Во время разговора щенок возился у ног, атакуя ее туфли, воюя со шнурками и грозно при этом рыча. Джейси молча наблюдала за его беззаботной игрой и утирала слезы.

Сестра Мэри-Элизабет сказала, что ей следует научиться прощать. Но ведь ей и некого прощать, не так ли? В этой истории было все: и страх, и любовь, и потери, и боль. Но они же все были людьми. Вот на чем все сошлось. Люди причиняли боль и любили, любили и жили, иногда умирали. Но они не могли заранее знать, был ли выбранный путь действительно наилучшим.

Как Том… и она.

Некого винить или прощать.

Ее сердце испуганно подпрыгнуло, когда в дверь настойчиво позвонили. Заглянув в глазок, Джейси увидела Реза. На сей раз он не казался грязным оборванцем.

Рез был в ярости, таким она его еще не видела.

– Не могу поверить, что ты можешь так с ним поступать. – Он вошел, не дожидаясь приглашения.

Джейси нахмурилась, но призвала себя к терпению. Естественно, Рез не может быть доволен: брат вот уже три дня толчется в его квартире, поэтому пришел узнать, сколько это будет продолжаться.

– Я знаю, ты беспокоишься за Тома, но мы сами решим свои проблемы.

– Решите проблемы? – негодующе фыркнул он. – Ты так это называешь? Я думал, ты другая. Господи, Джейси! Он достаточно натерпелся от Эллисон по поводу своей работы, но даже она никогда не требовала, чтобы он ушел из полиции.

– О чем ты?

– Я говорю о том, что мой брат в данный момент печатает заявление об отставке. Он собирается уйти из полиции, так что тебе больше не придется беспокоиться за него.

Том? Уйти из полиции?

– Это неправильно, ~ испуганно сказала она. – Том коп. Это не просто его работа. Для него она все.

Рез недоверчиво посмотрел на нее.

– Ладно, если ты так здраво рассуждаешь, то придумай, как привести его в чувство.

Джейси позвонила Тэйбору из машины. Она попросила его задержать капитана Эдвардса, босса Тома, хотя бы на полчаса. Тэйбор, слава Богу, не задавал лишних вопросов – он обязательно задаст их потом. Он просто пообещал и повесил трубку.

За двадцать минут Джейси доехала до Центрального управления полиции. Последний раз она была здесь, когда сообщила Тому о грядущем отцовстве. У входа сидел тот же сержант, что и тогда, – не ахти какое совпадение, видимо, она явилась в ту же смену.

И все-таки на этот раз визит был совсем другим. Начать с того, что сержант поприветствовал ее и похвалил закуски, которые были на новоселье, затем протянул ей карточку визитера, даже не позвонив Тому.

Пока лифт поднимал ее наверх, она утешалась мыслью, что со времени ее предыдущего визита сюда положение вещей сильно изменилось. Подойдя к двери кабинета, Джейси не стала стучаться.

Она открыла дверь. Том работал за компьютером. Жалюзи были полуопущены, и яркий полуденный свет полосами падал на тускло-серое покрытие пола. Рукава белой рубашки засучены, черный форменный галстук, черные брюки… Да и все в кабинете было черно-белым.

Но она уже знала, как отзывчива и чувствительна душа этого человека. А еще она знала, что и сама пребывала в черно-белом мире, выискивая совершенных людей в несовершенном мире.

– Джейси? – удивился он. – Что-нибудь случилось?

– Не знаю, – ответила Джейси, закрывая дверь. – Рез… сказал…

– А ему-то какое дело?

Семейные фотографии все так же стояли на столе, но одна из них исчезла.

– Я пришла сказать, – произнесла она, – что была не права. А еще мне показалось, что ты собираешься уйти из полиции…

Том тихо ругнулся.

– Мой братец всюду сует свой нос. Я только сказал этому идиоту, что хочу взять отгулы, – добавил он. – И все. Если ты так расстроена смертью сестры Мэри-Элизабет, что готова верить любым небылицам, то я могу и отпуск взять. Об отставке я даже не заикался.

– Ну слава Богу, потому что я не хотела, чтобы ты оставил эту работу.

Он смотрел хмуро и недоверчиво.

– Я старался, чтобы тебе было полегче, Джейси, но я ведь коп, и этого не изменить.

– Знаю. – Она нежно улыбнулась ему.

– Правда? – Он встал и подошел к ней. – А что еще ты знаешь?

Ее сердце подпрыгнуло.

– Я знаю… что ты очень хочешь освободить диван брата. Думаю, что тебе нужно вернуться домой.

– Я тоже этого хочу, – мягко сказал он, – но мне надо кое в чем убедиться, Джейси. Я хочу быть уверенным, что ты знаешь, какие чувства я к тебе питаю.

Она взволнованно ждала слов, которых еще никогда не слышала от этого человека.

– Так как же я к тебе отношусь, Джейси?

– Извини, но не запоздал ли ты?

Он слегка улыбнулся.

– С тобой я всегда совершаю какие-то безумства. Почему сейчас должно быть иначе? Я не говорил о своем отношении к тебе, Джейси, но мне надо знать, что ты веришь мне и полагаешься на меня. Так… скажи, как я к тебе отношусь?

Джейси видела, что он хочет сказать своей улыбкой. Она чувствовала это, когда он касался ее. А еще она знала… но страх пока держал ее. Наконец она нашла необходимые слова и прошептала:

– Ты любишь меня.

Глаза Тома, сияющие и взволнованные, говорили о неземном блаженстве. Он подхватил ее на руки и закружил.

– Слава Богу!

Ухватившись за его плечи, она рассмеялась. Казалось, весь мир закружился вместе с ними. Потом его губы коснулись ее губ, и все встало на свои места.

Том ласково погладил ее по щеке и поцеловал так, как юноша целует первую свою девушку, нежно и счастливо. Но язык его был гораздо более опытен, чем у неискушенного подростка. Он дразнил ее со всем знанием и страстью тех совместных ночей, когда они только-только постигали друг друга.

Джейси отвечала с присущей ей пылкостью, надеждой и наивностью… Она обхватила руками бедра Тома со всей силой дикой жажды, с какой, наверное, Ева вожделела своего Адама.

– Подожди! – Он приостановил ее руки, почти достигшие цели. – Я сейчас расплавлюсь, дорогая, а здесь неподходящее место.

Она лукаво улыбнулась.

– А у тебя что, замка в дверях нет?

– Джейси, ну не собираемся же мы заниматься любовью в моем кабинете, – простонал он, – письменный стол занят, а стулья…

– Зато есть пол! – Ее рука забралась ему под рубашку. – Вон какое замечательное местечко у окна.

– Тоже не подходит, – буркнул он и наконец решился произнести слова, которых она так долго ждала. – Я люблю тебя, Джейси.

Она растроганно потерлась щекой о белую хрустящую ткань его рубашки.

– Я тоже.

– Это и все, что я получил? Просто «я тоже»?

– Не уверена, что говорила что-то подобное, – отозвалась она, – если только, когда была маленькой… нет, не помню, чтобы я такое говорила.

– Это не так страшно. Попробуй.

Она набрала в легкие воздуха и произнесла, будто говорила слова волшебного заклинания:

– Я люблю тебя. – Том был прав, это оказалось не страшно. Зато какое счастье! Она взяла в ладони его лицо и повторила, на этот раз глядя прямо ему в глаза: – Я люблю тебя.

Он приник к ее губам.

– Я очень долго боролся со своими чувствами, но в ту ночь, когда ты снова позволила мне быть с тобой – хотя у тебя были все основания не позволить, – вот тогда я понял, насколько ты мне нужна. Не знаю, что я такого совершил, чтобы заслужить такую женщину, как ты, но…

– Минутку, – запротестовала она. – Что значит «такую, как я»?

– Потрясающую женщину. – Он удивленно поднял брови. – Женщину, которая может иметь любого мужчину, какого только пожелает.

Слезы хлынули из глаз Джейси.

– Гормоны, – всхлипнув, объяснила она. – Это они делают женщину слезливой, когда она в положении.

Он улыбнулся, утирая ей лицо.

– А я-то думал, гормоны действуют на тебя совсем иначе. – Он ласково обнял ее. – Боюсь, в двери нет замка, а стул, вставленный в ручку… – В это время зазвонил телефон. Том сердито повернулся. – Это внутренний. Можете подождать, – пробормотал он.

Джейси неохотно отодвинулась от него.