Аттребус похлопал его по плечу:

— Выше голову! Вот увидишь, дружище, это будет самой блестящей нашей победой!

— Ты — новый скроу, — сказал человек с вытянутым печальным лицом и рыжими волосами. Это не был вопрос — он утверждал очевидное.

Светло-Глаз кивнул, пытаясь получше рассмотреть нового знакомца. Больше всего тот походил на кого-то из народа Аннаиг, хотя и отличался желтоватым оттенком кожи и глаз. Одеждой ему служила такая же точно черная повязка, как и аргонианину.

— Меня зовут Светло-Глаз! — сказал ящер.

— Да? Можешь называть меня Вертом. Кто ты такой, Светло-Глаз? Они сказали, что тебе не нужно дышать парами.

Они миновали каменный коридор и вошли в небольшую пещеру. Из отверстия в стене лилась вода, быстрым потоком прыгала по камням и исчезала в провале посреди пола. Несколько светящихся глобул, прикрепленных к потолку, терялись в густых побегах окружавшего их папоротника. Стены и пол покрывала мягкая моховая подстилка. Светло-Глаз счел пещеру достаточно уютной.

— Эй, ты заснул?

Ящер понял, что не ответил на вопрос.

— Мой народ называет себя Саксхлил, — встрепенулся он. — Соседи зовут нас аргонианами. И я не совсем понял, что ты имеешь в виду, когда говоришь о парах?

— Ты не вышел из Клоаки Сущности, — задумчиво проговорил Верт. — Оттуда никогда не выходил никто, похожий на тебя. А что это значит? Значит, ты не из Умбриэля. Я угадал?

— Угадал.

— Тогда, рассуждая дальше, я делаю вывод, что ты один из тех двоих, кого недавно искали в пещерах.

— Они нас нашли.

— И сделали… Ну ладно… Трудно объяснить тебе, пришедшему откуда-то извне. Добро пожаловать в Клоаку Сущности! Отличное местечко для работы!

Верт захихикал было, но потом зашелся в резком сухом кашле и согнулся вдвое, прикрывая губы тыльной стороной ладони. Когда он отнял руку, Светло-Глаз заметил на коже кровавые следы.

— Пары, — немногословно пояснил Верт.

— Что еще за пары такие?!

— Ладно, сейчас расскажу. Мне сказали, ты можешь дышать под водой. А ни один из нас не может. Чтобы получить такую возможность, мы идем в желтую пещеру и какое-то время вдыхаем пары. Потом можно нырять.

— И как надолго?

— По-разному… Чаще всего на несколько часов. Обычно этого хватает, чтобы закончить работу.

— А что мы будем делать?

— Это я тебе скоро покажу. Сначала я схожу, подышу парами, но после этого мне сразу нужно будет нырнуть, иначе я задохнусь. Тебе придется пока поплавать. Я не советовал бы тебе далеко забираться в одиночку. И пожалуйста, не пытайся убежать. Меня накажут.

Посмотрев в спину уходящему Верту, Светло-Глаз подошел к потоку и неторопливо опустился в него, позволив течению подхватить себя и увлечь. Мгновение спустя он оказался на мелководье — глубина не превышала человеческий рост. Пробивающийся сверху свет позволял оглядеться по сторонам.

Клоака Сущности оказалась круглым озером, расположенным в основании конической впадины. Умбриэль был где-то выше. Аргонианин подумал, что если бы вороны могли строить города, то от них следовало ожидать чего-то подобного — кособокого, вызывающего, тщеславного.

Ждать пришлось недолго — Верт появился в воде и жестом позвал Светло-Глаза за собой.

На отмели кипела жизнь: здесь были тонкие, гибкие стебли янтарного цвета с подобием ресниц на концах, колеблемые течением; плавающие существа, напоминающие странную смесь рыбы и бабочки; живые сети, состоящие из шаров, соединенных длинными нитями; многоножки длиной в руку; креветки размером с ноготь большого пальца.

Аргонианин замер, увидев мертвое тело. Точнее, вначале он заметил стайку серебристых рыбок, а когда те испуганно брызнули в разные стороны, то обнаружился труп темнокожей и темноволосой женщины. Кое-где сквозь обкусанную плоть проглядывали кости, а руки и ноги облепили черви. Вздрогнув от отвращения, Светло-Глаз отвернулся, но тут же увидел другую плотную стаю рыбешек, а справа еще одну, кружащую наподобие пчелиного роя.

— Они сбрасывают тела сверху или опускают в поток, который и выносит их сюда, — пояснил приблизившийся Верт. Под водой его голос звучал басовито и необычно.

— За что их убили?

— О чем ты? Скорее всего, они просто умерли, по разным причинам. Я могу только догадываться… Но здесь место, где все начинается и все заканчивается. Не совсем здесь, в Клоаке Сущности, а там… — он махнул рукой, — на ее дне. Здесь мы собираем разные припасы для кухонь. Орхидейных креветок, живицу «редджем», побеги «инф». Кроме того, мы ловим рыбу. На глубине встречаются многозубы — ты с ними еще познакомишься. Твоя главная работа — на дне Клоаки Сущности. Тебе понравится! А теперь поплыли, я покажу тебе дно.

Они уходили все дальше под воду. Клоака Сущности представляла собой воронку, глубоко врезавшуюся в камень Умбриэля. В самом узком месте, внизу, аргонианин заметил вспышку призрачного света — иногда так горят морские волны по ночам.

— Что это? — удивился он.

— Это проход к инжениуму! — пояснил Верт. — Выгребная Яма заботится о наших телах, а инжениум — о наших душах и поддерживает существующий порядок. На твоем месте я держался бы подальше от него. Да и на своем тоже, если подумать!

«Вот и хорошо, — подумал Глаз. — Я уже обнаружил кое-что, о чем Аннаиг может смело рассказать принцу. Мне бы только с нею повидаться вначале».

Он искоса посмотрел на Верта. Кажется, это неплохой человек, но ради спасения мира им можно и пожертвовать. Желтокожий способен временно дышать под водой, но его неуклюжее тело не создано для плавания, и Светло-Глаз чувствовал, что убежать от него не составит ни малейшего труда. Даже убить, в конце концов, если будет путаться под ногами. Но удастся ли аргонианину скрываться от погони достаточно долго, чтобы разыскать Аннаиг и сообщить ей все, что узнал? Попробуй тут пробраться незамеченным, если ты один такой на Умбриэле. Значит, торопиться не следует. Не сейчас…

Для начала, решил Светло-Глаз, нужно собрать по возможности больше сведений, узнать все слабые места Умбриэля. Есть ли способ проникнуть в инжениум из Клоаки Сущности и повредить его? Можно ли вообще его повредить? Если да, то как?

Они проделали почти две трети дороги ко дну, когда Верт приблизился к полупрозрачным мешочкам, прицепленным к стенам воронки. Их там были сотни, а то и тысячи — всяческих форм и размеров. Они висели, прикрепленные, словно лягушачья икра, и вблизи Светло-Глаз различил внутри каждого мешочка силуэт, несомненно принадлежавший живому существу.

— Они скоро родятся, — проговорил Верт.

Охваченный любопытством аргонианин подгреб к мешочку и сквозь мутноватую пленку с удивлением различил очертания лица. Оно, казалось, еще не сформировалось окончательно — закрытые глаза, сглаженные черты. Но оно не выглядело детским — это было лицо взрослого человека, только дрябловатого, словно без костей, и полностью лысого.

— Не понимаю… — протянул Светло-Глаз.

Верт улыбнулся, ловко схватил что-то, проплывающее мимо, и вручил ящеру. Тот с интересом смотрел на недлинного мягкого червя, который раздувался и сжимался в пальцах, всякий раз выбрасывая струйку воды из той части, которую можно посчитать хвостовой. И что в нем такого?

— Это изначальная форма, — сказал Верт. — Когда кто-то наверху умирает, инжениум призывает ее и наделяет душой. Тогда она возвращается сюда, прикрепляется к стене и начинает вызревать. В конце концов рождается один из нас.

— Да? — Ящер внимательно посмотрел на изначальную форму. — Вы все так рождаетесь? А как получается, что вы не похожи друг на друга? Откуда берутся различия?

— Ты задаешь забавные вопросы… — покачал головой Верт. — Никогда не задумывался. Мы — это мы… Так было всегда…

— И все так рождаются?

— Все. От лордов и леди до меня и… Ну, не тебя. Пока еще не тебя.

— А как они рождаются?

— Еще увидишь! Здесь теперь твое рабочее место, точнее, одно из них. Мы должны следить, не собрался ли кто-то из них вылупиться. Это легко заметить — меняется цвет мешочка, он начинает переливаться и блестеть. Тогда нужно быстренько схватить его, оторвать от стены и вытащить на отмель.