И они проголосовали. Ольга Юрьевна, скрепя сердце, одобрила дележку, опасаясь, что другие учителя попросят того же, но так как с отстающими возни предстояло больше, этого не случилось. А Леша, празднуя в душе маленькую победу, раздал списки классным руководителям. Недовольной осталась Нелли Михайловна, потому что именно в ее классе самые успевающие ученики оказались в «отстающих».

- И Егоров? – Выпучила глаза классная дама над длинным, красным на кончике, носом.

- Извините, - пожал плечами Леша, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой. – Но одним литературным словом будет трудно описать то, что он выдал мне на уроке.

А на следующий же день Нелли Михайловна, зайдя в класс, как обычно застала очередное шоу сбежавшего дурдома: трое мальчиков бодренько водружали вырывающуюся и орущую во все горло Яну на шкаф. Еще одна троица улюлюкала рядом, поддерживая шкаф, дабы тот не свалился под напором, и отодвигала новые цветы. Остальная масса истерично ржала так, что стены содрогались.

- Воронин! – Крикнула во все горла Нелли Михайловна. – Вы совсем с ума посходили?!

- Нель Михална! – Заорала в ответ Яна. – Скажите им! Я ничего не сделала!

- Нель Михална! – Заорал следом Андрей, оставляя одноклассницу сидеть на шкафу. – Она мне в глаза лаком для волос брызнула!

По классу прокатилась новая волна истеричного гогота. Наташа, Маша, Роман и Сергей держались за животы от смеха, чуть ли не падая под парты, кучерявые подружки сидели на своей первой парте и крутили пальцами возле висков, еще две девочки схватились за веники, пытаясь отбить подругу. На какофонию звуков прибежали другие школьники - посмотреть на происходящее.

- Андрей, немедленно снимите ее! – Скомандовала классная руководительница. – И рассаживайтесь по местам, у меня объявление. И пошла к своему столу, бормоча под нос: - Дурдом.

Ребята с кислыми минами сняли растрепанную одноклассницу, которая показала троице язык. Четверо весельчаков, икая, вытирали слезы с глаз, другие, не менее раскрасневшиеся и хихикающие, разбрелись по своим местам. Наконец объявление было сделано. Итак, первая половина класса во вторник первым уроком нарисовала в своем дневнике «инглиш», вторая половина «инглиш» начеркала – четвертым. В пятницу была та же система, только уроки шли друг за другом.

За выходные, которые Леша как обычно в этой глухомани провел дома, он устал как собака, потому что составлял новый учебный план для первых и отстающих. И дело оказалось не из легких. Мозг так и норовил вытечь из ушей. Последний раз подобные мыслительные процессы проходили в его голове пять лет назад. А для отстающих требовался дополнительный материал, который взять можно было только в Интернете (хвала Небесам, что этим вопросом он озаботился сразу по приезде).

В девятых и седьмых, к слову, было по пять классов в параллели, десятых только три, но проблемы были у всех - учительница, которая была до него, судя по всему, знаниями тоже не блистала. Головушка шла кругом, в ночь с воскресенья на понедельник ему снились экселевские таблицы вперемешку с красочными обложками учебников и угрожающий оскал Ирины Викторовны, который, видимо, должен был считаться улыбкой.

Все классы были друг на друга не похожи не только по возрасту и умственному развитию. Если одиннадцатые все как один впали в детство, то девятые соревновались друг с другом во всем, включая количество хороших оценок, что не могло не радовать, а вот седьмые, насмотревшись дешевых телевизионных ток-шоу, все поголовно с планшетами и смартфонами в руках, строили из себя взрослых гламурных подонков, и с ними было общаться тяжелее всего. Леше даже пришло в голову сделать рассылку заданий «в контакте» и уроки устраивать онлайн, а не в классе.

Вторник порадовал очередной нелепостью в одиннадцатых классах. Явившись, как и условились, на занятие к спаренному классу, Алексей Анатольевич предполагал, что ребята рассядутся отдельно друг от друга, но ошибся. На своих коронных местах сидела только четверка неразлучников – Маша, Наташа, Рома и Сережа. Остальные перемешались и сели где приглянулось, или кто приглянулся. Ехидна Яна снова сидела с мальчиком, обезьянкообразный Воронин уступил место портфеля белому, почти альбиносу, юноше в очках, рядом с одной из кудряшек восседала девушка с высоким хвостом. Но даже и не это заставило Алексея Анатольевича недоумевать: у одной половины собравшихся на шеях висели детские соски, у другой – погремушки. На резонный вопрос, что это за ребрендинг, ответили так: «Это для того, чтобы вам было проще нас различать». Оказалось, что соски у класса «В», а погремушки – у «Г».

Ребята шумно принялись распинаться, что хотели купить колокольчики и бубенчики, но в таком количестве нигде не нашлось, зато детской атрибутики было в изобилии. Леша целую минуту переваривал это заявление. Он рассматривал учеников, закусывая подрагивающую нижнюю губы. Но истеричный смешок все же вырвался наружу. Ребята массово заулыбались. Плечи сами собой заходили ходуном и Леша, перестав себя сдерживать, громко захохотал. Школьники поддержали веселье, глядя на своего веселого молодого учителя.

Год намечался трудный, но, судя по его началу, веселый. Леша быстро влился в женский коллектив, но старался держать определенную дистанцию. С учениками они так же нашли общий язык, им было интересно друг с другом. Все в этой школе было по-другому. Словно другой мир. И этот мир Леше определенно нравился.

========== Глава 2. ==========

Все в этой школе было каким-то странным. Четверть пролетела быстро, и, казалось бы, какие четверти в одиннадцатом классе? Но нет. Оценки выставлялись по полугодиям, а каникулы – это святое. Но только для учеников. Тишина в школе наталкивала на философские размышления, которые Леша отгонял от себя драной метлой. Ждали своей очереди отчеты, тетради и долбанные учебные планы.

Осень в этом году была красивой и теплой. Аллеи вокруг школы позолотила опавшая листва. Дышать свежим воздухом было приятно, что способствовало крепкому здоровому сну. Леша быстро привык к местной тишине и жителям. Не город, а деревня как она есть, только коров и гусей не хватало на улицах. Казалось, все вокруг знали Лешу в лицо. В магазинах с ним здоровались незнакомые женщины и мужчины. Соседка, старушка с добродушным лицом, приноровилась носить ему пирожки, чем он нахально пользовался. А на прошедших выходных приезжали его друзья: Кира, Ира, Дима с большим пакетом с продуктами.

- Теть Оля сказала, что ты вообще исхудал, - говорила Ира, забивая холодильник под завязку.

Что правда, то правда – Леша не умел готовить. Сварганить элементарную яичницу оказалось делом не из легких, не говоря уже о том, чтобы пожарить картошку. Поэтому он питался полуфабрикатами и лапшой быстрого приготовления, от которой уже тошнило. Разбавляли рацион сухие завтраки и каши.

Димка, вопреки ожиданиям Леши, не стал истерично ржать над жилищем друга. Воспринял все спокойно, словно часто бывал в таких жалких квартирах, даже посоветовал окна на зиму заклеить. Кира его поддержала, и они занялись этим вопросом, пока Ира готовила что-то вкусно пахнущее. К вечеру они выпили все привезенное спиртное, наелись до отвала и завалились спать. Девочки на диване в комнате, именуемой гостиной, мальчики расположились на двуспальной кровати с новым матрасом, который Леша, опасаясь за свою спину, приобрел не задумываясь.

От близости теплого мужского тела под боком у Леши чесались руки и ныл член от продолжительного воздержания. Хоть они с Димкой и спали однажды, но это было больше десяти лет назад, и он сомневался, что друг согласится. Дима лежал на животе, подложив руки под голову, а Леша маялся рядом на спине, и сверлил взглядом потолок. Через полчаса его нервы сдали, и он позвал друга шепотом:

- Дим, ты спишь?

- Разве от твоего сопения заснешь?! – Шепотом возмутился друг, отрывая голову от рук, пытаясь разглядеть его в темноте. – Спермотоксикоз?

Леша обрадовался сообразительности друга и нежно провел рукой по гладкой спине. Дима перехватил его руку и слегка сжал: