— Хм… спасибо. — Эшли неуверенно откашлялся. — Боюсь, у нас мало опыта общения с дубами и елями. Но не могли бы вы все-таки приподнять ткань завесы над тайной рождения Эйвин? Малыш рассказал нам удивительные вещи…

— Что ж, ее история проста, но печальна. — Старейшина прикрыл глаза, словно бы морщась от неприятных воспоминаний, но его голос продолжал оставаться ровным и торжественным. — Однажды моя старшая дочь Наэла не вернулась из леса. Мы долго искали ее, но не нашли даже следов. Сердце подсказывало мне, что она жива, но… Лишь через год наши молодые охотники нашли ее, измученную, оборванную, с выжженной душой и разбитым сердцем. Моя дочь мало что помнила, на нее были наложены самые жестокие заклятия, и она носила под сердцем ребенка. Когда родилась Эйвин, мы с первого взгляда угадали в ней дар и оставили расти вместе с остальными детьми…

— А Наэла? — неудачно спросила Сун, хотя наверняка уже знала ответ.

— Она угасала на глазах. Разум покидал ее. Моя дочь ушла к далеким звездам нашей прародины, когда Эйвин исполнился всего год…

Я опустил голову. Похоже, мое глупое благородство опять сыграло плохую шутку, надо было просто оторвать башку этому Карланиусу, и дело с концом!

— Нам все известно, ааргх, — отвечая на мои мысли, продолжил старейшина эльфов. — Ты и не мог поступить иначе, благородство у тебя в крови. Жрец Зла знал это, поэтому открылся лишь тебе, а не кому-то из твоих спутников. Он еще вернется за моей внучкой, но в Вороньей пустоши она в безопасности. Ты можешь навещать ее.

— Гр-р-р?! — искренне удивился я.

— Да, Эйвин сама просила об этом. И она хотела, чтобы вы пришли вместе с Сун…

Мы простились с ними ближе к вечеру. Весь эльфятник ревел, вис на нас и не хотел отпускать. Суровые гномы плакали в обнимку детьми, Эландер на коленях просил прощения у Эшли и при всех признал его «братом из столицы». Маленькая предсказательница всем подряд демонстрировала розовую отметину от арбалетного болта, а прощаясь, обняла меня за шею и еще раз назвала громилой. Самая уродливая наемница ходила как потерянная, пока не взяла с меня слово, что мы навестим малышку в Вороньей пустоши уже в конце месяца…

А теперь представьте картину — вечер, закат, берег тихой реки, на широком пне расстелен плащ моего хозяина, на нем две свечи, бутылка вина, порезанный окорок, лесные ягоды и свежезажаренная перепелка. Я, умытый, причесанный, в начищенных сапогах, выстиранном килте и с букетиком опадающих ромашек в руках, получаю последние наставления от гномов:

— Нежен будь безмерно, не дав воли фантазиям руки по голове не бей ее сильно. Это потом, это успеешь, до ночи…

— Гр-р?

— Смело берись за нее, сильных мужей они любят все! Понять дай ей сразу, главный кто в штольне! Пусть трепещет вся, любя!

— Гр-р!

— Брак обещай, и злато, и камни бесценные, жемчуга, парчовые ткани, и все серебро рудников под ноги ей брось! Символически в смысле…

— Гр-р…

Короче, если кто не понял, Сун согласилась прийти ко мне на свидание. Эшли бдил у тропинки, где она должна была появиться. Туром и Нетуром задолбали меня своими практическими советами, но, видимо, я действительно был более чем взволнован, если до сих пор не прогнал их в шею. В харчевне Трувора было бы куда удобнее устроить встречу, но разве он смог отстроиться за короткое время нашего отсутствия…

— Она идет! — На берег выскочил красный от воодушевления граф Эльгенхауэр-младший. — И, судя по прическе, укладывала не меньше часа! Малыш, она точно благосклонно настроена, иначе не тратила бы столько времени на марафет.

Родственники ободряюще подняли вверх большой палец.

— Всем брысь! — вежливо попросил я.

Самая уродливая наемница подошла через пару минут, такая красивая, что у меня перехватило дыхание. А она, взглянув на все наши приготовления, едва не задохнулась от хохота, схватившись за живот. Я чувствовал себя полным идиотом! С одной стороны, очень приятно, когда твоя девушка смеется, с другой — не очень, если она смеется над тобой…

— Прости, — с трудом выдохнула она. — Я ценю твое внимание, честно. Но все вы, мужчины, такие предсказуемые…

— Понимаю, глупо все. Я говорил им… а они…

— Все хорошо, Малыш. — Она приподнялась на цыпочки и сама поцеловала меня в щеку. — Просто нам нужно время…

Время? Я обнял ее за плечи, и Сун охотно прильнула к моей груди. Ради такой женщины я готов ждать целую вечность!

Из кустов напротив высунулась счастливая физиономия Эшли, он отчаянно подмигивал и вытягивал губы трубочкой. Гад!

— Давай вместе его убьем, — не оборачиваясь, предложила Сун.

— Непременно, — твердо пообещал я. — Как только все кончится.

А все еще только начиналось…

Хорошие книги кончились. Читать нечего. Приличные авторы вымерли. Тех, кто пишет о любви к вампирам или, еще хлеще, к голохвостым братьям нашим меньшим, в руки брать не рискую: заразишься еще чем-нибудь вирусовидным — и лечись потом от чесотки во всех областях под килтом. Если бы издатели выпускали только популярные энциклопедии и философские трактаты, с выбором литературы проблем бы не было. Но увы и ах…

Места у нас тихие, цивилизацией не обезображенные, книготорговцев мало, общественных библиотек нет, а в частные порой приходится прорываться с двуручным мечом наперевес. Правда, в большинстве случаев для этого еще необходимо как минимум сжечь чей-нибудь замок и как максимум завоевать мятежный городишко, уложив ради пары книжек до трети боеспособного населения. Что поделаешь — Приграничье, фронтир, дикие нравы, обгрызенные ногти, стрижка раз в год садовыми ножницами и ничего святого.

Утром старина Трувор выставил мне пиво, молча хлопнул по плечу и, косясь на недоделанную крышу, отошел к стойке. Поясняю: с моей крышей все в норме. Речь об его. В смысле о крыше его трагически сгоревшего заведения. Не так давно Сун лихо ее подпалила, обратив в головешки все — от стрехи до фундамента. Мы чудом уцелели пьяными в подвале и потом хором скидывались на ремонт…

А самая уродливая наемница на тот момент была безмозглым драконом и за свои действия тоже не отвечала — во всем виноват злой маг Карланиус, который еще обещал со всеми нами встретиться и показать. Догадываюсь, что ничего хорошего он не покажет, но пусть хоть со встречей не обманет. В противном случае нам придется бегать за ним самим, потому что тайну Эшли он нам еще не раскрыл, а маленькая эльфийка-прорицательница-нахалка Эйвин вообще ничего про это не знает.

Остроухий Эландер ни свет ни заря умотылял на охоту, оба гнома с трафаретными именами и типовой внешностью все еще дрыхнут после вчерашнего возлияния. Где шляется наш любимый тощий граф, мне и на дух неинтересно — если что, кто-нибудь принесет его для воздаяния последних почестей праху…

— Как мама? — Бывший друг моего отца и наемник в отставке присел на свежеструганую скамью рядом.

— В порядке. А что ей сделается? — чуть удивленно откликнулся я, ибо, возможно, мне кажется, я не уверен, но создается впечатление, что Трувор спрашивает о ней слишком часто.

— Просто полюбопытствовал, — с дико подозрительным равнодушием громко откликнулся он. — Красивая женщина, столько лет одна, воспитывает здоровенного оболтуса-сына, о котором я обещал заботиться твоему отцу, потому что он…

— Спас вас из-под развалин горящей башни при Транфальгарской битве.

— Именно так! И нечего язвить по этому поводу.

— А кто язвит?

— Ты, балбес! — Бывший наемник махнул рукой, жестом показывая рыжей Эльзе подать еще два темных пива к нашему диалогу.

Крепко сбитая крестьянская девица из глухой провинции, то есть еще более глухой, чем наше Приграничье, быстро кивнула в ответ и, мигом наполнив посуду, величественно качая бедрами, прошла мимо всех столиков, донеся запотевшие кружки так, что и пена опуститься не успела.