Проснулся я оттого, что дверь с шумом распахнулась, Маша прискакала ко мне, прямо в пижаме, присела ко мне на постель и я встретился взглядом с ее веселыми глазами. Она запустила свои длинные, тонкие пальчики в мои волосы.

— Ты опять, весь растрепался. — в голосе ее послышались довольные нотки —

Вставай, я тебя буду причесывать.

— Маша, — сказал я укоризненно — мне одеться надо, умыться сходить. Выйди! Я хоть оденусь!

— Что — то ты стал таким стеснительным — хихикнула Маша и вышла не закрыв дверь. Едва я успел натянуть на себя джинсы, как в комнату снова зашла Маша.

— Вот, — сказала она, протягивая мне зубную щетку — будешь моей щеткой пользоваться.

— А как же ты?

— Я возьму новую.

— А новую отдать жалко?

— Я хочу, что бы ты пользовался моей! А новая, она же ничья! А так, будешь чистить зубы и меня вспоминать.

Я не стал с ней спорить, у всех свои тараканы в голове. В ванную со мной Маша не пошла, видимо для того, что бы я, без помех, мог погрузиться в воспоминания о ней. На выходе из ванной, меня уже ждали. Маша взяла меня за руку и повела в свою спальную, усадила у зеркала. На этот раз меня ничего не отвлекало, я ощутил ее тонкие нежные пальчики, осторожные движения расчески, и мне это неожиданно понравилось. Вспомнилось далекое детство — когда я делал уроки, мама подходила ко мне, проверяла, что я успел сделать и гладила меня по голове, именно это приятное чувство я сейчас и испытывал. Вошла Нина Александровна, она поглядела на нашу идиллию и сказала укоризненно

— Маша, завтрак уже на столе! А ты еще в пижаме! Хоть бы Майкла постеснялась! Ну ка, быстро умывайся, переодевайся и за стол!

— А чего мне стесняться? — удивилась Маша — Ничего же не видно! А Майки, он меня и в пижаме видел, и без пижамы.

— Когда это я тебя, без пижамы, видел?! — возмутился я.

— А помнишь, мы под мостом вылезли, все мокрые? Ты мне свою майку дал и велел переодеться?

— Но я же отвернулся!

— Ну да, а потом видел меня в майке, вот такусенькой!

Она показала пальцем на себе, на мой взгляд, укоротив мою майку сантиметров на десять. «И что, я на тебе, теперь, жениться должен?!» — чуть было не ляпнул я, но укоризненно сказал другое:

— Маша, вспомни, ты ведь тогда была, как цыпленок мокрый, я просто боялся, что ты простудишься!

К нам подошла Нина Александровна и обняла нас обоих:

— Ну все, — сказала она — хватит печальных воспоминаний, пошли Майкл, а ты, непоседа, быстро умываться!

Когда мы спустились, дедушка уже завтракал, перебирая стопку газет, мы подошли и сели на свои места.

— Вот, мать, любуйся на свою красавицу — сказал дед подавая одну газету Нине Александровне.

Я покосился на газету и сразу увидел наше с Машей фото, «фотографу руки оторвать надо! — с раздражением подумал я, — Это же надо, так материал испоганить!» Ракурс был неудачен, фотограф не сумел передать движение, и Маша застыла на снимке, присосавшись ко мне навечно. «Прямо вампира какого — то сделали из Машки», подумал я недовольно.

— Здравствуйте, Александр Викторович — запоздало поздоровался с дедом — В других газетах, так же получилось?

Дед молча кивнул мне и передал остальные газеты мне в руки. Я быстро их перебрал. Представитель администрации на фото смотрелся, как живой — такой же потный и толстый, а вот Томас получился хорошо. Видимо, нежный поцелуй Маши тронул сердце еще одного главного редактора, этот снимок был меньше по размеру, а вот фотограф оказался лучше, он сумел ухватить движение Маши — на снимке она еще едва коснулась губами моей щеки. Бегло пролистал газету: «А президент то, нынче, Ричард Никсон» — отметил я. Переодетая в мини шортики и короткую маечку, Маша спускалась по лестнице, я не удержался, пробежался взглядом по ее длинным стройным ножкам и круглой попке невеликого размера, обратил внимание на ее открытую тонкую талию. Несмотря на возраст, фигурка у нее уже была очень женственная, с мальчиком не спутаешь никак, даже со спины. Когда она подошла поближе, я показал газету с фотографией, которая мне больше понравилась:

— Теперь, о тебе узнает вся страна — сказал я.

Машины глаза, радостно округлились, она выхватила газету из моих рук и побежала к Нине Александровне.

— Мама, смотри — она показала свою газету.

— В ответ, Нина Александровна показала ей большую фотографию, неудачную на мой взгляд. Маша пришла в еще больший восторг.

— Эту, надо вырезать и повесить на стену! — деловым тоном сказала Маша — И еще надо таких газет купить!

— Нью — Йорк Таймс — подсказал я.

Несмотря на отвлекающие факторы, нам все же удалось позавтракать, дед удалился в свою комнату, женщины стали убирать со стола, а я вышел в сад. Было тепло и солнечно, изнуряющей жары не было, наверное потому, что остров, со всех сторон, был окружен водой. Я устроился в тени, в беседке увитой плющом и начал размышлять о своих дальнейших планах: неплохо было бы ознакомится со своим домом, до приезда отца, что бы, хотя бы ориентироваться там без подсказок. Теперь, план минимум — выписать справочники электронных компонентов разных фирм. По сравнению с моим временем элементная база, конечно, отстает, но я помню только то, что было в Союзе, а здесь с этим должно быть получше, покопаюсь в справочной литературе и появится возможность хоть что — то планировать. Для своей страны я был теперь иностранцем, и выполнить задание Старика можно было только с помощью моей установки. Из двери выходящей в сад, вышла Маша, она шла, вертела головой, явно разыскивая меня. Я вышел из беседки и помахал ей рукой, увидев меня, она тоже махнула рукой и направилась в мою сторону. Она подошла ко мне и спросила:

— Майки, ты не хочешь погулять в парке? Мама едет по делам и может нас подвезти в парк «Кони — Айленд».

— Поехали, — сказал я — не сидеть же целый день дома, покажешь мне местные достопримечательности.

Мы прошли через дом, вышли на подъездную дорожку и остановились у машины. Следом за нами вышла Нина Александровна, Маша открыла заднюю дверь и потащила меня за собой. Мама Маши заглянула к нам и сказала:

— Тут только один ремень безопасности, Маша, о чем ты думаешь?

— Мама, ну, Майки уже взрослый парень! Ему шестнадцать, а я пристегнусь; и потом, мы же будем возвращаться на автобусе, а там никаких ремней нет!

Мама покачала головой и закрыла нашу дверь. Я сел на середину сидения, рядом с Машей, и мы поехали. До парка оказалось недалеко, вполне могли дойти пешком. Мы вышли из машины и Нина Александровна сказала мне:

— Майкл, я на тебя надеюсь, присмотри за этой непоседой.

— Не беспокойтесь Нина Александровна, — ответил я — на море не пропали, не пропадем и на суше.

Она уехала, Маша взяла меня за руку и мы вошли на территорию парка. Прямо у ворот располагалось одноэтажное кафе и Маша потащила меня туда.

— Съедим по мороженному — сказала Маша — ты какое любишь?

— Клубничное — сказал я на удачу, знать бы еще, как оно выглядит.

Мы прошли кафе насквозь и вышли на террасу, под навесом стояло десятка полтора маленьких столиков с двумя стульями, мы устроились на угловом, отсюда были видны аттракционы. Подошла очень молоденькая, симпатичная официантка, наверное, даже еще школу не закончила, обратилась ко мне:

— Что будете заказывать?

— Девушка все закажет — кивнул я в сторону Маши.

— Маша сделала заказ, я не выдержал и спросил:

— Какие здесь цены? У меня только десять долларов.

— Не беспокойся Майки, мама оставила двадцатку, нам хватит на все.

Девушка принесла заказ, приятно мне улыбнулась и ушла покачивая бедрами. Маша покосилась на нее и спросила:

— Майки, а вдруг у тебя уже есть девушка? Ты же не помнишь ничего.

— Я не понял в чем вопрос, я ничего не помню — и что?

— Ну, вдруг вы встретитесь, она тебе все расскажет, снова тебе понравится — ты меня бросишь?

— Маша, — сказал я — мы с тобой друзья, друзей не бросают из — за каких — то там мифических девушек, мы ведь, с тобой, прошли через серьезное испытание.