себя на деле. Сверхчеловеческому отделу следует ещё заработать право на доказательство своей незаменимости в составе войск Правительства. Полагаю, вам не нужно особо напоминать, что альтернативой этому является тотальное уничтожение наряду с прочими вырожденцами.

Не жалует он своих подчинённых… Ох, как не жалует… Дмитрий догнал Олега, но тот лишь стоял со сжатыми кулаками…

— Вставай, время не ждёт! Нашёл время обижаться!

— Так не позволим себе совершить такой ошибки. Я приложил все силы, дабы убедить наших покровителей в том, что вы лучшие представители патруля, — голос Дорожного был одинаково мягок и спокоен, словно он рассказывал сказку на ночь, — но они без особого энтузиазма приняли мои слова к сведению и сделали это таким образом, что даже я усомнился в сказанном. Бремя доказать это лежит на ваших плечах. Равно как и ответственность за провал. Дальнейшее меня не касается.

— Да шевелись же ты! — Крикнул Дмитрий, — хватит его слушать, ему только этого и надо! Тебе разве не плевать на его пропаганду?

— Ты не понимаешь, — туманно проговорил Олег, догоняя заключённого, — он держит в плену своего бывшего коллегу… Он опорочил мою репутацию как специалиста! Скотина!

— Не бери в голову, — мрачно сказал Дмитрий, заходя с Олегом, наконец, в комнату охраны, — перед кем опорочил? Перед этими полумашинами-убийцами? Им плевать на тебя, поверь!

— Достаточно того, что я это слышал, — огрызнулся Олег.

— Внимание наземным силам! — Раскатисто произнесла вдруг оповестительная система спокойным женским голосом, — провал миссии влечёт выселение в нежилое пространство. Напоминаю код: пожертвовать, остановить, устранить.

Олег, махнув рукой, подошёл к зарядной станции и быстро начал восстанавливать ресурсы костюма. Дмитрий, немного понаблюдав за зарядкой, переключил внимание на монитор видеонаблюдения и тут же вздрогнул.

— Эй, Олег! — Поражённо позвал он, — смотри, а откуда тут мирмидонты?

Олег глянул на экран, где по тёмному коридору яростный мирмидонт гнал трёх солдат.

— Оттуда же, откуда и муравьиные львы, — ответил Олег, — они же их главные особи. Куда им без предводителей…

— Хреново, — выдавил Дмитрий, — я сталкивался с мирмидонтом лишь один раз, но мне хватило. Мы тогда пошли ловить пиявок у моря… Еле спаслись, пришлось сидеть в старом ржавом корабле почти сутки, пока он не ушёл…

И он нажал кнопку переключения канала. Монитор переключился, выдавая новое изображение. Тут уже Олег вздрогнул, словно поражённый током: на мониторе крупным планом был показан человек… Олег, подавив отвращение, рассмотрел его и понял, что от человека в этом существе мало что осталось: лысая голова, серая тонкая кожа, чёрные впадины глаз, прикрытые чем-то наподобие железных ставней, плоский, словно обрубленный, нос, узкая щель рта и невероятно тощее тело.

— Сталкер, — прошептал Дмитрий, отводя взгляд, — так вот они какие…

— Боже, — Олег утёр пот, не в силах оторваться от экрана, — но как это… Жутко… Разве такое можно сотворить с человеком…

— Это их повседневная обязанность, — не без доли презрения сказал Дмитрий, отходя, — сволочи…