— Ты знаешь того милиционера и его спутника?

Алеша смутился. Потом опустил глаза.

— Знаю. Поэтому и спрятался. Они меня не видели.

— Э-э. — Григорий Иванович недоуменно посмотрел на мальчика. Потом на священника. — А что такого? Кто этот милиционер?

Алеша набычился и посмотрел на меня. Я пожал плечами.

— Неделю я тебя защищаю. Она истекает через два дня. Я говорил правду.

Мальчик кивнул на меня.

— Вот он сказал, что этот милиционер плохой. Что он работает на тех, кто ищет чемодан с деньгами. А с ним был Вобла. Это кличка такая. Он главный у одной шайки.

Надо же. Вобла. Эх, раньше не знал эту кличку. Вот бы я позабавился… Ладно, чего теперь жалеть? А теперь эта Вобла мелковата. Да-с, мелковата.

— И что? — недоуменно поинтересовался художник.

Я вздохнул. Люди порой бывают так глупы.

— А то, — отозвался я, — что милиционер приходил сюда вовсе не в поисках каких-то там грабителей. Он мальчишку искал. А навел его тот самый Вобла. Не думаю, что была большая проблема узнать адрес художника, что защитил мальчика от хулиганов. У-у-у, Григорий Иванович, но ведь вы-то видели этого Воблу! Он же главный у той шайки был! Помните?! Вы еще нож у него выбили.

Григорий Иванович хлопнул себя по лбу. Ага, постучи, постучи. Может, чего и прибавится.

— Я осел! — Конечно. — А я все думал, где же я его раньше видел! У меня же отличная память на лица. Профессиональная. Я должен был вспомнить, но после всего произошедшего просто растерялся.

— И… что нам делать? — В окне рядом с Алешей появилось растерянное лицо Ненашева Виктора Николаевича.

Сматываться! — захотелось рявкнуть мне. Ну что за идиотские вопросы? Нет, я промолчу. Пусть набивают шишки сами. А если не догадаются удрать, то кто виноват? Дураков учат.

Но тут вмешался священник. Совсем забыл, что он бывший военный. И теперь он сразу взял власть в свои руки.

— Нам надо покинуть этот дом. И как можно быстрее. Так, Григорий Иванович, вам лучше пойти с нами. Как я понимаю, два миллиона долларов — достаточно большая сумма, чтобы эти типы, что вскоре прибудут сюда, не очень выслушивали ваши оправдания.

— Но… моя мастерская!!! Мои картины!!!

— Выбирайте. Либо мастерская и картины, либо ваша жизнь, — жестко велел священник. — А вы что встали?! А ну, быстро собрать вещи! Выход через пять минут.

Живо!

Алеша мигом исчез в доме. Скрылся и Ненашев. Только художник растерянно топтался во дворе. Федор Иванович чуть ли не силком затащил его в дом. Что там происходило, я не видел, но уже через пять минут наш художник выносил из дома чемодан с вещами, на ходу запихивая в карман документы.

— Не слишком ли много людей вынуждены расплачиваться за твои ошибки? — услышал я шепот Альены, обращенный к Алеше. Мальчик стоял перед ней, опустив голову и прижимая к себе подаренного котенка.

— Я же не знал, что так получится. Я же не хотел…

— Не знал, не хотел. Ты маленький безответственный самовлюбленный тип, замкнутый на собственном страдании и мести!

Ого! Впервые вижу Альену в таком состоянии. Кажется, у нее много чего накипело на душе.

— Но я не хотел!!!

— Еще бы ты хотел! Если бы хотел, то меня бы тут не было.

— Вот-вот! Если ты ангел, то помоги мне! Ты же обязана мне помогать!

— А задницу тебе подтирать я не обязана?! — рявкнула Альена на весь сад. На ней скрестились ошарашенные взгляды всех присутствующих. Я захлопал в ладоши.

— Так его! Так!

— Он меня уже достал своим нытьем, — смущенно попыталась оправдаться Альена. — Ему, оказывается, все должны. И вообще, мне кажется, я тут лишняя! У вас тут компания хоть куда. Два черта, ненавидящих друг друга. Священник, который убивал и сейчас сам не поймет, во что он верит, хотя и святой. Художник, для которого его картины важнее жизни всех окружающих. Надоело! Разбирайтесь сами!

На этот раз пристыженно опустили глаза все остальные. Кроме меня. Ну и Ксефона.

— Но ты обещала, — робко возразил Алеша.

Альена наградила его хмурым взглядом.

— Помочь — да. Делать за тебя твою работу — нет. Думай и решай сам.

— Но… но я ведь еще маленький…

Алеша совсем смутился под уничижительным взглядом Альены.

— Когда договор заключал с чертом, был не маленький. Когда грозился убить отца, тоже был взрослым. А когда пришла пора отвечать за поступки, оказался маленьким? Вот что, парень, либо ты научишься отвечать за все свои поступки, либо смирись с тем, что произошло. Прекрати сражаться с чертом, прими от него помощь. И все будет легко и просто. И будут у тебя и деньги, и власть. А те бандиты, что охотятся сейчас за тобой, сами будут служить тебе. Выбор все еще за тобой! Решай!

Я из-за спины отца Алеши показал Альене большой палец, но девчонка только свирепо нахмурилась.

— Эй, ты же не послушаешь совета этого так называемого ангела? — вылез Ксефон. — Ведь ясно же, что она сговорилась с этим… этим… козлом хвостатым.

— Сговорились ангел и черт? — усмехнулся священник.

— И что? — Ксефон уставился на него. — Ведь были случаи, когда ангелы переходили в черти, а черти в ангелы. А тут и особо глазастым быть не надо! Видно же, что она втрескалась в этого Эзергиля…

Треск. Шлеп.

— А-а-а-а!!!! — Ксефон рухнул от удара увесистой метлы прямо на воткнутые в землю углом кирпичи, огораживающие тропинки. Альена занесла метлу еще для одного удара, но не успела — мой пинок под зад Ксефону опередил. Ксефон подскочил в воздух, продолжая что-то вопить, но благоразумно не стал качать права, а попятился к калитке перед нашим сдвоенным натиском. Альена отбросила метлу, и вокруг ее головы образовалось свечение. За моей же спиной словно тьма сгустилась. Ксефон, похоже, струхнул. Он вдруг прервал свою ругань и икнул. Постарался отодвинуться от нас как можно дальше.

— Вы сумасшедшие, — прошептал он. — Вы совсем рехнулись!!! Эзергиль, я все доложу господину Викентию!!! Тебя накажут!!! Тебя выгонят из школы!!!

Я молча нагнулся и вырвал из дорожки кирпич. Ксефон опрометью бросился со двора. Только калитка хлопнула. Я откинул кирпич в сторону и усмехнулся.

— Как он мне надоел! Придурок, — добавил я чуть погодя.

Только сейчас мы с Альеной оглянулись и заметили, что все остальные смотрят на нас с немым ужасом. Мы переглянулись. Вот еще проблема. А нам ведь бежать надо. Причем срочно. К счастью, священник все-таки не растерял свои мозги. Был ли он испуган, как остальные, или нет, но взял себя в руки он довольно быстро. Вскоре мы покидали дом.

— Подожди, — попросила вдруг Альена. Она метнулась к мастерской. Я ощутил ток силы. Потом Альена вышла.

— Хм, ты уверена, что это хорошая идея? — поинтересовался я.

Альена пожала плечами.

— Он действительно хороший художник. И работал над теми картинами почти всю жизнь. Как представлю, что тут сделает та орава, которая заявится после нас… бр-р-р.

Хм. Кто я такой, чтобы осуждать? У нее свои наставники есть. Пусть дядя объясняет ей о невмешательстве.

Успели уйти из дома мы в самый последний момент. Слишком шикарные для этой улицы машины показались из-за поворота как раз тогда, когда мы нырнули в узкий проход между домами. Я чуть задержался и видел, как четверка машин замерла перед домом художника и из них стали выходить люди. Некоторые были в достаточно элегантных костюмах, другие в брюках непонятного происхождения и майках. Но у всех я ощущал наличие оружия. Вот они огляделись и уверенно направились к калитке.

Дальше я смотреть не стал и побежал догонять остальных.

Художник вывел нас на небольшой пустырь за домами и провел вдоль кромки леса. Потом мы поднялись на небольшой холмик, покрытый кустарником. Сначала я не понял, чем это место привлекло внимание Григория Ивановича. Потом сообразил. Отсюда был отлично виден двор его дома. При этом увидеть нас сквозь густые заросли не представлялось возможным. Священник тоже сообразил это. Он открыл было рот, чтобы что-то высказать художнику, посмотрел на него и промолчал. Видно понял, что тому сейчас не очень хорошо.