— Помню, — ответила Света. — Никому.

— Верно! А почему нельзя открывать, не забыла?

— Бабушка говорит: «По лестнице нехорошие бандиты с топорами ходят, прикидываются водопроводчиками, тетями, дядями, а сами непослушных девочек топят в ванне!» Правильно?

— Правильно.

— А бабушка придет, ей открывать? — спросила Света, откручивая кукле ногу.

— Бабушка не придет, она на даче. Приедет завтра.

— А если сегодня?

— Я сказала: завтра!

— А если сегодня?

— Если сегодня, это уже не бабушка, а бандит! По домам ходит, деток ворует. Еще есть дурацкие вопросы?

— Нету вопросов! — ответила Света, внимательно глядя, куда мать прячет от нее французские духи.

— Вроде порядок. — Галя цепким взглядом таможенника ощупала отражение в зеркале. — Буду часа через два. Нет, через три!

— Так долго обстригать будут? Ты не слон!

— Не обстригать, а стричь. Это плохой мастер все делает тяп-ляп, а хороший мастер, — Галин голос потеплел, — настоящий мастер все делает хорошо, поэтому долго. Никому не открывать!

Мать чмокнула Свету и, хлопнув дверью, ушла.

Света достала из тумбочки французские духи, полфлакона опрокинула на голову кукле, приговаривая:

— Вымоем Дашке голову и будем обстригать. Не волнуйтесь, настоящий мастер все делает так долго, пока вам не станет хорошо!

Тут раздался звонок в дверь.

Света побежала в прихожую и звонко спросила:

— Кто там?

Хриплый голос ответил:

— Открой! Это я — твоя бабуля!

— Здравствуй, бабуля! А зачем таким страшным голосом говоришь?

— Да простыла, внученька! Уж и молоко с медом пила, а все хриплю! Открывай!

— Бабушка! Мама сказала: ты завтра приедешь! А сегодня еще сегодня!

— А я сегодня и приехала! Открой! Темно на лестнице, и ноги сильно болят!

Света набросила на дверь цепочку.

— Бабушка, — задумчиво сказала она через дверь, — я открою, а ты — бандит?

— Какой еще бандит?! — Бабушка закашлялась.

— Обыкновенный. Сама говорила. Прикинешься бабушкой и в ванне утопишь! Приезжай завтра, будешь бабушкой!

Старушка спустилась на ступеньку, заплакала:

— Стыд-то какой! Во, дите воспитали! Родной бабке через двери не верит! Бессовестная! Когда мать с отцом будут?

— Папа после работы, — донеслось из-за двери. — А мама пошла выписываться к парикмахеру.

— Куда? — Бабушка вскочила. — Все Сереже расскажу! Вертихвостка! И ты вся в нее, вся! Вот возьму и умру тут!

— Бабуль! Бабуль! — пробивался из-за двери детский голосок. — Ты не умрешь! Мама сказала, ты сначала всех нас похоронишь!

— Это Галка про меня такое сказала? Змеюка! Все Сереже расскажу! Про всех парикмахеров! Еще неизвестно, от какого парикмахера дочь!

В это время по лестнице поднимался мужчина в сапогах и спецовке.

Разглядев в тусклом свете умирающей лампочки старушку в слезах, он остановился.

— Кого оплакиваем, бабуля?

Признаться постороннему, что тебя не пускает в дом собственная внучка, было так стыдно, что бабушка, проглотив слезу, соврала:

— Давление у меня пониженное, сынок... Второй день с лестницы падаю.

— А мы в квартиру позвоним, валерьяночки хлопнешь! — весело сказал мужчина, нащупывая на двери звонок.

— Кто там? — спросила Света.

— Ребятенок, открой! Тут старуха концы отдает!

— Дядя! Там темно, вы потрогайте, эта старуха, может, старый бандит!

— Мерзавка! — взвыла бабушка. — Перед людьми не позорь!

— А как там внучка твоя оказалась? — сообразил мужчина. — Чья бы там внучка ни была, а отпереть будь любезна! Слышь меня, стерва несовершеннолетняя!

— А при детях ругаться нельзя! — сказала Света. — Папа при мне никогда не ругается. Сначала уложит спать, дверь закроет и потом ругается с мамой! Понял, сын сукин?!

— Во дает! — одобрительно хмыкнул мужчина. — Перспективная девочка подрастает!

— А вы кто такой там? Один — бабушка, второй — дедушка, что ли?

— Я-то? Я дядя Коля-водопрово...

Бабушка, ладошкой зажав мужчине рот, зашипела:

— Не водопроводчик! Только не водопроводчик! Ей про водопроводчиков такого наговорили! Вы... почтальон!

Дядя Коля, пытаясь оторвать от себя бабушку, бранился шепотом:

— Чтоб вы сгорели! Почему водопроводчиками пугаете? У нас что, почтальон не может стать бандитом?

— Но я прошу вас! Скажите: почтальон, — она откроет!

Дядя Коля сплюнул в сердцах:

— Слышь, ты там! Открой! Оказывается, я почтальон!

— А голос как у водопроводчика!

— Бабусь, внучка воспитана неслабо! Граница на замке! Придется ломать дверь!

— Ломайте! — Бабушка махнула рукой. — Только аккуратно, как свою.

Водопроводчик достал инструменты и, напевая романс «Отвори потихоньку калитку», начал выламывать дверь. Удары кувалды гулко бухали на всю лестницу. Но, во-первых, соседи плохо знали друг друга в лицо. Во-вторых, на площадке был полумрак. А в третьих, как-то неловко спрашивать у незнакомого человека, в свою квартиру он ломится или в чужую?

Видя, как дверь начинает шататься, Света заплакала:

— Мама! Мамочка! Меня утопят! — Она дрожащей рукой задвинула засов старого замка, которым давно не пользовались, но с двери так и не сняли.

По лестнице, насвистывая, поднимался Светин папа. Увидев в полутьме сопящих у его двери, Сергей с ходу заехал водопроводчику в ухо.

— Сереженька, не бей! Это свои! — завопила бабушка и бросилась разнимать. Мужчины метили друг в друга, но в темноте в основном все доставалось бабушке, как обычно и достается разнимающим.

Когда старушка была положена на обе лопатки, мужчины успокоились и начали приводить ее в чувство. Наконец все очухались, помирились и, потирая ушибленные места, уставились на дверь.

— Света, открой, деточка! — простонал Сергей, держась за скулу.

— Сейчас, папочка, — ответила Света. — А ты правда мой папа?

— Другого папы у тебя пока что нет!

— А бабушка говорит, я от какого-то парикмахера получилась...

— От какого парикмахера?

— Сереженька, — бабушка в темноте выразительно посмотрела на сына, — ты его не знаешь! Я все расскажу, если попадем в квартиру!

В это время на площадке остановился пухлый мужчина. Переводя дух, он сказал:

— Бог в помощь! А что с дверью делаете?

— Видите ли... — замялся Сергей, — сигнализацию ставим. Мало ли...

— Ага, — ухмыльнулся водопроводчик. — Можно вызвать на дом, а можете сами дверь в милицию отволочь. Установка дешевле обойдется!

— Понял! — Пухлый стал быстро подниматься по лестнице.

Сергей тряханул дверь.

— Светочка, открой немедленно, гадина! У меня ключи, отопру, выпорю!

— Выпорешь, если отопрешь! — Света вздохнула. — Я на старый замок закрыла, от него ключей ни у кого нету. Даже у папы, если он это вы.

— Ну что делать? — Сергей закурил. — Деньги мне надо забрать! Деньги! До двух держат цветной телевизор маленький за двести рублей!

— Как двести? Он четыреста стоит? — удивился дядя Коля.

— Да цельнотянутый! Прямо с завода!

— Что такое цельнотянутый? — спросила бабушка.

— Ворованный, утянутый, значит, — объяснил водопроводчик. — Цельнотянутый грех не взять, грех!

— А мой папа говорил: «Воровать нехорошо! Значит, вы там одни бандиты собрались!»

— Нехорошо родному отцу дверь не открывать! — крикнул дядя Коля. — Дура старая!

В это время наверху что-то громыхнуло, охнуло и, ругаясь, покатилось вниз. Это были супруги Бирюковы из 57-й. Они волокли дубовую дверь. Тяжелая, она неслась быстрей Бирюковых, била их о стены, перила, мотая из стороны в сторону.

— Что случилось? — успел крикнуть водопроводчик.

— Сказали, сегодня всем поставить сигнализацию! Завтра бандитов ждут!..

— Сумасшедшие! — Бабушка покачала головой. — Уже слух пустили с вашей легкой руки про сигнализацию! Сейчас все двери посрывают!

И действительно, наверху что-то грохнуло. Потом еще раз грохнуло в другом месте. Люди рвали двери с петель.