Каждый раз, пренебрегая женщиной, мужчина подвергает её искушениям. У женщины возникает соблазн самой начать решать серьёзные проблемы. А отсюда недалеко и до феминизма. Таким образом, мужчина постепенно формирует из своей подруги самовольное и неуправляемое существо, по сути дела сам способствует превращению её в вечно озлобленную стерву. Возникает порочный круг, когда мужчина всё более и более перестаёт ощущать её женщиной, а оттого всё больше начинает ею пренебрегать. А она тем временем всё более и более стервенеет.
Пренебрежение женщиной, недооценка великой её роли в развитии мироздания, в конечном счёте ведёт нас к обабиванию и падению. Нет, не так: к падению и последующему обабиванию. Что на самом деле и произошло. Мужики, учитесь ценить женщин! Учитесь нормальных женщин искать! Их ведь на самом деле так мало…
Мужской эгоизм есть разновидность бабства. Если мы сильнее женщин, если нам на самом деле больше дано — то на нас лежит и большая ответственность за превращение их в стерв. Если же такую ответственность мы не готовы нести — то нефига и строить из себя героев. Нужно просто начать во всём их слушаться… Тогда с нас и спроса никакого нет. Тот, кто сильнее — тот и отвечает.
Библия (а скорее — Вдохновивший её), тем своим умолчанием об Адаме вновь поставила человеческий дух перед выбором; незаметно для человека ему вновь подсунули новый «запретный плод». Ибо здесь способом ответа на вопрос «влёгкую» было пошлое обвинение во всём женщины. Человечество сожрало этот «плод обвинения», «плод» переноса вины, даже его не заметив. А ведь это было почти такое же грехопадение, но теперь в духе.
Вкушение запретного плода автоматически изменило сознание Евы и Адама — оно приобрело черты вульгарного, тварного детерминизма. Когда причину переносят на что-то другое; когда свою вину перекладывают на других. Нетрудно видеть, что и классическое богословие, и христианское общественное сознание в целом сделало то же самое, только духовно. Собственно, речь идёт об аналогичном грехопадении, которое вновь совершило всё человечество в целом. Ведь как легко было заявить: это всё Ева виновата, «в пополаме» со змеем. Тем самым мышление общества, размышляющего о мире, о Боге, о рае и аде, оказалось ввергнуто в пучину подобного же животного детерминизма. Наше сознание получило на тысячелетия мощную инъекцию «слабости». Оно оказалось неспособно к важной роли объединяющего звена — между духовностью и бытием.
Библия не стала давать готовых решений, она изящно умолчала о степени вины Адама и Евы, но вновь предоставило нам свободу, то есть предложила человечеству решить эту проблему самостоятельно, исходя из его, человеческой, «испорченности». Ну человечество и решило. И лишний раз доказало своё бабство. И само — вот умора! — этого так и не просекло. Тот, кто обвиняет во всём баб, сам есть баба. А у неё, как вы знаете, с самоанализом и самокритикой всегда были проблемы…
Мы станем мужчинами лишь тогда, когда сможем смело сказать: во всём виноваты МЫ. Нам за всё и платить. А пока этого не сделано, человечество будет медленно, но верно погружаться в пучину самого пошлого духовного бабства. Сейчас это заметно уже невооружённым глазом. А ведь со временем духовное рискует стать онтологическим. Каждое новое важное свойство стремится обрести свою органику…
Копнув чуть-чуть поглубже, мы заметим, что (в контексте, концептуально связанном со всем, здесь описываемым) в Библии ещё раз встречается слово «почивание». Один-единственный раз. Но оказалось его достаточно, чтобы очутились мы все в глубокой ж**е. Это когда ученики Христа почили во время последней Его молитвы. Парень конкретно попросил их пободрствовать немного — стало быть, дело-то было важное. Во время молитвы Он плакал кровавыми слезами, и я думаю, что это было не художественное преувеличение. И молился Он о том самом будущем единстве своих последователей. А они задрыхли, позорные волки…
Но есть ещё почивание и третье. Библия снова о нём умалчивает. Она ждёт; она предоставила нам самим свободу найти и определить: что это за почивание? Угадайте, у кого оно?
И зададимся ещё одним вопросом: почему это человечьи мозги постоянно перекладывали свою вину на других? Почему даже и не пытались реконструировать всё, что было на самом деле? Почему просто принимали на веру то, что им внушали? Почему эти мозги не проявили должной интеллектуальной смелости, должной мужской силы? Уж не в силу ли их слабости, не в силу ли их бабства? Наши мозги, наши. Мужские.
Между прочим, по аналогии с рассуждением об «эволюции мужского эгоизма», было бы интересно проследить, например, как изменилась женская потребность в детях. Ведь очевидно, что до грехопадения была она несколько другой? И очевидно также, что, когда Ева совершает свой грех, то ведь как бы бессознательно стремится она приблизить то положение вещей, когда у неё появятся детишки, когда станет она госпожой… Не то, чтобы она так уж к этому осознанно стремилась, но в её переговорах со змеем, в нарушении запрета на вкушение плода, этот момент где-то на глубине души, безусловно, присутствовал — в виде, например, смутного предчувствия грядущих, весьма выгодных для неё перемен. Женщины, вообще-то, существа очень сложные…
Кроме того, нельзя не отметить и ещё одного момента в грехопадении Евы — разумею здесь «общение» её со змеем. Нет, не так, иначе. То, почему Ева вступила в это общение, какая смутная сила её подталкивала. Выше было уже указано, что Адам в определённом смысле пренебрёг Евою, как бы зациклившись на решении задач, показавшихся ему более важными — своё вселенское предназначение, бого-общение, творчество, и всё такое… О Еве он практически позабыл. Натурально, Ева при этом почувствовала себя несколько обделённой мужским вниманием — то есть вниманием единственного мужчины, который имелся на тот момент:) Полагаю, читатель догадывается уже, к чему я клоню.
Ева ревновала Адама к Богу. Разумеется, это была не наша ревность, которая уже онтологически отягощена — как всей метафизикой грехопадения перволюдей, так и развитием человеческой индивидуации всех последующих поколений. Или, выражаясь проще, историческим развитием греха. Это была не ревность в узком смысле слова, но нечто наподобие «пред-ревности», некоторое смутное недовольство, идущее не на уровне явной эмоции, но, скорее, в глубине, исподволь, как некое искушение. Итак, Ева смутно чуяла, что если она со своим мужиком тяпнет запретного плода, то впоследствии в их жизни что-то изменится таким образом, что внимание Адама будет полностью принадлежать ей. Да и сам он тоже. По крайней мере, момент таковых «пред-ощущений» в грехопадении Евы также имел место. Впрочем, классическое богословие этим тоже не занимается.
Согрешая, Ева «уводила» Адама у Бога, отвлекала от его призвания, от высшего его предназначения. Стоит ли говорить, что продолжает она делать это и сейчас?
Третья глава Книги Бытия в синодальном русском переводе начинается с фразы: «Змей был хитрее всех зверей полевых» (Быт. 3, 1). Однако, если мы взглянем на церковно-славянский текст, то обнаружим там нечто иное: «Змий же бе мудрейший всех зверей сущих на земли». И в оригинальном древнегреческом тексте, с которого это переводилось, читаем: «O de ofis en fronimotatos panton», то есть тоже «мудрейший из всех». В общем, дальше идёт длинная история, как Кот Бегемот, проклиная всё на свете, пытался понять, что же было в древне-еврейском оригинале. Бедняга, что называется «в поте морды» прорыл всю свою библиотеку, перекопал всех толкователей… И, прикиньте, нашёл (у Д. Щедровицкого). Выяснилось, что в иврите к слову «змей» («нахаш» — «шипящий») присовокуплено прилагательное «арум», то есть одновременно «мудрый», «рассудительный», а также и — «нагой». И, одновременно — оно восходит к глаголу «арам», который означает «проницать» и «быть проницательным». Именно это слово применяется к Адаму и его жене в раю, когда они были наги, «и не стыдились» (Быт. 2, 25). Были наги — то есть, открыты для Бога. «Контаминация этих двух слов корня „арам“ указывает на мудрость первых людей, делавшую их полностью открытыми воздействию Божьему» (Д. Щедровицкий, «Введение в ВЗ», М., Теревинф, 2001, стр. 58). То есть — и перволюди, и змей были проницаемы Божьей благодатью. Допустимо ли это для заведомо падшего змея? И какого чёрта в нашей русской Библии стоит слово «хитрый?» Да ведь это, почитай то же самое, что и «хитро*опый», и к «мудрейшему» вообще никакого отношения не имеет! Ничего себе, опечаточка! Спрашивается: откуда это она взялась?
