- Доброй ночи, леди Немфея, - поприветствовал меня художник.

Я опустила голову, и пробурчала себе под нос:

- Проклятье!

Затем подняла голову с наигранной вежливой улыбкой. Сделала скромный реверанс с уклоном головы, и сказала:

- Здравствуйте! Мне очень приветно вас снова видеть, в нашей компании, - вытягивая нежную улыбку.

- Действительно, леди Немфея? – с восторгом, - Тогда мой подарок обязан вас обрадовать.

- Вы закончили писать картину?

- Совершенно точно, леди. И готов сейчас же ее вам показать. Она великолепна.

- Не стоит, - остановил Айрон порыв художника, готового уже передомной открыть футляр и показать живопись, - Давайте лучше пройдем в мой кабинет. Там есть приличный стол и обстановка потише.

Художник не имел власти отказать королю, согласился:

- Как вы пожелаете, Ваше величество.

Мы все в четырем прошли в кабинет. Там подошли к столу, окружили художника, честно сказать, не давая полной свободы ему развернуться. Он положил футляр, расстегнул на боку кожаные ремни, открыл, и все сразу же всунулись носами внутрь, стараясь полюбоваться картиной, что не понравилось художнику. Скривил недовольное лицо. Растолкал нас плечами, аккуратно вынул картину с футляра, и, держа обеими руками приподнял, слегка отклонившись назад, как это делают чаще всего любители и ценители искусства, для лучшего рассмотра картины, видя в этом положение подходящую точку для кругообзора, игры красок, плюсов и недостатков, иллюзии, присущей философии, что в картине под рисунком хотел изобразить автор.

Мы замолчали в восхищение. Картина действительно была великолепна. К ней не хватало лишь обрамления – золотой рамки в эпохе рококо.

- Ты действительно достоин тех денег, которые я тебе собирался за нее уплатить, - протянул в восторге Айрон, не отрывая взора от картины.

- Благодарствую вас, Ваше величество, - довольно улыбнулся художник, но при этом и сдержанно скромно, не забыл, и кивнуть головой покорно.

На картине мы, наша троица, были словно живые. Игра красок, переливы, напоминали подлинность фотографии, лишь нарисованную с помощью отчетливых штрихов масляных красок. Одежда, положение тел, свет, падающий с окна на нас, одежду, все, что происходило с нами тогда, точь в точь отображалось теперь на картине, как слайд с одного общего нашего воспоминания, вырванного с памяти и стоящего теперь перед нашими глазами.

Художник положил картину на стол, и, кланяясь, отошел в сторону, не мешая более приближенному осмотру. Он лишь боялся, чтобы кто-нибудь из нас не полез пальцем в картину и ее не испортил. Ведь штрихи еще слишком свежи, картина полностью не успела просохнуть. И малейшая размазня пальцем будет стоить ему потери такой прекрасной картины, не говоря уже о том, что придется еще рисовать одну. Но, он боялся предупредить нас этого не делать. И стоял тише травы, низко склонив голову, мял в руках берет. Боялся, что если обзовется, прекрасное настроение Айрона резко испортиться, и он сможет сказать ему что-то не то, или урезать жалование. Поэтому, и предпочитал молчать, оставаясь серой мышкой.

Он беспокоился зря. Айрон повернулся к художнику и сказал:

- Отличная работа. Я удвою тебе жалование за работу.

Я повернулась. Стала вблизи Айрона и незаметно протянула ему под руку свою руку, повесила. Улыбнулась мягко, подтверждая, что довольная и я. Квенсент был щедр в словах:

- Никогда еще не видел более реалистичной картины. Примите мое поздравление.

- Благодарю вас, - засмущался художник, прекратив мять берет. Надел себе его на голову, и откланялся, уйдя с гостиной. Я подхватила под руку и Квенсента. Пожала поочередно плечами, разминаясь, и весело заулыбалась:

- Не правда ли красивая картина?

- Буду глупцом, если с тобой не соглашусь, Миледи, - сказал Айрон, - Нужно теперь ее повесить в очень достойное и видное место. Было бы хорошо, если каждый смог любоваться ею.

- А это не будет эгоистично? – пробурчал Квенсент.

- Ничуть, - отгрызнулся отказом Айрон.

- Может в ваш личный кабинет, или в эту комнату. Думаю, здесь будет подходящим для нее место. Множество картин, много света, - предложила я.

- Ты так считаешь, Миледи, - засомневался Айрон, - Я вот думаю, она затеряется в сяких этих картинах, и не будет видно ее красоты.

- А если в холл? – предложила свой второй вариант я, покосив голову на бок в раздумье, представляя, как картина будет смотреться на стене, и в какую именно часть холла лучше повесить.

- А хорошая идея. Почему бы нет? – соглашаясь, вскрикнул Айрон.

И уже на следующий день картина была одета в золотую раму и висела в центре холла. На самом видном месте. Наверное, всякий раз, проходя мимо картины, Айрон бранил Квенсента, почему он изобразился на картине вместе с ним, Квенсент чувствовал себя безумно радостным, изобразившись вместе со мной рядом, а я – попросту счастлива, что около меня изображены два близких и родных мне друга. Что мы вместе, что мы улыбаемся, что мы – единая троица, и чтобы с нами в дальнейшем не произошло, в какую сторону не покрутит колесо нашей судьбы, мы, хотя бы на портрете, останемся навечно вместе.

Ночь лишь только начинается…

Ночь 9

ДЕНЬ РОЖДЕНЬЕ

Я проснулась и почувствовала, вместо бьющейся в глаза темноты, нежное прикосновение к тыльной стороне ладони. Это было ласково и щекотно. Я улыбнулась и открыла глаза. Передомной стоял склонившийся и улыбающийся Квенсент. Первым увиденным, честно признаться, я не хотела увидеть его.

- Добрый вечер! – сказал он мне с лучезарной улыбкой на устах.

- Доброе и тебе. А как ты попал в мою комнату?

- У меня же есть от нее ключ, как у твоего поданного.

- Да. Точно, - сжав губки, - И сколько раз я говорила тебе, - ты мне никакой не поданный, а мой друг. Мы же друзья, как не как.

- Поздравляю! – и, поцеловал в лоб.

- С чем? – не поняла.

- С днем рождением.

- Моим? У меня сегодня день рождение?- удивилась, не помня.

- А у кого же еще? – разогнулся, - На вот, принимай подарок, - протянул в руки маленькую черную прямоугольную коробочку.

Я приподнялась.

- Спасибо, - взяла коробочку и с трепетом и любопытством открыла. Внутри находилась серебряная заколка для волос, украшенная веточкой с цветком с бриллиантов.

- Какая красота! – восхитилась, влюбившись в заколку с первого взгляда.

- Правда? Тебе нравится?...Я сделал ее сам.

- Сам?! – удивилась.

- Ну, - засмущался до покраснения, к тому же в бессилие рассказать, что работал в подмастерии в настоящего ювелира, моего отца.

- Ты потрясающий!

Я протянула Квенсенту заколку.

- Поможешь? Одень мне ее, - попросила.

Несмело он взял в руку заколку и осторожно заколол ею мне прядь на уровне выше челки.

- Она тебе очень идет, - сделал комплимент Квенсент.

- Правда? – прикоснулась к заколке, - Очень приятно, - засмущалась.

Я попросила Квенсента выйти. Переоделась. И мы пошли прогуляться около замка. Там мы случайно наткнулись на Айрона, который с парой своих альбатросов обсуждали достройку на территории замка аллеи с мраморных статуй. Увидев нас, он приятно улыбнулся. Дал сигнал рукой остановиться, и альбатросы послушно замолчали и склонили головы. Подошел к нам.

- Что вас сюда привело? – поинтересовался он, кабы это была отделенная территория.

- Мы прогуливались, - вместо меня ответил Квенсент.

- Какая замечательная заколка, - подметил на моей голове, сделал своеобразный комплимент Айрон.

- Спасибо, Ваше величество. У меня сегодня праздник и это мой подарок.

- И что же за праздник?

- День рожденье, - улыбнулась смущающее.

- День рождение, - с улыбкой, - И сколько же тебе? – с любопытством.

- М-м-м, - стыдливо, не помня.

- Сегодня Немфея отмечает свое двадцатилетие, - за меня ответил Квенсент.

- Так ты, Миледи, уже совершеннолетняя. Поздравляю. Тогда, ты должна получить и от меня подарок.