— Да? — раздалось в трубке.

— Добрый день. Ваш номер дал мне лично Вячеслав Молотов. Мне нужно найти одного человека.

— Подъезжайте. Адрес я пришлю на этот номер. Поговорим…

Алексей Волков вошёл в ресторан «Император», даже не потрудившись остановиться перед метрдотелем. А тот, в свою очередь, и не подумал остановить барона. Этого человека, как и его нрав, тут знали более чем хорошо.

Не обращая внимания на окружающих, Волков прошёл через главный зал и направился по коридору. Каждый его шаг сопровождался стуком трости по покрытому дорогим деревом полу. И каждый звук удара вызывал на лице барона неудовольствие пополам со злостью. Больше не было былой силы в движениях. Уверенность, с которой он когда-то шёл вперёд по жизни, ушла, вытесненная подточенным болезнью здоровьем.

Так мало ещё ему этого, пришлось ехать сюда. Но как бы он ни был сейчас зол, бывают в жизни приглашения, от которых просто нельзя отказаться.

— Ты совсем оборзел, если решил, что я позволю вызывать себя, как какую-то шавку! — рявкнул он, рывком открывая дверь и входя кабинет предназначенный для ВИП-гостей.

Сидящий за столом мужчина отложил в сторону вилку и промокнул губы салфеткой, с сожалением посмотрев на недоеденный рибай с перечным соусом на своей тарелке. После этого разговора вряд ли у него вновь появится аппетит.

— И тем не менее ты позволил это сделать, — спокойно сказал Павел Лазарев, откладывая салфетку в сторону. — Но я здесь не для наших с тобой привычных дрязг. Садись, Алексей.

Волков поморщился, фыркнул, но приглашению всё же внял, прошагав до стола и сев в кресло напротив графа, довольно грубо бросив трость прямо на стол.

— Не думаю, что буду первым, кто тебе это скажет, но ты плохо выглядишь, — вместо того чтобы возмутиться, заметил Лазарев.

— Время всех точит, — резко произнёс Волков. — Рано или поздно.

— В твоём случае, скорее, рано, чем поздно.

— Позвал меня, чтобы поупражняться в софистике?

— Чтобы сделать тебе предложение, — поправил его Лазарев, после чего достал из стоящего рядом с креслом кейса пару бумаг и передал их Волкову.

— Что это?

— А ты взгляни.

Нахмурившись, барон взял бумаги и принялся смотреть.

— Забавно, — проскрежетал он, бросив бумаги обратно на стол. — С чего такая щедрость, Паша? И не думай, будто я поверю в твою неожиданную доброту.

— У твоей трости доброты больше, чем у меня, — в тон ему ответил Лазарев и сделал глоток красного вина из своего бокала. — Сам видишь. Здесь документ на полное владение землёй, которую ты уже два с половиной года пытаешься получить в центре Москвы.

— Это я вижу. Но, признаюсь, не знал, что она принадлежит тебе.

— Одной из фирм, которая принадлежит одной из фирм, — усмехнулся Лазарев. — Но это сейчас не важно. Важно то, что я готов отдать эту землю тебе.

— Цена?

— Слышал, что твой сынок поцапался с одним из сотрудников моей юрфирмы.

— Правильно слышал, — кивнул Волков. — И? Чего ты хочешь?

— Ты спустишь это на тормозах, Алексей, — твёрдо заявил Лазарев. — Мне не нужны лишние проблемы с репутацией. А я знаю, насколько мстительным ты можешь быть. Знаю, что твой сын написал на этого парня заявление. Точно так же, как и то, что улик против него нет. Я хочу, чтобы вы пошли с ним на мировую. Решите вопрос тихо-мирно. Без скандалов. И уж тем более без крови. И можешь забирать документы на землю.

— Вот так просто? — спросил Волков.

— Да, — кивнул Лазарев. — Вот так просто.

— Нет, Паша, — через несколько секунд произнёс Волков. — Он ударил моего сына. Сделал это на глазах десятков людей. Знаешь сколько денег я потратил на то, чтобы позаботиться, чтобы эти записи не попали в сеть? И ты предлагаешь мне за это какую-то поганую землю?

— Мы оба знаем, что тебе недолго осталось беспокоиться о своей репутации, Лёша, — заметил Лазарев. — Сколько тебе осталось? Год? Десять месяцев?

— Восемь, — усмехнулся Волков, даже не думая скрывать оставшийся ему срок. — Но ты и так это знаешь.

— Знаю, — подтвердил Лазарев.

— Если бы не знал, то я бы перестал тебя уважать, — фыркнул Волков, поднимаясь из-за стола. — Но, видишь ли, у всего в этом мире есть своя цена. Этот парень посмел поднять руку на моего младшего сына. И теперь он заплатит сполна.

Взяв со стола свою трость, Волков направился к двери. Он успел преодолеть двенадцать разделявших его и выход из кабинета шагов из пятнадцати, когда услышал голос за своей спиной.

— Всю эту чушь про свою репутацию можешь рассказывать кому-нибудь другому, Алексей, — холодно проговорил Лазарев. — У всего есть своя цена. Даже у «репутации», которую ты так тщательно пестуешь.

— Что это, неужели благородный граф решил дополнить своё предложение? — не удержался от язвительного смешка барон.

— Я не торгуюсь, Алексей.

— А мне кажется, что очень даже торгуешься, Паша. — Улыбка на лице Волкова стала ещё более довольной. — Или что? Будешь и дальше убеждать меня, что так печёшься за репутацию своей конторки из-за какой-то дворняги?

— А это не твоё дело, — отрезал Лазарев. — Я сделал тебе предложение. Твоё дело принять его или отказаться.

Волков хмыкнул и повернулся к Лазареву. Опёрся на трость и посмотрел тому в глаза. Затем достал из внутреннего кармана костюма пузырёк таблеток, высыпал одну на ладонь и проглотил.

И всё это на глазах человека, которого долгое время считал одним из своих врагов.

— Знаешь, в чём твоя проблема, Паша? Ты всегда считал себя таким умным. Таким благородным. Но правда в том, что ты не видишь дальше собственного носа. Ты прав. Мне, по большому счёту, плевать на этого парня. Плевать на то, что будет с моей семьёй. Мне осталось жить восемь месяцев. Может быть, даже шесть, если кое-кто из врачей ошибся в своих диагнозах. И сейчас ты сидишь здесь, жрёшь этот стейк, который стоит столько, сколько некоторые люди и за полгода не зарабатывают, и думаешь, что все должны прыгать лишь по одному твоему приказу.

Волков чуть наклонился вперед и улыбнулся.

— Так вот, Паша, ты ошибаешься. Это не так. Знаешь, что я сделаю? Я лучше прямо сейчас выйду из этого ресторана и позвоню Браницкому. И скажу ему, что ты очень-очень-очень просил меня отстать от этого парнишки. И я уверен, что он им заинтересуется. А ты знаешь, что бывает с теми людьми, которыми интересуется Константин.

На лице Лазарева не дрогнул ни один мускул, но Волков видел это. Он увидел, что угроза возымела действие.

— И? Чего ты хочешь? — наконец спросил Лазарев.

— О, неужели досточтимый граф всё же снизошел до того, чтобы торговаться со мной?

— Назови свою цену, — пропустив его слова мимо ушей, проговорил Лазарев.

Барону Волкову уже давно было наплевать на деньги и всё прочее. На самом деле, как бы он ни старался показать это внешне, ему даже было плевать на собственных сыновей, которые так и не смогли раскрыть тот потенциал, какой видел в них Алексей. Два брака, и только старший, Артём, смог проявить родовую Реликвию. Казалось бы, это прекрасно, но…

Всегда есть это чёртово «но». Алексей был бы рад этому, если бы его старший сын смог раскрыть свою силу в полном объёме. Но даже этого боги ему не даровали. Старший с откровенно слабой Реликвией. Младший, Даниил, — мелочный, злобный и жадный ублюдок. Единственный, кто внушал Алексею хоть какие-то надежды, был Максим. Умный и рассудительный, он хотя бы оставлял надежду, что состояние его семьи не будет потрачено Даниилом на шлюх, вечеринки и наркотики после его смерти.

Хоть какая-то отрада…

— Ты слышал меня? — Голос графа вырвал барона из омута своих мыслей. — Назови цену, Алексей.

И Волков её назвал.

— Тридцать тысяч за работу, — произнёс сидящий в кресле мужчина, по-хозяйски закинув ноги на стол. — Плюс ещё тысяча на ежедневные расходы. Если я его найду, то дальше разбирайтесь с ним сами.