— нет Денис! — начальник резко присек его возмущение и ледяным тоном добавил. — Таисия юная и не опытная девочка, она действительно не понимает чего ты от неё хочешь.

Они встретились взглядами и несколько минут буравили друг друга не произнося ни слова.

Пока Денис Сергеевич не поменялся в лице и ни отвёл взгляд.

Денис.

Последние сутки не спал. Лично поговорил с каждым таксистом и каждым водителем автобусов в городке, объехал все гостиницы, парки, скверы. Поднял на уши милицию, скорую и даже пожарных. Ребята прочесывали городок и соседние посёлки. А когда солнце село мне вдруг стало так страшно как не было никогда. Я боялся что её найдут и ещё больше боялся что не найдут. Избил в общем то не в чем не повинного друга. Миша со сломаными рёбрами, носом и можественными ссадинами лежит в больнице.

Когда Леха сообщил что Таисия у него, я умер и заново родился.

Теперь я был зол на неё, на себя и на Леху, конечно же.

Слова про деньги звучали глупо, но внутри мерзко кольнуло. Неужели думает что я из за денег?!

А последняя фраза друга окончательно добила.

Я знал! Понял ещё вчера или даже раньше, но не верил. Не хотел верить.

Девочка! Маленькая испуганная девочка. В дали от семьи, в ужасной, непонятной ситуации. И я дебил кручу перед ней хозяйством и зажимаю по углам.

Лучше бы я её не встречал вообще. Надо было послушать Леху. Надо было послушать самого себя.

Как теперь на неё смотреть?!

Тася сидит на диване рядом с Алёной, которая успокаивает её и с ненавистью смотрит на меня.

— доигрался? — друг протягивает стакан воды, — нет, я конечно, тоже даже не подозревал, такая сексапильная и девочка, но ты то!? Как ты не понял?

Я не смог придумать вразумительный ответ и лишь отмахнулся.

— скажи мне, как на духу, ты её трогал?

— нет.

— Денис!

— нет. Один поцелуй.

— о боги! Это за него ей стыдно? За поцелуй? Что за детский сад!? За что мне этот дурдом?

— Лёш, пристрели меня, а?!

— с радостью, но не сегодня. Тебе лучше уехать.

— не могу! — конечно, Леха, как всегда, был прав, но я и правда не могу. Не могу и не хочу. — я поговорю с ней.

— ага! Мы уже видели твои разговоры. Дин, ты грубое животное, уж прости за прямоту, тебе без переводчика и поводка с ней разговаривать не стоит.

— справлюсь! — кидаю напоследок и выхожу из кабинета в зал.

Мудрая женщина Алёна, тихо выходит обдав на последок неприязненным взглядом.

— Тая, прости. За… За все, короче.

— и вы меня, — она порывисто встаёт при виде меня. Подхожу ближе, чтобы говорить тише.

— если обидел своими… Кхм… Действиями, — поднимаю и показываю ладони, намекая на жадные прикосновения, — так я думал… Что у нас…

Черт, я и правда совершенно не представляю как все это говорить!

Звучит максимально убого.

— ну что, вы, я не обижаюсь. — она краснеет и отводит глаза, а на меня накатывает волна жара. Аромат её кожи вновь заставляет сердце биться быстрее. Делаю ещё шаг и обещаю себе что ближе не подойду.

— я толкнул тебя и был жесток, и пугал…

Ещё маленький шажок. Я просто коснусь руки, в знак примирения.

— а я вам в лицо водой плюнула. — она весело хихикнула.

— я кричал и ни разу не попытался поговорить

— вы пытались! — почему то оправдывает меня.

Просто коснусь руки и все. Извиняюсь и уйду.

Ещё шаг и дурманащая аура её аромата, близости, сладкие воспоминания, блестящие влажные губы… Лишают воли.

Беру аккуратно тонкую ладошку в свои огромные ручищи и глажу пальцем. Провожу от запястия вверх ловя мурашки.

— я хочу помочь, — шепчу уже плохо соображая. — пожалуйста.

Еще шаг и руки скользят вверх, обхватываю хрупкие плечи.

Один поцелуй, последний раз.

— хорошо, — растерянно выдыхат Тая и я окончательно теряю разум.

Целую осторожно, невесомо. По телу проносится болезненные разряды.

Настойчивее терзаю нежные губы и когда понимаю, что она неловко отвечает, понимаю — пропал.

Никуда я её не отпущу. Наплевать на Леху, на доводы разума, на все плевать. Она моя. Будет моей и только моей.

С трудом прервав сладкую пытку прижимаю к себе, зарываюсь лицом в волосы и целую мурашки на тонкой шейке.

Черта с два я позволю кому-нибудь коснуться её!

Наконец делаю шаг назад и вглядываюсь в чёрные омуты.

— не убегай больше!

— хорошо, а вы на меня не рычите, пожалуйста!

— не обещаю, — широко улыбаюсь гладя холодные пальчики, — холодно?

— нет вроде. Страшно, — заговорщицким шопотом отвечает красавица.

— страшно?

Пытаюсь увидеть, сам незнаю что, в её лице, в глубокой бездне тёмных глаз. Но девушка медлит, переминается с ноги на ногу, кусает губу.

— что? — оглядываюсь по сторонам.

— у вас же там женщины, толпами… — еле слышно мямлит девчонка и стыдливо опускает глаза.

Оборачиваюсь. Не понял. Где? Кто?

Меня начинает душить дикий хохот. Звучит то как "женщины, толпами". Дурочка! Надо же такое ляпнуть.

С трудом отдышавшись наконец спрашиваю:

— маршируют у подъезда? С плакатами "Тася он козёл"?

Но ей видимо совсем не смешно. Таисия обиженно надула губки и скрести руки на груди отвернулась к окну.

— ну что за глупости, — обнимаю примирительно чмокая в макушку, — конечно, я же не монах, у меня есть любовницы…

Сморозил жуткую глупость. Сразу сообразил.

— были! Были, любовницы! — держу вырывающуюся барышню.

— Денис! — грозные раскаты послышались за спиной, — мы кажется все решили.

— Нет. Я все решил!

Мы вновь схлестнулись взглядами. Знаю, Лёха может меня заставить, приказать, вынудить в конце концов, но он этого не сделает.

— нам пора! — недовольно бубнит хозяин и направляется к двери.

Таисия.

Ужасно неловко. Что теперь обо мне думают Алексей Владимирович и его чудесная девушка, даже не хочу представлять.

Сильные горячие руки и зелёные огоньки в усталых глазах не дают ни на чем сосредоточиться. Сердце бешено колотится.

— останься. — жёстко приказывает босс и мой неожиданный поклонник нехотя отпускает руку.

В свежее казённое здание районной прокуратуры входим вдвоём. У проходной стоит высокий красивый мужчина в синем форменном пиджаке.

— добрый день.

— посмотрим, — угрюмо отвечает мой спутник и пожимает протянутую руку.

— здравствуйте, — тихонько пищу, когда взгляд внимательных синих глаз оказывается на мне.

Идём по длинным коридорам и бесконечным лесницам.

— ваш товарищ уже здесь, — сухо сообщает следователь перед дверью и тут же входит.

Алексей Владимирович пропускает меня вперёд. В маленькой светлой комнате, за столом сидит помятый Олег с крайне недовольным лицом.

— Тася!? — Удивлённо вскидывает брови. — слава богу ты в порядке! Я не понимаю что вообще происходит, дорогая!

— помолчите Олег Иванович.

Следователь садится за стол и достав черную папку зачитывает что то, что я просто не в состоянии понять. Пункты, статьи…

— Олег Иванович, у нас с вами мало времени, обвиняемых нет, свидетели есть, надо решать.

— Я не понимаю что вы от меня хотите?! Я маленький винтик, подставкой директор, делал лишь то что мне говорили.

Не верю своим ушам! Краснов всегда решал все сам. Мама, отец и ещё двое акционеров не имели права голоса. И нужны были лишь для картинки. Он сам это всегда повторял.

— чтож, послушаем Таисию Николаевну.

Я замерла не зная что сказать. По дороге Алексей Владимирович снабдил меня инструкциями и советами, но язык отказывался шевелиться.

Не помню что отвечала и как коментировала слова следователя.

Встреча прошла как в тумане.

Больше всего боялась, что сейчас меня закуют в наручники и уведут в тюрьму.