- Доброе утро, класс, - спокойно, как показалось Леше, поприветствовал он. – Меня зовут Алексей Анатольевич. Как вы уже поняли, отныне и до конца учебного года я буду терроризировать вас, пытаясь подготовить к единому экзамену.
Леша замолчал, оценивая реакцию. Ребята молчали, продолжая на него глазеть. В горле встал ком, по спине снова потекла знакомая струйка пота, он понятия не имел, о чем говорить дальше. Начинать урок или еще что-то рассказать. Его спасла поднятая рука на последней парте второго ряда. Он подбадривающе кивнул парню с внешностью обезьянки.
- А когда вопросы задавать?
- Можно начинать, - ответил Леша.
- Вы правда в Англии жили?
- Шесть лет. И еще десять до этого в Швейцарии.
По классу пронесся восхищенный ропот.
- Вас что, родители не любили? – Язвительно спросила девушка за первой партой третьего ряда, единственная сидевшая с мальчиком.
- Наоборот, - ничуть не смутился Леша, хотя в десять лет сам задавал себе этот вопрос. - Слишком сильно.
- А сколько вам лет? – Спросила рыжеволосая девушка с первого ряда, улыбаясь во все зубы и подталкивая локтем подругу, сидящую рядом.
Нечто подобного Леша ожидал, улыбнулся, явив миру ровные зубы, многолетнюю работу брекетов, и честно ответил:
- Двадцать девять.
- Вы женаты? – Второй ряд, первая парта (две кучерявые девушки, одна блондинка, вторая брюнетка).
- Значит так, - совсем развеселился Леша от пристального внимания женской половины аудитории. – Мой рост 186 сантиметров, вес – 78 килограмм, глаза карие. Не женат, никогда не был, детей нет. Единственный ребенок в семье. Все?
- А больше вы нам никакие параметры не дадите? – Снова ехидна с третьего ряда.
- Ах да, - сделал ангельское выражение лица Леша. – Сорок три.
Ребята в недоумении замерли, пытаясь применить эти данные к его телу.
– Если вы о размере ноги, - добавил Леша, чем вверг ребят в пучину веселья, а ехидну на третьем ряду – в краску. – План действий такой, - слез со стола учитель и задумчиво посмотрел на свой стул с тремя еле заметными кнопками на мягком сидении. – Я вас не знаю и потому для начала мне нужно оценить уровень вашей подготовки. – Леша взял учебник в руки, открыл на нужной ему странице, вложил в него подготовленный список учеников и снова поднял голову. – Будем по очереди читать текст на двадцатой странице, - зашелестели страницы учебников. – Начнем с тебя, - ткнул пальцем в нос парню на первой парте. – Представляемся, читаем предложение и сразу переводим. Следующий, - ткнул пальцем в его рыжего соседа Леша. – Соответственно, читает дальше по той же программе и так далее. Понятно?
- А можно пользоваться словарем? – Поинтересовались девочки хором с последней парты первого ряда.
- Нет, нельзя. Мне нужны ваши знания, а не словаря.
В классе поднялся возмущенный гул. Начали напоминать, что на экзамен словари можно брать, а если нельзя, то они все равно пронесут. Леша, ожидавший и подобной реакции, примирительно поднял руку и положил учебник на стол, ребята снова затихли.
- Хотите правду? – Дружное кивание. – Плевать я хотел на ваши знания. В университете нам говорили так: хотите знать и уметь, мы вам поможем, не хотите – валите на все четыре стороны, - в кабинете воцарилась задумчивая тишина. – Я на полном серьезе предлагаю сейчас же проваливать тем, кому это не нужно и вы уверены в своих знаниях. Будете приходить только на контрольные, потому что оценки вам в любом случае нужно зарабатывать.
Естественно, все дружно молчали и не собирались уходить. Один парень покрутил головой в поисках соратников, но таковых не нашлось, и он успокоился. Последовал дружный грустный вздох, а Алексей Анатольевич снова взял в руки учебник и так же спокойно продолжил:
- Буду оценивать по десяти бальной шкале, где один – хуже, чем хреново, а десять – знания вашего прошлогоднего учителя.
- А у вас знания на двадцатку? – Ехидна с третьего ряда.
- А у меня разговорный и литературный английский, французский, немецкий, итальянский и иже с ними, - ребята восхищенно молчали и Леша кивнул: - Поехали. И не забываем следить друг за другом, чтобы не потерять смысл текста.
Ребята представлялись по очереди, читали предложения и переводили по мере возможностей. Уже на третьем ученике Лешины уши свернулись в трубочку, а мозг начал пульсировать. Четвертый ученик, судя по записям, являлся круглым отличником, и Леша оторвал взгляд от текста и посмотрел на мальчика. Худенький, со светлыми, чуть длинными прямыми волосами, торчащими ежиком, маленькими аккуратными ушками, курносым носиком, тонкими губами и приятным голосом. Да только когда этот голос начал читать английские буквы, Леше захотелось постучать себя по голове учебником. Правый глаз подозрительно задергался. И это называется отличник! То ли еще будет ой-ой-ой! Звали «отличника» Роман Егоров, рядом восседал его друг Сергей, следом – хохотушки Наташа и Маша. Обезьянкообразный оказался Ворониным Андреем с другом-портфелем на соседнем стуле. Ехидна на третьем ряду – Яна Колесниченко.
За пятнадцать минут до конца урока Леша стряхнул-таки кнопки со стула, проверил его на прочность и сел, положив голову на стол и прикрыв ее руками. Если точно так же дела обстоят и в других выпускных классах, дело труба. Добрая половина ребят абсолютно не понимала, о чем они читают, если это вообще можно назвать чтением. На другую половину еще была надежда.
Ребята грустно переглянулись. Ближе всех сидящий Юра, приподнялся со стула, наклонился к учителю и тихо поинтересовался:
- Совсем так плохо?
Леша поднял голову с грустными карими глазами и подпер ее рукой. Из-за Юры выглядывал Роман, но встретившись взглядом с Лешей, покраснел и снова спрятался.
- Только потому что в школе нельзя ругаться матом, я отвечу «да». Но тут больше бы подошло слово на «п».
- Это которое заканчивается на «ц»? – Уточнила одна из кудряшек на первой парте второго ряда.
Леша покивал, грустно улыбнулся и поднялся со стула. Ребята все как один огромными глазами следили взглядом за учителем. Тот прошелся вдоль доски. Остановился перед дверью, зарылся рукой в волосы. Вернулся к столу, забрал журнал и пробормотал:
- Посмотрим, как дела у остальных, а уж потом решим, что с вами делать, - снова пошел к двери и остановился на полпути, взглянув на ребят. – А водку в этом заведении тоже не отпускают?
Ребята покачали головами. Андрей же с задней парты поведал, что после ремонта осталась синяя краска и ее можно только понюхать, хотя при большом желании можно и съесть. Класс дружно заржал, с надеждой на возвращение хорошего настроения, глядя на Алексея Анатольевича. Леша усмехнулся и велел всем сидеть тихо до конца урока. Уже за дверью к нему вернулся оптимизм, в конце концов, нет ничего не возможного.
На проверку дела оказались не такими плачевными. Классы «А» и «Б» были подготовлены лучше, а вот «В», как и «Г» разделились. Что наталкивало на определенные мысли, коими он и поделился с директором Кислицыной.
- Как это разделить? – Вытаращила она водянистые глаза неопределенного цвета. Даже очки надела, чтобы лучше рассмотреть Алексея Анатольевича.
- А вот так. Поделим классы на более сильных и слабых. У них все равно английский в один день с химией. Я уже проверил. Одна половина отправится на химию, вторая – ко мне. Потом поменяются.
- Нельзя делить детей на сильных и слабых! – Уверенно постановила директриса.
- Но я не смогу заниматься с ними по одной программе. У них разный уровень подготовки, но даже ваши хваленые отличники просто не смогут ответить на тестовые вопросы на экзамене. И как вы сможете выдать им после этого золотые медали?
- Алексей Анатольевич, возможно, вы и знаете английский как родной язык, но если вы не заметили, в классах всегда были более сильные и более слабые. Что же нам, на всех предметах их делить?
- Я просто предложил рациональное решение, - поднял лапки кверху, дабы не искушать судьбу, Леша. – Можно поднять этот вопрос на педсовете, поговорить с классными руководителями, проголосовать.
