«Контр-адмирал Дмитрий Федорович Сковорода был необычайно умен», — так можно было начать и этим можно было бы и ограничиться, и это был бы самый короткий рассказ, состоящий из семи слов, и в нем все было бы в полном достатке: и ум, и суть, и такт — и тогда абсолютно излишним выглядело бы добавление, сделанное непосредственным военоначальником адмирала Сковороды, полным адмиралом Леонидом Антонычем Головней в окружении таких же адмиралов: «Попробовал бы этот мудак быть идиотом!» — которое относилось, видимо, и не к личности Сковороды в целом, но касалось, скорее, вопросов стратегических, реже тактических, технологических, композиционных по существу или же даже духовных, и уж совсем невозможно было бы приткнуть куда-либо мысли некоторых его, Сковороды, подчиненных о том, что пошли в свое время зачем-то совсем не туда, куда следовало бы переместиться под руководством вышеупомянутого козла, и там он придумал нечто такое, ТАКОЕ, что еле всплыли с перепорченными лицами, с дифферентом на корму, погнув перископ, потеряв все аварийно-спасательные буи, затопив шахту навигационного прибора «Самум», который по приходу срочно выгрузили, чтоб хоть как-то сохранить, а то ни туда ни сюда, да повезли его сдавать, а там не принимают, потому что никто ни с кем не договаривался, и тогда, в сердцах, бросили его у входа, потому что временем свободным совершенно не обладали,и он простоял там целый год, и множество раз замерзал и оттаивал, замерзал и оттаивал, плавно переходя из одного плачевного состояния в другое, куда более плачевное, описать которое здесь не представляется возможным, и вот уже кто-то заговорил о воровстве, да так споро и горячо, что никак не унять, и рукой все машет и машет, и все о них, о консервах, а особенно о севрюге в томатном соусе и о балычке со слезами жира на тонких и нежных ломтикам, и кто-то крикнул «Без генералов у нас не воруют!» — и пошло, поехало, побежало, полетело кувырком, как это и водится в нашей милой стороне.

А ведь на все это хватило бы одной только фразы: «Дмитрий Федорович Сковорода, контр-адмирал, между прочим, был необычайно умен».