— Постойте, — как-то жалобно позвал священник. — Но не могу же я выступить против всего мира.

Я обернулся в дверях.

— А разве мы это просим? Мы не предлагаем вам изменить мир. Мы лишь просим изменить себя.

— Всего лишь, — хмыкнул отец Федор.

— Да, — кивнула Альена. — Это сложнее, чем изменить мир. Вы поможете нам спасти мальчика, его мать и отца?

— А разве отцу еще можно помочь?

— Он так ничего и не понял, — вздохнул я. — Прощение мальчика многое значит. В этой ситуации отцу Алеши уже не избежать кары. Но для будущего… говоря проще для вас: сейчас речь идет о том, в каком виде придет личное дело Ненашева на следующую работу — с пятном или без. Позволят ему начать с чистого листа, или его проступок навечно запечатлеется на его душе. Так ясней?

— И почему для черта это так небезразлично?

— Да именно поэтому и небезразлично, что я черт, а не человек!

Священник опустил глаза.

— Устыдил. И потом, вы же знаете, что я так и так стал бы помогать мальчику.

— В помощи нуждается не только он.

— Я всегда старался помогать всем нуждающимся.

— Знаем, — кивнула Альена.

— И вот тут у меня возник один вопрос. — Священник посмотрел на меня. — Тут вот некоторые говорили о помощи другим и тому подобное. А как все это соотносится с тобой? Судя по твоему рассказу, ты играешь людьми как игрушками, заставляя их делать то, что нужно тебе.

Я вежливо улыбнулся.

— Вы не забыли, кто я? И потом, вы сделали неправильный вывод. Я НЕ ИГРАЮ людьми. Я только даю им то, что они хотят. Если они хотят, чтобы ими управляли, я это делаю. Чувствуете разницу?

— Ты хочешь сказать, что люди хотят, чтобы ими управляли?

— Большинство да. Думать самостоятельно очень утомительно. Гораздо проще думать по подсказке.

— Допустим. Эти твои грабители, которые приставали к Алеше, те продажные милиционеры. Тот священник… ох, как у меня руки чешутся поговорить с ним…

— Не суди и несудим будешь, — отрезала Альена. — Не вам выносить суждения о том человеке.

— Наверное, я все-таки еще не такой хороший целитель душ, как вы говорите, — хмыкнул отец Федор.

— Вы хороший целитель. Но вы еще и человек. — Альена покачала головой. — Не надо все усложнять.

— Ладно-ладно. Понял. Но я хотел спросить о Ксефоне. Он тоже хотел, чтобы им управляли?

— Ксефон хотел, чтобы управлял он. — Мне надоело торчать около двери, и я вернулся за стол. Взял из вазочки печенье. — Я ему чуть-чуть помог. Разве я виноват, что кукловод сам превратился в куклу? Ксефон пропустил множество занятий. А ведь нам говорили, что такова судьба всех кукловодов. Однажды такой человек просыпается и обнаруживает, что кто-то так же держит в руках его ниточки, как он держал ниточки других людей.

— То есть ты совсем ни при чем? — осведомился Федор Иванович.

— Почему? Очень даже при чем. Вы так и не поняли роли чертей. А мы ведь всего лишь судьба. Мы даем то, что люди хотят. А выбор люди делают сами. Мы не можем вмешиваться. Поймите. Люди свободны в своем выборе.

— Хм. У меня уже голова кружится от всего этого. Все-таки, наверное, я еще плохой священник. Будь здесь мой учитель, он нашел бы что тебе сказать…

— Видите ли, меня как-то мало интересует, что мог сказать мне ваш учитель. Меня больше заинтересовало бы, насколько он был бы в своих словах искренен. Насколько он сам верит в них. Э-э… — Я повернулся к Альене, ища поддержку, и обнаружил, что она положила голову на стол и уже спит. Я только рот открыл. Отец Федор тоже посмотрел на нее.

— Вот ведь. Совсем вас замучил своей болтовней. Вот что, ребята, ангелы вы там или черти, но, кажется, вам пора спать. Давайте я вам постелю. Нечего вам на ночь глядя мотаться по городу.

— Но…

— А ты молчи. Тоже мне, мужчина. Девочка вымоталась до предела, а ты даже не даешь ей отдохнуть.

— А я при чем тут?! Она сама в состоянии о себе позаботиться!!

— А ну цыц! Идем. Девочку уложим на кровать, а тебе я постелю на полу.

— Это почему еще? Она уже уснула, и ей все равно, где спать! А я на полу не усну.

Священник оглядел меня долгим взглядом.

— Вот теперь я верю, что ты черт.

Почему-то это прозвучало очень обидно. Хм, подумаешь. Шуток не понимает. Я же ведь только пошутил. Конечно, я не собирался заставлять Альену спать на полу. Насупившись, я зашагал следом за священником. Тот уже застелил диван в маленькой комнате и теперь разворачивал на полу какое-то одеяло. Видно, оно предназначалось для меня. Тут отец Федор накинул сверху простыню и бросил подушку. Из шкафа достал еще одно одеяло.

— Ложись, — кивнул он мне. — А я сейчас.

Я покосился на постель. На себя. Хмыкнул и хлопнул в ладоши. Через мгновение моя одежда превратилась в пижаму. Да-с, дома у меня так не получилось бы. На Земле способности чертей и ангелов почему-то возрастали многократно. Хотя ясно почему. Ведь здесь же и был источник веры.

В комнату вошел отец Федор, осторожно неся на руках Альену. Та даже не проснулась. Во дрыхнет человек! Я даже позавидовал. Священник с некоторой оторопью уставился на мою пижаму. Я молча подошел к нему и провел рукой над спящей девочкой. Прямо на глазах ее одежда тоже превратилась в пижаму.

— А все-таки быть чертом бывает очень неплохо, — невинно заметил я.

Священник моргнул. Я заметил, что ему ужасно хочется перекреститься, но для этого придется бросить спящую девочку. Мне оставалось только порадоваться этому. Без Альены мне пришлось бы срочно улепетывать после этого.

— Только не креститесь, пожалуйста, — поспешно попросил я. — Вы же не хотите, чтобы я гулял в пижаме по улицам города? Я тогда простужусь, могу умереть, и вы в этом будете виноваты. Вас совесть начнет мучить.

Отец Федор хмыкнул. Уложил Альену в кровать и накрыл ее одеялом. Я мельком заметил какую-то грусть, промелькнувшую во взгляде священника.

— У вас дети есть? — вдруг спросил я, оглядывая комнату. Уж очень походила она на детскую.

Священник обернулся ко мне. Некоторое время в упор смотрел на меня. Я взгляда не опустил.

— Есть, — кивнул он. — Дочь. Чуть старше вас.

— Серьезно?! — изумился я. — И сколько ей? Сто двадцать пять лет?

Отец Федор непонимающе посмотрел на меня, потом беззвучно рассмеялся.

— Совсем забыл, кто вы такие. Смотрю на вас, ну просто двенадцатилетние ребята.

— Внешность обманчива, — наставительно проговорил я, довольный своей уловкой — грусть из взгляда священника пропала.

— Да уж.

— А что с ней стало? Если не секрет, конечно.

— Да какой секрет. Ушла от меня жена. И дочь забрала с собой. С тех пор их и не видел.

— А-а. Извините.

Священник посмотрел на меня.

— А вот сейчас ты на черта не похож. — Он молча вышел и закрыл дверь.

Я посмотрел ему вслед. Похож, не похож. Можно подумать, он много чертей видел. Но эта мысль была последней. Я заснул.

Поскольку я уже успел неплохо выспаться в кутузке, то проснулся довольно рано. Вспомнив свой конфуз, я решил потренироваться с улыбками. Мысленно связавшись с тем деревом, внутри которого я оставил свои вещи, я попросил его переслать мне книгу из сумки. Через несколько секунд передо мной уже лежала книга в невзрачной обложке. Я аккуратно раскрыл ее и подошел к зеркалу. Посмотрел на фотографию в книге и попытался скопировать улыбку. Взглянул на отражение. Хм, вроде неплохо получилось. Я еще раз посмотрел на фотографию и повторил улыбку. На этот раз вышло хуже. Я вздохнул и принялся отрабатывать улыбки. За этим занятием время пролетело совершенно незаметно.

— Ты чего это рожи себе корчишь?

Я обернулся. Альена, приподнявшись на локтях в постели, с недоумением посматривала на меня.

— Ничего ты не понимаешь, — обиженно буркнул я. — Скажешь тоже, рожи.

Девочка вылезла из-под одеяла и оглядела себя.

— Слушай, ты бы вернул мне мою одежду, — попросила она. — В пижаме как-то неудобно ходить.