– Ты меня слышишь? – с тревогой спросил доктор. – Маргарет?

Она затрясла головой.

– Милая, я боюсь, этот кошмар может повториться. Ты понимаешь? С другой семьей, другой женщиной, другим ребенком. – Крепко обняв жену за плечи, Макдилл заглянул в лихорадочно блестящие глаза. – Нельзя допустить, чтобы так случилось. Это было бы не по-христиански, правда?

Маргарет кивнула, глядя на мужа невидящими глазами.

– Милая, я позвоню в ФБР, – объявил Макдилл. – О том, что произошло с тобой, мы можем не рассказывать, правда? Это к делу совершенно не относится!

В ответ его жена снова разрыдалась.

– Я люблю тебя, милая! Как никогда в жизни люблю…

Макдилл притянул ее к себе. Сжимая в объятиях хрупкое, судорожно вздрагивающее тело, он почувствовал: в душе что-то сломалось, и из разверстой раны полилась страшная чернота. Каждый вечер, несмотря на усталость, Джеймс Макдилл читал Библию, дважды в неделю ходил в церковь и вел занятия в воскресной школе для Питера и его одноклассников. Каждый день, кроме воскресенья, он спасал стоявших на пороге смерти людей… Но при мысли о том, как неизвестный мерзавец терроризировал женщину, которую он любил еще со школы, мать его единственного ребенка, – разум испуганно замолкал, а вера теряла былую силу. Бурлящим потоком их заливала черная злоба. Из самого сердца вырвалась напоенная ненавистью клятва:

– Я убью тебя, сукин сын!

Слезы и отчаяние маленькой Эбби потрясли Карен. Отстраненно сидела она в «форде», ничего не чувствуя – словно бестелесный мозг в вакууме. Джо снова заставил завязать глаза. Похоже, машин на трассе почти не было, по крайней мере свист шин слышался крайне редко.

– Ты что, обет молчания дала? – поинтересовался Хики. Сквозь тонкий шелк повязки Карен пыталась разглядеть беззвездное ночное небо.

– Эй, я с тобой разговариваю!

Ненавистный голос доносился будто сквозь пелену.

– Понимаю, ты расстроена, но иначе быть не могло. Ничего страшного, справишься!

– Нет, не уверена…

– Вот видишь, оказывается, умеешь разговаривать.

Чиркнула зажигалка, и в салоне запахло дымом.

– Повязку можешь снять.

– Мне лучше в ней.

– А мне без нее!

Карен развязала шарф. Лампа на приборном щитке светила, словно маяк борющемуся с волнами кораблю. Подняв глаза, она увидела на цифровом компасе, укрытом между солнцезащитными щитками, букву «В», что означало восток. «Форд» ехал по двухполосной дороге. Так, это нужно запомнить. Судя по звукам и скорости, после выезда из Джексона они часа полтора двигались по федеральной автостраде. Значит, остается два варианта: они до сих пор на шоссе И-55, которое тянется с севера на юг, или свернули на И-20, пересекающее штат с востока на запад. Получается, если Хики едет по федеральной, Эбби держат где-то на юге от Джексона, а если по И-20, вариантов побольше. Хотя, раз позволили снять повязку, можно будет оглядеться и выяснить. А еще крайне желательно не ссориться с Хики: чем лучше его настроение, тем безопаснее для дочки.

– Спасибо, что разрешил сделать Эбби укол.

Приоткрыв окно, Хики выпустил сизую струйку дыма.

– Вот это мне нравится! Благодарность… Настоящая редкость в наше время… Забытая добродетель. Но ты, похоже, старомодная девушка, умеешь ценить доброту.

Выждав секунду, Карен посмотрела налево. Профиль Хики напоминал изъеденный ветрами булыжник: тяжелые брови, чуть приплюснутый нос и вызывающе торчащий подбородок. Лицо человека, который способен многое вынести, да ему скорее всего и пришлось.

– У нас целая ночь впереди. – На секунду отвернувшись от дороги, Джо заглянул в глаза своей пленнице. – Слушай, зачем собачиться? Давай дружить?

Внутренний радар Карен переключился на аварийный уровень.

– Знаешь, ты красивая женщина! Волосы рыжие, но не вульгарные, а как же это его… Такой цвет клубничный блондин называют, вот! Да и я парень хоть куда, правда?

– Послушай, не знаю, чем ты занимался в предыдущие разы, но…

– Детка, я хочу увидеть твой кустик! – Глаза Хики вспыхнули. – Уверен, у тебя он просто загляденье!

Разве похотливые слова могут так сильно напугать?! Нельзя, нельзя демонстрировать извергу свой страх, но отказывающееся подчиняться голосу разума тело инстинктивно прижалось к дверце.

– Да и загар что надо! – не унимался Хики. – Конечно, бассейн-то прямо за домом!

Чувствуя, как пылают щеки, женщина смотрела прямо перед собой.

– Мне есть что показать тебе, Карен, – не унимался Хики. – Много нового узнаешь, гарантирую.

Она чувствовала: с каждой оставленной без ответа фразой, с каждой остротой Хики становится наглее и увереннее.

– Ну, не стала бы на это рассчитывать, – промурлыкала Карен. – Мой муж в постели хоть куда!

– Да что ты? – самоуверенно рассмеялся Хики. – Почему-то не представляю старину Уилла жеребцом! Он скорее на теннисиста похож, этакая серость и посредственность. А вот я в койке не робею… С мужской силой все в порядке! – Джо выбросил окурок в окно. – Знаешь анекдот про президента Джонсона? Во время вьетнамской войны министр обороны Макнамара нахваливает ему Хо Ши Мина: Хо Ши Мин то, Хо Ши Мин се… Тогда Джонсон расстегивает ширинку, достает своего петушка и спрашивает: "А такой конец у старины Хо есть?"

Джо дико заржал.

– Прямо посреди гребаного Овального кабинета, представляешь? Интересно, почему мужской конец петушком называют?

– Джонсон ведь проиграл ту войну, верно?

Внезапно Хики перестал смеяться:

– Снимай джинсы. Потом неделю рогаткой будешь ходить!

В груди застыл ледяной ком.

– Думаешь, я шучу? Мы этот номер пять раз проигрывали, и каждый раз жены оказывали мне маленькую услугу. Небольшой бонус идейному вдохновителю операции и величайшему мудрецу на свете!

– Сегодня никаких бонусов!

– Правда? – рассмеялся Джо. – Да через тридцать минут я тебе по самые гланды засажу! Давай снимай джинсы.

– Прямо здесь?

– Можно подумать, никогда в машине не трахалась!

Карен сидела очень прямо, сделав вид, что не слышала последнего замечания.

Покачав головой, Хики взял сотовый и стал набирать номер.

– Снимай джинсы! Иначе сейчас позвоню, и твоей принцессе не поздоровится!

Помедлив еще пару секунд, Карен расстегнула молнию, приподняла бедра, изогнулась и спустила джинсы.

– Ну что, доволен?

– Для начала неплохо, продолжай!

По груди Карен потекла тонкая струйка пота.

– Только не в машине.

Безысходно опустив глаза, Джо снова начал набирать номер.

– Нет!

– До сих пор одета? – прищурился Хики.

Свернув джинсы, женщина целомудренно прикрыла ими колени, спустила трусики и положила на брюки.

Мерзко хихикнув, Хики нажал на красную кнопку, схватил хлопковые трусики и столкнул джинсы на пол.

– Да уж, не "Секреты Виктори"! Это чтобы муж лишний раз не подходил?

Карен почувствовала непонятный укол вины. Пока Джо смеялся, она расправила длинный подол рубашки, пытаясь прикрыть обнаженные бедра. Хики включил лампу над пассажирским сиденьем, и поток желтоватого света озарил тело сгорающей от стыда женщины. Почему-то вспомнилось детство, когда она играла в прятки с двоюродными братьями. Однажды маленькая Карен спряталась в подвале дома в Форт-Ливенуорте и, слыша приближающиеся шаги, отступала все глубже в пораженное плесенью помещение. Куда ни прячься, братья не отставали, и девочка знала, что задумали проказники: вдали от взрослых в сырой темноте подвала они заставят ее играть в ромашку.

– Классные ноги! – похвалил Хики. – Длинные, красивые…

– Зачем ты это делаешь? – спросила женщина, дрожа на сквозняке.

Засопев, мучитель потянулся к прикуривателю, вытряхнул из пачки «Кэмела» сигарету и снова закурил. Сизый дым затуманил лобовое стекло.

– А что, разве нужен особый повод?

– Конечно!

Словно горячий свет лампы, плотоядный взгляд скользил по коленям.

– Ну, за ночь и повод придумаем! Убери рубашку с бедер!