Итак: дамочка «воцерковленная» православная — регулярно посещает храм, вычитывает все положенные по церковному уставу молитвы, соблюдает посты, имеет духовника… Здесь нам также предстоит встретить немало неудобств. Во-первых (и это самое главное), она будет требовать представить вас своему духовнику — дабы он, так сказать, одобрил и даже утвердил кандидатуру. Во-вторых, поверхностная, на уровне соблюдения внешних обрядов религиозность будет лишь раздражать человека, знакомого с Евангелием не понаслышке. Это неизбежно создаст значительные трудности с общением, а роман, в моём понимании — это общение по преимуществу (после, разумеется, настоящего ухаживания). Однако завязать с такой роман однозначно не получится — в отличие от нормальных девушек романа она не поймёт и признает лишь тривиальнейшее сватовство, плавно переходящее в благочестивую семейную жизнь… Она сразу же будет пытаться вас воцерковить. Стремление воцерковить всех и вся — характерный признак стремления к самоутверждению, или, иными словами, однозначное доказательство слабости веры, но православные об этом почему-то не догадываются. Она запилит вас по поводу посещения храма… Ну а дальше не читайте. Всё равно не поймёте и половины…

Ах да, нужно же ещё и эпиграфы сюда присобачить. Так получайте же.

ХРИСТИАНСТВО И МИРОВОЕ БАБСТВО

(наброски)

…Сначала победил себя,
Потом угробил веру…
Старикашка Ю
(http://zhurnal.lib.ru/s/starikashka_j/almaz.shtml)

«…С нею блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеянья упивались живущие на земле… И я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей…»

(Откр., 17:2–4).
99 признаков женщин, с которыми знакомиться не стоит (СИ) - doc2fb_image_02000003.jpg

Сейчас вы узнаете о том пласте мирового бабства, о котором, окромя меня, никто, может, и не напишет. Упаси вас Бог испытать такое, когда жена ваша слушается в первую очередь не вас, но своего духовника (или учителя, или как там они в данной «конторе» называются). Я через эти ужасы лично прошёл, и сделал интересный вывод. Женщина, слушающаяся в первую очередь своего духовника, на самом деле просто использует его как ширму для прикрытия собственного бабского своеволия. Она не хочет что-то делать, что предлагает совершить её муж, и теперь у неё есть другой, «альтернативный» авторитет — причём его образ освящён тысячелетней традицией послушания духовнику, да и Церкви в целом — в то время, как законный муж оказывается ничем не освящён — кроме разве что многочисленных пороков… И теперь она начинает брать своего духовника измором — мол, батюшка, вот просто не могу сделать то, что мне муж говорит, и всё тут. Духовник, опасаясь, что прихожанка «соблазнится» (то есть вконец обозлится на его непреклонность и вовсе перестанет ходить в церковь), в конце-концов благословляет всё, ею просимое. Зрелище, как женщины вертят священнослужителями, причём совершенно неосознанно для этих последних, производит на внешнего наблюдателя впечатление самое сильное. Разумеется, чтобы отследить весь порочный этот механизм, нужно глубоко погрузиться в благочестивую христианскую жизнь, а потом оттуда ещё и вынырнуть…

Но всё же самое тошнотворное — это торжествующая физиономия бабы (бабское торжество почему-то всегда очень тошнотворно выглядит), когда она смело и решительно посылает вас теперь нафиг, ссылаясь на волю своего духовника, который зачастую (если речь идёт о иеромонахе), и женат-то никогда не был, а стало быть, не вполне «владеет темой» — не понимает некоторых тонкостей взаимоотношений с тёщей, зависимости от тестя, «бывших друзей» жены, проблему выбора подарка, разделения семейных обязанностей, и так далее и тому подобное. В этой сложной и запутанной области монашескому смирению вообще нечего делать, и автору пришлось убедиться в этом на собственном горьком опыте… В дальнейшем во всех спорных ситуациях жена, тем не менее, сразу же обещает сначала выспросить разрешение у него. Здесь мужик начинает ощущать себя никем, а духовника — всем.

«Святой» же «отец» так и не осознаёт, что оказывается пешкой в грязной бабской игре (бабская игра, как правило, всегда исключительно грязная, иной они и не ведут). И это так потому, что во многих случаях он — иеромонах, который с женщиной никогда не жил (живут монахи, как правило, с мужчинами;). Эх, говорил же мне диакон о. Борис: «Кот, семейному человеку ни в коем случае нельзя исповедоваться у иеромонаха. Разве он что понимает в нашей жизни? Разве у него была тёща?»… А Бегемот тогда его не послушался, будучи уверенным, что иеромонах «всё понимает» в силу его «духовной чистоты». Как же, понимает! Благословивши меня на законное венчание (и даже на нём настояв) этот умник первым же и устранился, когда у нас начались проблемы. Не сделал ни единого шага, чтобы повлиять на мою «благоверную». Да и вообще молчаливо потворствовал всё более распоясывавшейся бабе…

Женщине вообще духовных наставников не следует иметь. Самым главным наставником её должен быть муж: «Потому что муж есть глава жены» (Еф. 5,23). Именно он является «посредником» между женою и Богом. И нужно найти себе такого мужчину, чтобы признавать его быть достойным наставничества, и, приняв однажды решение быть с ним, не ударяться потом во всякие там «сумления». Так вот, по поводу нашей монашки: обязательно нужно повыспросить, есть ли у неё постоянный духовник? Может, она ходит в церковь исключительно за кампанию со своей мамочкой или подругой (что ни говори, у женщин так чаще всего и бывает).

Если вы на такой женитесь, то гарантированно никогда не найдёте общего языка и в плане воспитания детей. Тут вы услышите полную чушь: типа учебный год нужно начинать не со своевременного прихода в школу и занятия там места за первой партой, но с чтения молитв и пения тропарей (с чем вплотную столкнулся мой ребёнок в начале этого года, когда из-за длинных молитв он опоздал и занял самое плохое место в классе). Далее. Лучшее лекарство от болезни — это причастие, да и вообще нужно причащать самых юных младенцев, дабы в них не «прорастали грехи». Почему-то исторический опыт не учит этих людей, что сколько прежних поколений ни причащало своих младенцев — даже самое элементарное любостяжание так и не удалось искоренить (все «воцерковленные» православные по своей натуре отличаются прижимистостью исключительной)… Не удалось искоренить даже и пошлое обрядоверие. А значит, методология была неверна, и нужно было что-то модифицировать. Например, вместо буквы переключиться на дух…

Впрочем, до детей в моём случае не доходило. Все православные начинали разговор с одного и того же вопроса: состоял ли я в венчанном браке? Разумеется, я ответствовал, что да, причём не в одном, а сразу в четырёх. На недоуменный вопрос — а как это возможно? — отвечал, что это потому, что по натуре я гетеросексуал и одновременно являюсь миньоном одного влиятельного архиерея. Здесь Кот обыкновенно сразу чувствовал себя гоголевским Ноздрёвым, и подобно ему, начинал «нести такую околесину, которая не только не имела никакого подобия правды, но даже просто ни на что не имела подобия». Как правило, тут будущие матушки и вешали трубку.

Обычно же с такой тёткой общаться исключительно трудно даже вначале — сознание её полностью заполнено специфической кашей, состоящей из отрывков богословских и философских идей, отдельных фраз, слышанных ею от духовника, и самое главное — тем, что «говорили женщины в храме», ею посещаемом (Чехов помирал над этим женским вывертом — «одна баба сказала»). Заквашено всё это на простонародных традициях и идущих от Византийской эпохи предрассудков, гордо преподносимых христианским сообществом в виде «Священного Предания». Одно освящение самых разных предметов — воды, яблок, мёда, орехов, свечек, масла, яиц, пирожков, просфорок, автомобилей, полотна, и даже соли чего стоит! Слышали ль вы про «четверговую соль»? Ну, ещё услышите…