— Я специальный корреспондент газеты «Закорские вести»! — выпалил Антон, сделав вид, что не заметил выстрел хлебным мякишем.

— О, ничего себе! Целый корреспондент! — воскликнул Бельфегор.

— Целый, ха! — подхватил Бегемот. — Он что, по-твоему, мог к нам по частям прийти? Руки отдельно, ноги отдельно?

— По частям, ой не могу! — засмеялась Надя.

— Ребята, ну можно чуть посерьезнее? — жалобно попросила Настя.

— Да-да, сейчас, — вступил Астарот. — Так, заткнулись все! Видите, у нас пришли интервью брать…

За столом ненадолго воцарилась тишина. Но ее предательски нарушало фырканье сдерживаемого смеха.

— Целое интервью, — громко прошептал Кирилл. И все снова грохнулись головами в стол.

«Милота такая, — подумал я, оглядывая своих крутых патлатых рокеров. В джинсе и коже. — Всегда мечтал быть воспитателем детского сада».

К концу обеда все более или менее наладилось. «Цеппелины» остепенились первыми, Ян принялся обстоятельно отвечать на вопросы парочки корреспондентов, перебивающих друг друга. «Ангелочки» тоже слегка собрались и подключились к разговору. Только Бегемот с Бельфегором периодически начинали синхронно ржать, переглядываясь.

Марта Германовна, директриса кинотеатра «Салют» была чем-то неуловимо похожа на Наталью Ильиничну. Тоже весьма солидного возраста, седые волосы уложены в прическу, одета в строгий костюм. Но создавалось ощущение, что она в этом официальном виде только сегодня пришла. Чтобы, так сказать, не ударить в грязь лицом перед столичными гостями. Ну да, всего лишь областной столицы, но тем не менее.

— Мне Катенька сказала, что вам надо какой-то сан-чех сделать, — сказала она, старательно поправляя пиджак. Ну явно же в обычные дни она так на работу не ходит. Предпочитает что-то более удобное. И вот те войлочные тапочки, которые из-под ее стула торчат. А вовсе не туфли на каблуках. Довольно неловко она на них перемещается. И на лице видимое облегчение, когда садится.

— Саунд-чек, Марта Германовна, — сказал я. — Ребятам надо настроить инструменты. Чтобы если что не так, быстро все починить. А то если вечером неполадки обнаружатся, придется начало концерта откладывать.

— Аааа! — она покивала. — Да вы проходите, я же специально пришла пораньше. Зал открыт, делайте ваши… всякие дела, я в своем кабинете буду.

Я помог парням дотащить все из автобуса на сцену. Подумал еще, что хорошо, пожалуй, что мы последние разы репетировали в «Буревестнике», здесь сцена точно такая же. Типовая, как и в другом небольшом кинотеатре. На самом деле, не самая удобная конечно. Она узковата. Скорее помост перед киноэкраном, чем полноценная сцена. Особенно если вспоминать ту же «муку». Там вроде все компактно, но настолько продуманно, что не приходится играть в тетрис, чтобы друг друга не задевать.

Но мешаться под ногами у своих ребят я не стал. Послушал чуть-чуть уверенные команды Вадима, кивнул и вышел обратно в фойе. Присел диванчик рядом с Шемякой. Он блаженно улыбался и следил за барышней в красном платье, которая о чем-то шепталась с нашей директрисой.

— Красивая женщина, — вполголоса сказал он. — Вот сколько раз в Закорск приезжаю, каждый раз убеждаюсь, что женщины тут красивее, чем в Новокиневске. Такие, прямо, ух! Кровь с молоком! Это у нас все как с цепи сорвались со своим похудением. А я вот этого вот не люблю.

— Ну да, ну да, с цепи сорвались, — язвительно заметила Наташа, усаживаясь рядом со мной.

— Да ты не переживай, Наташка, были бы кости, а мясо нарастет, — засмеялся Шемяка. — Какие твои годы?

— Нормально у меня все с мясом, — огрызнулась Наташа.

— Нет, ну я так не могу! — Шемяка хлопнул ладонями по коленкам. — Определенно, надо познакомиться…

Он встал и направился к дамочке, которая привлекла его внимание.

— Скатертью дорога, — буркнула Наташа, а потом посмотрела на меня пронзительным взглядом. — Велиал, серьезный вопрос! Даже два вопроса.

— Слушаю тебя, моя королева, — сказал я.

— Во-первых, платье или джинсы? — серьезно спросила она. — И не надо на меня так смотреть, я серьезно спрашиваю. Я сначала думала, что джинсы, ну, типа, это же сельская местность, нужно поменьше выпендрежа. Но что-то сейчас смотрю…

— Платье, — сказал я. — Второй вопрос?

Но тут двери кинотеатра распахнулись, и в фойе ввалились трое мужичков среднего возраста. Ну, то есть, скорее молодые, чем пожилые, конечно. Невысокие, крепенькие, с одинаковыми короткими стрижками. Центральный в кожанке, те, что по бокам, в более простецких куртках. Они оглядели фойе, о чем-то тихо переговорили и решительно направились к нам с Наташей.

— Здорово, — сказал центральный и цыкнул зубом. Будто собирался сплюнуть, но вовремя вспомнил, что он не на улице. — Ты что ли главный по концерту будешь?

От автора.

Максим Гаусс стартовал уже шестым томом про разведчика спецназа ГРУ .

Афганистан… Красивый горный дикий край

Пришел приказ — и по приказу мы встаём,

Взяв АКМ садимся ночью в самолёт…

На первый и второй том в течении суток действует скидка 50% и 25%! Читай здесь: https://author.today/work/358750

— Есть такое, — расслабленно кивнул я. Ну, скажем так, не очень расслабленно. Под курткой одного из сопровождающих угадывалась характерная такая выпуклость. А второй двигался обманчиво-расслабленно. Настолько, что у меня даже включились слегка подзабытые профессиональные рефлексы. Неужели разборка? Та самая, неотъемлемая часть эпохи девяностых, воспетая и прославленная в множестве образцов российского кинематографа?

— Отскочим в сторонку, побазарить надо, — сказал центральный и снова цыкнул зубом.

— Ну, надо так надо, — я развел руками, мимоходом пожал руку напрягшейся Наташе, и мы с этими тремя товарищами вышли на крыльцо. Слегка отлегло. Пространства для маневра на улице все-таки побольше. А еще рядом нет никого из моих ребят, которые в случае, так сказать, огневого котакта, могли пострадать. Чисто из-за неопытности в таких делах. За себя я как-то не волновался. Привычки такой не было. Так, легкая досада. Типа, ну, блин, так же хорошо все шло до этого!

— Слушай, как там тебя, гришь, зовут? — зыркнув на меня исподлобья, сказал кожаный.

— Владимир, — представился я.

— Ха, не Ильич, надеюсь? — криво ухмыльнулся он.

— Викторович, — отозвался я.

— Эт хорошо, — кивнул кожаный. — Слушай, Викторыч… Я вот этой вашей тыры-пыры-трень-брень, в натуре не понимаю. Но это чисто мои загоны, понимаешь? Я другую музыку люблю слушать.

— Понимаю, — кивнул я. — Вкусы — дело такое. У всех разные.

Рядом с нашим автобусом стояла пыльная девятка с наглухо затонироваными окнами. И рядом с ней топтались еще парочка типов, похожих на двоих сопровождающих моего «кожаного» как родные братья.

— Я Вася-Дружина, — представился кожаный. — Мож слышал про такого?

— Увы, я в Закорске почти впервые, — я улыбнулся и развел руками.

— Француз базарил, что ты нормальный чел, — кожаный снова цыкнул зубом. — Француза же знаешь, да?

— Француза знаю, конечно, — едва заметно усмехнулся я. — Я у него в качалке занимаюсь.

— Качалка эт правильно, эт я одобряю, — со значением покивал кожаный Вася-Дружина. — Верно, братаны?

«Братаны» промычали что-то одобрительное.

— Так это… — кожаный окинул меня взглядом с головы до ног. — Короче, вот какой у меня к тебе базар, Викторыч. Брательник у меня есть. Малой. Он как про эту твою группу услышал… Ну, про эти ваши, тыры-пыры, темные тени, ля-ля-фа-фа, вы же поете?

— Есть такое, — кивнул я. И вот на этом моменте мне стало понятно, что это не разборка ни разу. Просто у этого Вас-Дружины только одно дежурное выражение лица на все случаи жизни.

— Короче, он мне, натурально, мозг выел чайной ложкой, — доверительно сообщил Вася. — Билет на концерт я ему, в натуре, купил. Но это же брательник, понимаешь? Хрен знает, он вашу кассету вообще взял, но он в натуре уже до дыр ее заслушал.